Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На третий день Элси попыталась уговорить Сэм пойти в гости к Альме Олдрич, но неожиданно в дом ворвался Трэвис. Увидев их в гостиной, он резко остановился. Тысяча эмоций промелькнула по его лицу, когда он с жадностью всматривался в глаза Сэм, словно не знал, что ему сказать, что сделать. Наконец он медленно двинулся к ней, а подойдя, остановился и упал на колени. Взял ее похолодевшие руки в свои и проговорил дрогнувшим голосом, умоляюще глядя ей прямо в глаза:
— Сэм, я виноват перед тобой. О Господи, любовь моя, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Первое, что пришло в голову Сэм, была мысль о Билли, и она испугалась, не случилось ли с ним самого худшего. Она с такой силой сдавила руку Трэвиса, что у него хрустнули кости.
— Что-нибудь с Билли? — воскликнула она, терзаемая страхом. — Он мертв?
— Нет! О нет, Сэм! Будь я проклят, что так напугал тебя. Ничего подобного! Любимая, я опять свалял дурака!
Когда ее смертельно бледное лицо вновь порозовело, она с тревогой спросила:
— Тогда что же случилось?
— Ты была абсолютно права, а я, как слепой, ничего не видел. Наконец пришла телеграмма от тетки Нолы из Миннесоты. Ее, оказывается, доставили не по адресу. Нола, как выяснилось, и не собиралась приезжать к ней. Как только я об этом узнал, я допросил кондуктора утреннего поезда, и он вспомнил, что она сошла в Далласе. Сегодня утром Чес поехал туда, и несколько минут назад я получил от него телеграфное сообщение. Одна девушка, описание которой совпадает с внешностью Нолы, закупила продовольствие и двух лошадей в одной из платных конюшен и уехала за день до исчезновения Билли. С тех пор ее никто не видел.
Сэм начало трясти. Тягучие горячие слезы потекли по ее щекам. Она сидела и неотрывно смотрела на мужа, но все еще молчала. Она была похожа на плачущее изваяние.
— Сэм, прошу тебя, — взмолился Трэвис. — Накричи на меня! Ударь меня, если хочешь! Скажи, какой я беспросветный дурак! Только не сиди и не смотри на меня так! Милая, прости меня. Прости, что я не верил тебе! До конца жизни я не прощу себе, что так заставил тебя страдать. Но если ты хоть немного любишь меня и нашего будущего ребенка, пожалуйста, скажи, что ты понимаешь меня. Скажи, что ты не возненавидела меня.
Когда Сэм заговорила, ее голос звучал так тихо и так дрожал, что ему пришлось напрягать слух, чтобы услышать ее:
— Во мне нет к тебе ненависти, Трэвис, но ты очень глубоко обидел меня. Я думала, что ты начал доверять мне, что мы начали верить друг другу. Неужели ты не видел, что я больше никуда от тебя не денусь, что я не хочу больше ссориться с тобой? Неужели ты так и не понял, что я счастлива оттого, что у нас будет ребенок?
— Я видел все это, — признался он, — но я видел и то, что ты хотела, чтобы Билли вышел из тюрьмы. Поэтому ты первой попала под подозрение, когда он сбежал. Я ошибся и не прощу себе этого никогда. Я не хотел обижать тебя, Сэм, но мне и самому было очень больно. При мысли о том, что ты можешь быть виновна, у меня все так и переворачивалось внутри.
— Ах, Трэвис! Как же нам покончить со всем этим? — Она взглянула на него глазами раненого олененка. — Это правда, я действительно хотела, чтобы Билли освободился, и, быть может, если бы Нола меня не опередила, я бы и сама попыталась что-нибудь сделать. Но я не знаю. Не уверена. Теперь-то мы так и не узнаем этого. Однако я знаю, что, если бы его повесили, я бы тоже умерла.
Она глубоко вздохнула, как бы набираясь сил перед тем, как высказаться, до конца. Слабая улыбка заиграла на его губах.
— У нас с тобой все с самого начала пошло не так, — неуверенно проговорила Сэм, отводя глаза, но тут же снова поднимая их, словно не по своей воле. — Может, я выбрала неподходящее время для откровенного разговора, но раз уж я нашла в себе силы признаться в худшем, то мне стоит признаться тебе и кое в чем еще. — Она остановилась, чтобы перевести дух, по ее лицу пробежало мимолетное сомнение, а Трэвис мысленно приготовился вынести все, что бы она ни сказала ему. И тогда, тихо, почти со страхом, она произнесла: — Я люблю тебя, Трэвис.
