Тайна пропавшего ожерелья (сборник) - Энид Блайтон

— Ну так спрашивайте, — разрешил Фатти, — только удержитесь от риторики, у меня много дел.

Но что такое «риторика»? Уж конечно, что-нибудь грубое, решил Гун. Надо будет заглянуть в словарь. Риторика!

Он начал задавать Фатти обычные вопросы. В котором часу Фатти и остальные явились туда? Видели ли они кого-нибудь возле коттеджа? Как выглядела комната? Что говорил старик?

Фатти отвечал коротко и только правду, радуясь, что Гун не подозревает о настоящей причине их появления у коттеджа. Полицейский считал, что они просто гуляли и, проходя мимо дома, услышали крик старика.

— Ну вот и все, — сказал наконец Гун.

Фатти должен был признать, что вопросы полицейский задавал умело. Он не упустил ничего существенного. Гун внимательно посмотрел на Фатти.

— Э… думается, вы кое-что сообразили? — спросил он.

— Конечно, — ответил Фатти. — По-моему, найти грабителя будет легко. Ведь старик перечислил всех, кто приходил к нему утром?

— У него все в голове путается, — пожаловался Гун. — Может, он называл тех, кто приходил вчера утром. У стариков память плохая. Может, и деньги-то лежат где лежали. Э… кхе-кхе… А вы как думаете?

Фатти не собирался помогать Гуну. Он еще не забыл, как тот дал пять шиллингов Берту и велел ему поймать Бастера.

Фатти вскочил, потому что ему стало противно смотреть на толстого полицейского.

— Всего хорошего, — сказал он и выпроводил Гуна. Пусть сам разбирается. Он ему помогать не намерен!

В ГОСТЯХ У ПИПА

Друзья встретились в комнате Пипа в половине четвертого. Миссис Хилтон решила пригласить их к чаю и послала Пипа и Бетси в булочную за пирожками и кексами.

Они вернулись с полными корзинками и сами разложили угощения на блюдо.

— Ну, почему вы поставили это прямо нам под нос? — простонала Дэйзи. — Какие трубочки с кремом! Так и хочется укусить!

— А имбирный кекс, а фруктовый торт?! — воскликнул Ларри. — Нам такой вкуснятины к чаю не дают, Пип.

— Ну это только, когда у нас к чаю гости, — заметил Пип. — Бастер, а для тебя твои любимые собачьи галеты с паштетом. Ну-ка, понюхай!

Бастер понюхал, высунул розовый язык — и галета исчезла, хрустнув у него на зубах.

— Ах, Бастер, что за манеры! — укоризненно сказал Фатти. — Ты когда-нибудь видел, чтобы твой хозяин вел себя так?

Все засмеялись. Пип достал карты и начал их тасовать, а Фатти рассказал, как к нему приходил Гун.

— Просто не понимаю, как ты можешь с ним вежливо разговаривать после того, как он собирался пристрелить Бастера? — воскликнул Пип.

— Ну не то чтобы я был так уж вежлив, — признался Фатти, — я побаивался, что он спросит, почему мы очутились там. С Гуна станется обыскать сад и найти губку!

— Чтоб ему! — сказал с досадой Ларри. — И мама все время про нее спрашивает! Надо так или иначе ее найти. Я хотел было купить новую, но мы с Дэйзи сегодня заглянули в магазин, там такие большие стоят пятнадцать шиллингов. Пятнадцать шиллингов! Это же грабеж!

— Я тебе ее отыщу, — пообещал Фатти. — Не можешь же ты среди бела дня шарить по кустам, а потом удалиться, размахивая губкой! Я схожу туда, когда стемнеет, и отыщу ее.

— Ну, среди бела дня я туда не пошел бы! — обиженно возразил Ларри. — Я не совсем идиот. Но я буду тебе благодарен, потому что вечером из дома мне выбраться трудно. Тебе-то просто — скажешь, что идешь погулять с Бастером.

— Да, я обычно вывожу его перед сном, — сказал Фатти. — Побываю там сегодня же, а утром принесу губку.

— А мы еще раз сходим к старику? — спросила Дэйзи. — Может быть, все-таки это тайна? Ну, конечно, маленькая, я знаю. Но, может, все-таки попробовать найти грабителя? Или оставим все Гуну и не будем вмешиваться?

— Ну, по-моему, тут особой тайны нет, — возразил Фатти. — Либо деньги по-прежнему лежат в тайнике, про который старик забыл, либо их забрал кто-то, кому тайник был известен. Следовательно, это мог быть кто-то из его родственников. Все ясно. И вообще, после истории с Бастером я никаких дел с Гуном иметь не хочу. Меня тошнит от одного его вида.

— Так, значит, это не тайна, — вздохнула Дэйзи. — Ну, будем надеяться, какая-нибудь тайна еще найдется. Я просто хотела сказать, что есть человек, который знает, кто заходил к старику утром — наш француз, мистер Анри. Он лежит на кушетке и все время смотрит в окно. А оттуда дверь коттеджа видна очень хорошо.

