И сядет солнце на Востоке (СИ) - Ли Кристина

- Таких не берут в жены, - тихо продолжила Катя, а я скривилась и нахмурилась от того, что стало даже тошно.

- Ты действительно пошла на такое, зная чем всё может обернуться? И что, мать... - я подавила в себе всю матершину, которая так и лезла наружу, продолжив, - Что за идиотские правила? Это дискриминация?

- Это порядок, Государыня! - парировала Арысь, - В нашем государстве каждый должен занимать своё место! Полученное по праву и упорным трудом! Это главные правила!

- В гробу я видела такую ересь! Ваша матушка очень заслуженно занимает своё место! Вероятно путем издевательств, избиений и линчевания молодых девушек более чистых, чем её внучка! Не спроста же меня с ней перепутал ваш Государь! Значит таскалась к нему и не раз! Что? Прислуге нельзя, а княжне можно?

На эту отповедь голосом в котором звенела сталь, Арысь только ровно ответила:

- В каждой системе и программе есть... ошибки.

- Между нами... Между нами ничего не было. Мы просто... - Катинка опять посмотрела на меня и закончила совсем шелестящим тоном, - Мы просто поцеловались. Один раз, однако это увидела прислуга из свиты княжны Ольги. Они... Они преподнесли всё в таком свете, будто Воевода... Будто мы перешли с ним черту. Но этого не было! Мы остановились!

- Даже, если бы и не остановились, в этом нет ничего смертельного и неправильного, если девушка уверена в надёжности своего избранника, Катерина. А Воевода не производит впечатление идиота, потому мне ясно, что он и сам остановился лишь потому, что понимал весь идиотизм ваших здешних правил! - отчеканила и сжала руку Кати так, чтобы она ощутила, что я не собираюсь ни в чем её осуждать или упрекать.

- Вы... Вы правда верите мне, Государыня?

- Верю, разве ты могла подумать иначе? Потому успокойся! Что-то попробуем придумать, чтобы успокоить серпентарий и остановить их наконец.

- Для начала, вам бы, Государыня, подготовиться к церемонии коронации. Только после неё вы сможете... проявить свою волю в полной мере. При всем уважении, но у вас осталось меньше четврёх часов для подготовки.

Я положили руки на плечи Катинки и мягко встряхнула девушку:

- Это эгоизм, Катя, но ты мне нужна. Без твоей помощи я не справлюсь. Арысь это программа, а не человек, - я говорила как можно увереннее и спокойнее, хотя совершенно не понимала чего ждать дальше.

Уже сейчас Станислава Яровая знала только одно: если до этого меня бросили просто в подвал в надежде, что там я умру, то сейчас меня действительно могут попытаться убить. Нет ненавистной девки - нет проблемы, и место Княгини опять вакантно.

- Хорошо... - Катинка вытерла слезы, уверенно ответив, - Хорошо, Государыня. Давайте подготовим вас.

- Спасибо, Катя.

7.1 

Холод ветра, холод каменного пола под ногами, холод стен вокруг и холод внутри - всё стало подобно слабому отголоску того холода, который как острый нож проткнул его сердце. Один взгляд, пропитанный ненавистью, поднял во Всеславе такие эмоции, которые он до селе не ведал и не знал. Один только её взгляд, после того как он провел с ней ночь, поселил в теле князя настоящую стужу.

Был ли оскорблен князь поведением женщины, которая через несколько часов станет полноправной правительницей его земли? Нет, мужчину задевало не отношение к нему. Князя пугало то, что чужачка была действительно выбрана богами. Что они пытались этим показать? Зачем привели Станиславу в его мир, и почему эта простолюдинка стала подобно дурману для Всеслава.