Шумный вздох вырвался из груди Трэвиса. Это был вздох огромного облегчения и потрясения. Облегчения потому, что Сэм могла признаться ему в чем-то ужасном, а потрясения — потому что он своими ушами услышал от нее признание в любви. Элси, присутствовавшая при этом, глубоко утонула в кресле, ее губы шевелились в благодарственной молитве, но ни Сэм, ни Трэвис не замечали ее. В этот момент они видели и слышали только друг друга.
Все еще стоя перед Сэм на коленях, Трэвис взял ее руки в свои и крепко сжал их, словно испугавшись, что он мог ослышаться.
— Сэм, — прошептал он. — О, любимая! Ты в самом деле любишь меня? Потому что если это так, ты сделала меня самым счастливым человеком во всем Техасе, а может быть, и во всем мире.
Она нашла в себе силы только кивнуть головой, но этого подтверждения Трэвису было достаточно. Стащив ее на пол и усадив рядом с собой, он от всей души обнял ее и начал раскачиваться с ней взад и вперед, не выпуская ее из своих рук.
— Я понимаю, я силой заставил тебя выйти за меня замуж, когда ты этого не хотела. С того самого первого дня я приучил тебя ко многим вещам, которые ты не любила раньше, но я не знал, как заставить тебя полюбить меня. Я хотел тебя с нашей первой встречи, Сэм, и потом незаметно сам влюбился в тебя, но я боялся признаться тебе в этом. Я боялся, что ты посмеешься надо мной или, того хуже, скажешь, что я тебе безразличен.
Он взял в ладони ее лицо, засмеялся и нежно поцеловал ее:
— Слава Богу, ты оказалась смелее меня, любовь моя! Зато теперь я буду каждую минуту говорить о своей любви. Я люблю тебя, Саманта Кинкейд! Всей душой и всем существом! Я люблю тебя, и не приведи бог, если ты разлюбишь меня, потому что я с тобой никогда не расстанусь.
Любовью светилось ее лицо, когда Сэм мягко рассмеялась в ответ:
— Начальник полиции, ты не сможешь отделаться от меня, даже если очень будешь стараться.
За два следующих дня Трэвис собрал еще больше сведений, указывающих на то, что именно Нола помогла Билли бежать из тюрьмы. На ранчо, обнаружилась пропажа пистолета и винтовки, прихватила она с собой и несколько сотен папашиных долларов. Нашлись двое свидетелей, которые утверждали, будто бы видели Нолу за городом в день бегства Билли. А теперь они оба исчезли, будто провалились под землю.
Когда Рейф Сандоваль узнал о причастности своей собственной дочери к бегству преступника, его впору было связывать. Сначала он отказывался этому верить, развивая мысль о том, что это Трэвис придумал специально, чтобы спасти от петли и себя и Сэм. Потом, когда опровергать соучастие дочери было уже невозможно, он выдвинул версию, что Билли будто бы удалось каким-то образом уговорить Нолу помочь ему, после чего он снова взял девушку в заложницы. И наконец, когда он более не мог отрицать правду, смотревшую ему прямо в глаза, он начал призывать на голову Билли все мыслимые и немыслимые кары. Наконец, придя в полное отчаяние, он поклялся, что если только доберется до своей дочери, то изобьет ее до полусмерти, а потом вышлет ее в самый далекий монастырь, какой только сможет найти. В конце концов он уединился на своем ранчо, растерянный, посрамленный и абсолютно несчастный.
- Шелк и сталь - Кэтрин Харт - Исторические любовные романы
- Шалунья - Кэтрин Харт - Исторические любовные романы
- Кэти Малхолланд том 2 - Кэтрин Куксон - Исторические любовные романы
- Соблазненный граф - Софи Барнс - Исторические любовные романы
- Лилии над озером - Роксана Михайловна Гедеон - Исторические любовные романы
- Околдованные любовью - Кэтрин Куксон - Исторические любовные романы
- Отважный герой, нежные поцелуи - Джил Грегори - Исторические любовные романы
- В Ночь Седьмой Луны - Виктория Холт - Исторические любовные романы
- Шотландец говорит, что да (ЛП) - Йорк Сабрина - Исторические любовные романы
- Снова и снова - Сьюзен Джонсон - Исторические любовные романы