— Ты права, — согласился Фатти, — и мы обратились бы за сведениями к нему первому. Ну пусть этим занимается Гун. По правде говоря, я очень боюсь, что кто-нибудь начнет задавать вопросы о мойщике окон! Ведь кто-нибудь мог обратить внимание на Ларри, и, если станет известно, что Ларри мыл там окна, у нас будет довольно глупый вид.

— Я с самого начала говорил, что это глупо! — сказал Ларри. — Еще когда ты дал мне задание изобразить мойщика.

— Ну, пожалуй, это было чуть неосмотрительно, — заметил Фатти, — но забудем. Кому сдавать? У нас как раз хватит времени сыграть до чая.

Играя, они очень веселились, а за чаем — еще больше. Во время игры Бастер обнаружил, что, забравшись на стул, можно дотянуться до тарелки с галетами, и успел съесть их все, никем не замеченный. Потом он тихонько спрыгнул со стула и улегся возле Бетси.

— Какой он сегодня чинный и спокойный! — воскликнула Бетси, поглаживая его. — Обычно, когда мы играем в карты и не замечаем его, он вытворяет бог знает что. Последний раз он вырвал у меня из рук все карты. Помнишь, Бастер?

— Гав, — негромко гавкнул Бастер. Он уже чувствовал себя виноватым.

Ларри почесал ему шею, но Бастер не вскочил и не начал прыгать, как обычно, а послушно позволял себя почесывать. Ларри поглядел на него повнимательнее.

— А почему ты не виляешь хвостом? — спросил он. — Послушайте, что-то Бастер притих! Бастер, старина, что с тобой?

Но хвост Бастера даже не дернулся, и Бетси посмотрела на него с тревогой.

— Наверное, он заболел. Бастер! Умник ты наш! Встань и повиляй хвостом!

Бастер удрученно встал, опустил голову и поджал хвост. Друзья столпились вокруг, гладили его и ласкали, почесывали и утешали.

— Может быть, отвести его к ветеринару? — предложила Бетси. — Фатти, по-твоему, он заболел?

— Сейчас проверим с помощью его любимой галеты. — Фатти повернулся к столу и сразу увидел пустую тарелку. — Бастер! Обжора! Как ты смеешь вести себя так невоспитанно, когда я беру тебя в гости? Мне стыдно за тебя. Марш в угол!

— Ну что он такого сделал? — воскликнула Бетси, когда бедняга Бастер ушел в угол и сел там мордой к стене.

— Сожрал все свои галеты, пока мы на него не смотрели, — ответил Фатти. — И ведь даже не хрустнул ни одной! Ты плохая собака, Бастер. Нет, Бетси, не подходи к нему, а лучше посмотри на блюдо рядом с его тарелкой. Похоже, что Бастер облизал вон ту трубочку.

— Ну, все-таки лучше, что он провинился и не болен, — сказала Бетси, решив про себя поделиться с Бастером трубочкой во время чая. — Ах, Бастер, как ты мог!

Бастер грустно заскулил и опустил голову еще ниже.

— Не обращайте на него внимания, — вмешался Фатти. — Еще одно слово — и он зальется слезами.

— Пустяки. Он их все слижет, — возразила Бетси. — Вообще-то удобно быть собакой: если опрокинешь тарелку, так все сам и подлижешь.

— Не называйте Бастера по имени, — решительно сказал Фатти. — Он наказан. Дайте-ка мне колоду. Мой черед сдавать?

Бастер просидел в углу, пока они пили чай. Бетси капнула на чистую скатерть клубничным джемом.

— Возьми тряпочку и вытри, — сказал Пип, — у тебя всегда так, Бетси.

— Я собачка и сейчас все вылижу, — ответила Бетси, что и проделала под общий смех.

Друзья совсем развеселились, и под конец Пип так расхохотался, что свалился со стула, опрокинув на себя тарелку с нарезанным кексом.

Отворилась дверь, и в нее заглянула миссис Хилтон.

— Что за шум? — спросила она. — Кто-нибудь ушибся? Пип! Почему ты лежишь на полу весь в кексах? Будь так добр, встань, ведь ты же хозяин!

— Хозяйствуй, Пип, — сказала Бетси. Пип снова захохотал, а Бастер потихоньку выбрался из угла, поглядывая на ломтики кекса.

— Нет, Бастер, пол чистый, и мы сами их съедим. Но спасибо за предложенную помощь, — сказал Пип. — Мама ушла? Нет, я правда должен хозяйничать. Может, не станем отсылать Бастера в угол? По-моему, он успел раскаяться.

К большой радости Бастера, ему разрешили присоединиться к обществу, и от восторга он принялся бегать вокруг стола, облизывая всех где только мог.

Время летело незаметно, и Фатти, случайно взглянув на настенные часы, даже присвистнул:

— Ого! Почти семь. А вы ведь ужинаете в семь?

— Ага. А нам еще надо умыться и привести себя в порядок, — ответил Пип, вскакивая. — Простите, что выгоняю вас, но ведь вы знаете наши порядки — пунктуальность и еще раз пунктуальность. Того и гляди, позвонят в гонг. Ну, провожать до дверей вас не требуется.