Поселок на краю Галактики - Аркадий Стругацкий

Но в документах был полный порядок, придраться не к чему… разве что к странному имени, в переводе с кальмар — наречия означавшему Хрен Поймаешь. Но придираться к именам — последнее дело; неэтично и запрещено Уставом Охраны Среды. «Мало ли какие имена бывают во Вселенной… — раздумывал Бел Амор. — Был вот такой браконьер по имени Заворот Кишок. Личность Галактического масштаба. Однажды, прижатый к черной дыре, бросился на меня с топором из гравитационных кустов… Был такой. И сплыл. А этого зовут Хрен Поймаешь. Скорее всего это не имя, а кличка. Этого Хрен Поймаешь уже пытались поймать — задерживали два раза и оба раза приносили извинения».

Итак, с документами у него все в порядке.

Следом за Бел Амором из сторожевого катера выбрался его неизменный помощник — робот Стабилизатор. Им открылся величественный вид на Южный рукав Галактики — тот самый, который так любят изображать художники рекламных проспектов, но сейчас им было не до космических красот, они направлялись туда, где был задержан грузовой звездолет, по всем признакам с партией контрабандного табака.

— Не забудьте почистить брюки, командор! Опять вы куда-то вляпались, — укоризненно сказал Стабилизатор.

И верно: внешний вид инспектора Бел Амора никак не соответствовал его высокой служебной репутации. Вечно он умудрялся влезть в какую — нибудь лужу. В прямом смысле, естественно. Усадить Бел Амора в лужу в переносном смысле удавалось далеко не каждому.

В последний момент Бел Амор решил, что брюки все — таки надо почистить. (Потом он приводил в пример новичкам этот случай, напирая на то, как одна незначительная деталь может изменить все дело.)

Хрен Поймаешь встретил их, сидя в кресле, раскинув многочисленные щупальца в положении «развалясь». Верхним хоботком это каракатицеобразное существо манипулировало огромной сигарой, вставляя ее в дыхало под клювом.

— Прибыли, наконец!

— У нас в запасе одна минута, — тут же уточнил Стабилизатор.

— Ну — ну? — удивился Хрен Поймаешь и поглядел на корабельный хронометр в богатой резной раме, вделанный в панель каюты. — Вы правы. Сейчас шестнадцать часов, ноль — ноль минут среднего межгалактического времени. Прошу занести этот факт в протокол. Закон помните? Ровно через два часа я вас отсюда выставлю.

— Через два часа вы получите это право, — подтвердил Бел Амор. — Что везете?

— Всякую всячину. В декларации все записано.

— А табак?

— И табак, а как же! — насмешливо признался Хрен Поймаешь, пуская дым из всех щелей. — Три коробки экваториальных сигар. В ящике письменного стола. В вашей зоне без курева опухнешь. Можете проверить… проходите, не стесняйтесь.

— Работать можно и сидя, — ответил Бел Амор, усаживаясь в кресло. А коньяк?

— Ну, инспектор! — совсем развеселился Хрен Поймаешь. — Я уважаю сухой закон. Возить коньяк в вашей зоне — последнее дело. На коньяк вы меня не спровоцируете.

«Да, это верно», — подумал Бел Амор и принялся громко читать таможенную декларацию, хотя уже знал ее на память:

— «Грузовой отсек номер один. Винтовки для повстанцев из Великой Пустоши. Тридцать два ящика».

— Будете проверять?

— Я? Нет. Мой робот уже проверяет.

В отсеке номер один Стабилизатор уже выдергивал гвозди и вскрывал ящики с винтовками для повстанцев.

— Осторожней! — с волнением крикнул Хрен Поймаешь. — Это новейшие винтовки с телепатическим прицелом. Не успеешь подумать, а они стреляют!

— Мухобойки, — проворчал Стабилизатор. — Сняты с вооружения всеми цивилизациями пять или шесть веков назад.

— Ничего, для повстанцев сойдет, — отмахнулся Хрен Поймаешь. — Для повстанцев главное не винтовки, а высокий моральный дух. Верно, инспектор? Да вы угощайтесь!

Он выдвинул ящик стола, и перед носом Бел Амора появилась жирная аппетитная сигара.

— «Отсек номер два, — прочитал Бел Амор, игнорируя подношение. — Восемь бластерных гаубиц межпланетной стратегической обороны для правительственных войск Великой Галактической Пустоши».

— Имеются в наличии! — доложил Стабилизатор из второго отсека. — Металлолом. Для стрельбы не годны.

— Что-то я не пойму… — удивился Бел Амор. — Вы кому помогаете — повстанцам или правительству?

— Да вы закуривайте! — Хрен Поймаешь манипулировал одновременно сигарой, ножничками, зажигалкой и пепельницей, не забывая вынимать из клюва свой бычок. Щупальцы так и мелькали. — Не хотите, как хотите. Никому я не помогаю. Эти повстанцы совершенно безнравственный народ. Бродяги и головорезы. Хотят оттяпать кусок Галактики и ссылаются на какие-то сомнительные священные тексты.

— А правительство?

— Тоталитарный режим, не разбирающий средств и без достойной цели. Погрязло в коррупции и в кровавых репрессиях. Так что я не помогаю ни тем, ни этим.

— А вы не боитесь, что правительство и повстанцы временно объединятся и сообща проведут кровавую репрессию против одного безнравственного торговца?

— О нет, не боюсь! Я ведь имею дело не с какими-то там расплывчатыми повстанцами и правительствами, а с одним уважаемым интендантом центральных правительственных складов. Вот он может погореть, и мне его будет жалко. Ну, бог с ним, с интендантом. Вообще-то вы все мерите своими мерками. Вот вы назвали меня «безнравственным торговцем», но не объяснили что такое «нравственно», а что…

— Мы обсудим этот вопрос после досмотра, — уклонился Бел Амор от идеологического спора. — Сейчас у меня есть дела поважнее.

— Верно. Сейчас ваше дело — табак.

«Бойкий кальмарус, — подумал Бел Амор. — За словом в карман не лезет. Выразился метко, хотя, как видно, двусмысленности не понял. Дело и правда табак». Если он, Бел Амор, через полтора часа не найдет контрабандный табак, то всему его начальству труба. Нелегальный табак завозили и раньше, но теперь, когда курево распространилось среди молодежи, кое — кто пытается пришить Управлению Охраны Среды целое политическое дело. Кое — кто это ведомства просвещения и здравоохранения, которые не в состояниии справиться с сопляками. Курить начали… а там, гляди, и чего похуже…

— Продолжим. «Отсек номер три».

Чего только не возят эти галактические джентльмены… «галактмены» в просторечии. Кроме винтовок и гаубиц тут были валенки, сковородки, автомобили, игральные карты, синхрофазотрон, губная помада и всякая прочая галактическая галантерея. Но это еще ничего: в отсеке N 6 перевозилось что-то скользкое с таким названием, что язык можно сломать, а в отсеке N 7 что-то липкое и бесформенное под названием «дрова».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});