Он смотрел на неё и наслаждался тем, как она выглядит. Прошлой ночью, вечером, или даже днём ранее... В чужачке всё стало идеальным для мужчины. Он желал её, хотел и не понимал природы такого помешательства. Одна мысль, что ей причинят вред и это огорчит Ярослава, приносила не только страх, что его сын потеряет то, что не смог дать ему никто - подобное оказывается причиняло боль и приводило в бешенство самого Всеслава. И это чувство разнилось с тем, как пугало другое. Не мог он испытывать такую больную тягу. Не мог, покуда она взялась словно из неоткуда. Притяжение врослось в его тело, жилы и вены. Кровью бежало, прямо сейчас вкачивая в сердце непонятную тревогу. Хотя последняя была для мужчины совершенно ясна - Станислава не готова стать частью его мира. В ней нет холодной силы, а только пылающий очаг. Для правителя яркие эмоции всё равно, что смерть. Столь открытый взгляд и отношение ко всему могут погубить Станиславу, а она этого и не заметит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Потому входя в свой кабинет, он тут же расстегнул камзол, и даже не смотря в сторону братьев князей осушил целый кубок вина. Сухой прагматичный разум нашептывал, что произошедшее не могло случиться по велению случая. Подобные мысли подтвердили и слова Радолира, который, как и Боримир, присутствовал сейчас в этих стенах.

- Это не простое совпадение. Я трижды проверил все снасти лодок, Государь! Ошибки быть не могло! - подал голос Воевода, однако Всеслав выпрямился и не оборачиваясь холодно пробасил:

- Тебе ли рот раскрывать после того, что я сегодня утром созерцал только с постели поднявшись!

Ветер гулял по помещению настолько явно, что тишина начала давить. Радолир умолк и опустил голову, однако внутренне мужчина не мог совладать с эмоциями. Только узнав, что княжна Ольга решила устроить из-за его несдержанности, Воевода не раздумывал ни секунды. И единственный выход, который был у Радолира - остановить наказание лично, дабы не позволить опорочить имя девочки, так опрометчиво ответившей на его чувства.

- Как то ты не выглядишь счастливым мужем, Всеслав, - справа от стола князя, прозвучал голос Ярополка.

Князь Московский сидел в кресле Всеслава и осматривал своего брата долгим и пристальным взглядом. В глазах русича играло сомнение, а в памяти всплыл разговор с Всеславом, в котором впервые и зашла речь о карпатской княжне.

- Кто она? - опять подал голос Ярополк, на что Всеслав только бросил ответом через плечо, продолжая прожигать взглядом гобелен на стене перед собой.

- Женщина, которая дважды спасла от смерти моего сына. Это послужило достаточной причиной попытаться помочь ей вернуться домой. Для того я и отдал приказ выдать её за одну из невест.

- Какой-то странный способ ты выбрал для защиты простой девки, Всеслав? Отправил бы обратно в Карпаты, откуда и привёз, да и дело с концом! Зачем? - Миндовг обернулся от огня, полыхающего в камине и тоже осмотрел брата.

Однако взгляд князя Литовского говорил только о непомерном интересе. Зелёные глаза заблестели лишь вспомнив женщину, которая последней вошла на пир. Почти огненные пряди волос, алебастровая кожа и взгляд: глубокий и колдовской настолько, что омуту был подобен. Самому сладкому и самому жаркому. От того, Миндовг совершенно не понимал состояния своего брата, как и его негодования.

- Раз уж её действительно выбрал Симаргл тебе в жены...

- И ты веришь в эту чушь? Сколько тебе лет, Миндовг? - Мстислав положил свой кубок на стол Всеслава и подошёл к мужчине, со спины схватив за плечо.

- Она чужачка! Ты сам сказал, что появилась, как нечисть прямо из болота! Околдовала сперва твоего сына, а потом и за тебя взялась! Опомнись и объяви ритуал изменой! Отправь эту женщину в тюрьму, потому что она это и провернула! Видят те же боги, их нет в нашем мире уже давно, и тебе ли не знать об этом, когда сам пережил плен в ханской яме, Всеслав! Какой к волколаку ритуал?! Как в это можно верить до сих пор?!

Князь медленно повернул лицо к Мстиславу, и так же неспешно, но с силой сбросил его руку с плеча, холодно пробасив:

- Она не колдунья! Это та же чушь, как и происки богов, Мстислав! - Всеслав хмуро осмотрел брата, продолжив резким и повелительным тоном, - Что сделано, того не воротить! Я консумировал брак этой ночью, а значит эта женщина наденет венец и будет покрыта моей накидкой!

Мужчины долго смотрели друг другу в глаза, пока Миндовг наблюдал за тем, как Ярополк прожигал взглядом столешницу на которой лежал клинок Всеслава. Литовский князь повернулся всем телом от камина и сложил руки на груди, только следом заметив то, как русич резко посмотрел в его сторону, но обратился к Всеславу: