Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда на следующей неделе в четверг вечерним дилижансом в Тамбл прибыл судья Эндрюс, ни о Ноле, ни о Билле все еще не было никаких известий. Хотя главный преступник сбежал, оставалось еще довольно много дел, которые хоть и были не такими важными, но все равно требовали своего рассмотрения и решения, поэтому судья Эндрюс решил остаться в Тамбле до понедельника. Это давало возможность Эндрюсу еще раз пересмотреть все дела. Сэм за последние дни так измучилась, что привела себя в состояние крайнего возбуждения. Ведь в понедельник судья выслушает свидетелей ее защиты и решит ее дальнейшую судьбу.
— Вся моя жизнь в руках этого человека! — стенала Сэм, волнуясь и наконец-то осознав всю серьезность своего положения. — Что, если бегство Билли так разъярит его, что он решит повесить меня? — Бросаясь в объятия Трэвиса и в страхе прижимаясь к нему, она повторяла: — Ах, Трэвис, скажи им, чтобы меня не вешали! Хотя бы до того, как родится ребенок!
Это был еще только субботний вечер, а Сэм уже довела себя до того, что могла в любую минуту потерять над собой контроль. Элси доказывала Трэвису, что Сэм так болезненно все воспринимает из-за беременности, но Трэвис начинал беспокоиться, как бы она не помешалась. Он тоже не мог дождаться понедельника и решения судьи Эндрюса. Но пока он делал все возможное, чтобы успокоить и утешить ее.
— Душечка, я ни за что не позволю им повесить тебя, — говорил он, поглаживая ее по спине своими большими руками.
Немые рыдания сотрясали Сэм, когда она прижималась ближе к нему, стараясь набраться от него тепла и прогнать страх.
— А что, если… если меня посадят в тюрьму? — хныкала она. — Что, если меня отошлют куда-нибудь далеко и я тебя никогда не увижу?
— Мы этого не допустим, Сэм. — Он нежно вытирал слезы с ее лица. — Послушай меня, любимая. На твоей стороне будут выступать Чес, Элси и Олдричи. Перестань так волноваться, а то еще заболеешь. А это может повредить ребенку, дорогая. Поверь, судья Эндрюс посмотрит на все нашими глазами и решит дело в нашу пользу, Сэм. Я его знаю. Это неглупый человек.
Наконец она уснула на его руках, но эта ночь не принесла покоя ни одному из них. В воскресное утро они сидели на своем обычном месте в церкви, уставившись в затылок судьи Эндрюса, сидевшего перед ними. Увидев его, Сэм чуть не впала в нервный припадок. Когда она попыталась петь, из ее горла вылетал сдавленный хрип, непохожий даже на ее обычное пение. Пастор Олдрич бросил на нее с кафедры страдальческий, но все понимающий взгляд. Альма сочувственно улыбнулась и покачала своей кудрявой седой головой. Сэм зажала рот рукой, сильно толкнула Трэвиса в бок и бросилась по проходу на воздух. При этом она умудрилась задеть псалтырем голову судьи Эндрюса.
Выбежавший следом за ней Трэвис поддерживал Сэм, пока ее тошнило. Потом он нежно вытер ее лицо своим платком и усадил под ближайшее дерево. Хотя она несколько успокоилась, ее лицо оставалось таким бледным, что Трэвис мог сосчитать каждую веснушку на ее носике. Они выделялись, как крошки корицы в сахарнице. С болью в сердце он ласково поцеловал каждую из них.
— Все будет хорошо, Сэм. Я тебе обещаю. Даже если произойдет худшее, я сам лично вызволю тебя из тюрьмы, а Чес и Лу мне помогут. Клянусь, я увезу тебя на какой-нибудь далекий остров, и мы с тобой вдвоем будем там жить, питаться одной любовью и кокосовыми орехами до самой смерти.
Это ее немного развеселило. Со слабой улыбкой она провела дрожащим пальцем по его усам:
— Ты вправду сделаешь это ради меня? Он кивнул:
— И глазом не моргну. Но если честно, то я не думаю, что дело дойдет до этого. А вообще, тебе дорогуша, не следовало стучать псалтырем по голове Эндрюса.
