Звери в моей постели - Джеки Даррелл

После липкой духоты Мамфе и жары на лесной дороге так легко дышалось в прохладном воздухе Бафута... В тусклом вечернем свете можно было рассмотреть просторный двор и скопление хижин, составляющих усадьбу Фона, а справа от нас, на макушке некоего подобия ступенчатой пирамиды, высился внушительный рестхауз Фона, чемто похожий на итальянскую виллу, с широкой верандой и аккуратной черепичной крышей. Впрочем, сейчас нам некогда было изучать окрестности.

��Нука, давайте выгрузим животных, разместим их на веранде и покормим, пока совсем не стемнело! � распорядился Даррелл.

Бои засуетились, разбирая наше снаряжение, мы с Джерри перенесли клетки на наиболее прохладную часть веранды, а отвечающий за кухню Пий принес мне теплого молока, чтобы развести детское питание. Зажгли керосиновые лампы, приготовили себе еду, коекак умылись и повалились в изнеможении на раскладушки.

Утром явился нарочный с письмом от Фона:

Мой добрый друг!

Я рад, что ты снова прибыл в Бафут. Я приветствую тебя. Когда отдохнешь после путешествия, приходи ко мне.

Твой добрый друг

Фон Бафута

Почти всю первую половину дня мы наводили порядок в своем зверинце, чистили и кормили его обитателей и готовились к тому, чтобы должным образом устроить животных, кои могли поступить в ближайшие дни. Принимали также необходимые меры, чтобы Софи возможно скорее могла присоединиться к нам. Не менее важно было засвидетельствовать свое почтение хозяину. За нашим двором помещался осененный ветвистой гуавой дворик поменьше, где и располагался собственный дом Фона, уменьшенная копия рестхауза, где мы остановились. На верхней ступеньке крыльца стоял сам Фон Бафута, высокий стройный мужчина в отороченном синей вышивкой простом белом халате и с такого же цвета ермолкой на голове. По лицу его было видно, что он счастлив видеть Джерри.

��Добро пожаловать, добро пожаловать, мой друг, ты приехал...

��Да, я снова в Бафуте. Как поживаешь, мой друг?

��Отлично, отлично. � Он и впрямь выглядел отлично.

Затем Джерри представил Фону меня, и, стоя рядом, мы, наверно, представляли забавное зрелище � великан ростом около двух метров возвышался над моими полутора метрами, и моя ручонка совершенно исчезла в его могучей пятерне.