Она громко застонала и закрыла глаза. Потом ее вдруг разобрал смех:
— Я так люблю тебя, Трэвис Кинкейд, мне никто, кроме тебя, не нужен, но в эту минуту мне больше всего хотелось бы выкурить сигарету и выпить большой стакан чистого виски. Вот бы так напиться, чтобы очнуться только после завтрашнего суда. Я была бы тебе безмерно благодарна.
— У меня есть идея получше этой, — торжественно сказал он. Он помог ей подняться на ноги и повел домой. Дома он отнес ее на руках в спальню. С большой осторожностью и деликатностью он раздел ее. Он принес ей немного самого лучшего бренди и дал выпить, чтобы она немного расслабилась, дал ей затянуться несколько раз его сигаретой и потом сделал ей такой массаж, от которого Сэм показалось, что у нее размякли все кости. После массажа она стала податливой, как тряпичная кукла, из которой удалили набивку, и постепенно провалилась в забытье без сновидений.
Позже в этот же день, когда она проснулась, Трэвис накормил ее с ложки горячим супом. А потом занимался с ней любовью, заставляя ее забыть о своих бедах, ни минуты не давая ей предаваться печальным мыслям. Он успокаивал ее поцелуями и ласками, пока она наконец не уснула снова, свернувшись в изгибах его большого тела. Когда же ночью она вновь просыпалась, вся дрожа от страха, он был рядом, чтобы успокоить ее словами, и не только.
Вместе они встретили новый день. Нежные краски восходящего солнца омывали восточную часть неба, давая надежду.
Дело Сэм должно было рассматриваться первым, и она не знала, радоваться этому или нет. От одного взгляда на судью ее начинало трясти. Он и вправду в это утро был не в духе. Судья недовольно нахмурился, когда увидел Сэм.
— Не вы ли это та самая молодая женщина, которая стукнула, меня вчера по голове своим псалтырем? — проворчал он.
К изумлению Сэм, Трэвис рассмеялся.
— Ваша честь, — сказал он, протягивая руку судье. — Позвольте мне представить вам мою жену Саманту Даунинг-Кинкейд. Мы оба просим у вас прощения за то, что Сэм явилась причиной вашей головной боли, но она не всегда хорошо переносит беременность, особенно по утрам.
Судья что-то буркнул и криво усмехнулся:
— Наверное, я должен быть благодарен судьбе за то, что она попала в меня только книжкой.
— Совершенно верно, сэр, — согласился Трэвис, улыбаясь в ответ.
С этого момента все пошло как по маслу, хотя на выслушивание нескольких свидетелей ушло довольно много времени. Даже Трэвис давал показания, поклявшись при этом на Библии. Когда судья Эндрюс приступил к допросу Сэм, задавая ей вопросы о ее детстве и ее участии в грабежах в банде Даунинга, она отвечала правдиво тихим дрожащим голосом.
Но когда вопросы судьи стали касаться ее отца и братьев, Сэм категорически отказалась отвечать на них. Она бесстрашно заявила ему, что никогда не станет помогать тем, кто хочет изловить их. Со смешанным чувством гордости и тревоги Трэвис слушал ее дерзкие слова:
— Речь идет о моей семье, судья, и независимо от того, что они натворили, я все равно люблю их и остаюсь им верна. И можете не угрожать мне, я все равно не предам их. Я не сделаю этого — иначе я не смогу жить в ладу с самой собой. Я дала слово, что никогда не буду участвовать в их противозаконных действиях, но я не стану помогать вам повести их на виселицу.
- Шелк и сталь - Кэтрин Харт - Исторические любовные романы
- Шалунья - Кэтрин Харт - Исторические любовные романы
- Кэти Малхолланд том 2 - Кэтрин Куксон - Исторические любовные романы
- Соблазненный граф - Софи Барнс - Исторические любовные романы
- Лилии над озером - Роксана Михайловна Гедеон - Исторические любовные романы
- Околдованные любовью - Кэтрин Куксон - Исторические любовные романы
- Отважный герой, нежные поцелуи - Джил Грегори - Исторические любовные романы
- В Ночь Седьмой Луны - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Шотландец говорит, что да (ЛП) - Йорк Сабрина - Исторические любовные романы
- Снова и снова - Сьюзен Джонсон - Исторические любовные романы