Забытые пьесы 1920-1930-х годов - Татьяна Майская

МОИШКЕ. Реб Хаим, я уже кончил.

РЕБ ХАИМ. Задери ноги к небу и плюнь на потолок.

МОИШКЕ. Я уже бочку обстругал.

РЕБ ХАИМ. Сиди, тебе некогда? (Поет.) Так, так, так… (Громко.) Моишке, дай мне бард.

МОИШКЕ (подает бард). Возьмите.

РЕБ ХАИМ. Тебе опять некогда. Подожди немного…

Входит ДЕВУШКА.

ДЕВУШКА. Здравствуйте, реб Хаим.

ХАИМ. Здравствуй, моя красавица. Ты за щепками?

ДЕВУШКА. Да.

ХАИМ. Сегодня я тебе не пожалею, бери.

ДЕВУШКА радостно расстилает тряпку и набирает щепок.

ДЕВУШКА. Вы сегодня, реб Хаим, очень веселы, отчего это?

ХАИМ. Когда веселится бедняк? Когда он находит то, что он потерял. Я сегодня возвратил финотделу патент и получил обратно свои деньги, как же мне не веселиться.

ДЕВУШКА. Говорят, что кустари будут теперь в большем почете{161}, чем торговцы и даже сам раввин.

ХАИМ (с гордостью). Чем мы не пролетарии? Давно пора. При царе нам, кустарям, было плохо. Но теперь ведь власть пролетарская. (А Моишке.) Учись, Моишке, тебя ждет почет. (Напевает веселый мотив.)

ДЕВУШКА (перестала собирать щепки и уселась на тряпке). Реб Хаим, я вас хочу кое о чем спросить… Мне сейчас сватают торговца… Правда, не стоит за него замуж выходить?..

ХАИМ. Денег у него много?..

ДЕВУШКА. Он разносит чулки, одеколон…

ХАИМ (серьезно). Не стоит, это дело гибельное.

ДЕВУШКА. А вдруг я другого жениха не найду?

ХАИМ. Тогда будет очень плохо.

ДЕВУШКА. Но я могу выйти замуж за торговца, а потом случится кустарь.

ХАИМ. Тогда подожди.

ДЕВУШКА. Пока я буду ждать, торговец женится на другой.

ХАИМ. Ну, чем я могу тебе помочь? Достать тебе кустаря-жениха я не могу, сам я тебе в женихи не гожусь, так как у меня, к сожалению, первая жена не умерла. Тебе тяжело, но и мне не легче. (Громко, к Моишке.) Что ты стоишь, не можешь помочь ей собрать щепки, ты не видишь, что у нее большое горе.

МОИШКЕ помогает набрать щепок и взваливает ей узел на плечи. ДЕВУШКА оборачивается и смотрит на ХАИМА печальными вопросительными глазами. РЕБ ХАИМ мимикой показывает, что не в силах помочь ей. Она уходит.

ХАИМ (стругая, говорит нараспев). Эх, реб Хаим, реб Хаим, искушение твое слишком велико. О чем ты думал, ты хотел, чтобы твоя Гиндычка умерла. Ай, ай, тебя за такие вещи будут хлестать на том свете.

Входит ГИНДЫЧКА с кошелкой.

ГИНДЫЧКА. Не базар, а пожар, все горит… Десять копеек фунт цибули, двадцать две копейки фунт мяса, боже мой, от таких цен можно ведь умереть…

ХАИМ. А почем редька?..

ГИНДЫЧКА. Редька ему нужна…

ХАИМ. Что может быть вкуснее редьки, приправленной подсолнечным маслом, цибулькой и чесноком, ай, это блюдо…

ГИНДЫЧКА. Ой, у меня душа выйдет вон…

ХАИМ. Гиндычка, не волнуйся, пожалей себя, у тебя ведь камни в печени. Зачем ты бога искушаешь?..

ГИНДЫЧКА. Лучше умереть, чем так мучиться. Отчего ты так весел?..

ХАИМ. Я не понимаю, неужели бедняк должен всю свою жизнь проплакать, скажи, это поможет?.. Если мы при царе были бедняками, при Петлюре были бедняками, теперь бедняки, и такими умрем.

ГИНДЫЧКА. Ты смеешься, а у меня желчь изливается.

ХАИМ (громко). Моишке, дай мне бард.

Берет бард и устраивает на пне. МОИШКЕ стучит по барду, и пень колется на части. Входит ЛИПА, грустный, ничего не замечая, проходит в следующую комнату. ХАИМ замечает опечаленное лицо сына и следует за ним. У дверей, ЛИПЕ.

Липа, иди сюда.

Подходит ЛИПА. ХАИМ его серьезно осматривает, взглядывает в его глаза.

Что с тобой? Что случилось? Несчастье?..

ЛИПА (со вздохом). Не спрашивай, отец… Я должен оставить работу на мельнице, иначе…

ХАИМ. Боже мой, не нравится тебе мельница, уходи…

ЛИПА. Я не могу… Там издеваются над товарищами, эксплуатируют, не могу их бросить, но что делать, он смеется над законом.

ХАИМ. Почему же ты должен страдать больше других? Им нравится, так и пусть.

ЛИПА. Это ужасно. Двенадцатилетние мальчики выдаются за семнадцатилетних. Он обирает рабочих.

Входит БЕЙЛА. БЕЙЛА замечает настроение ЛИПЫ и тихо приближается к говорящим.

БЕЙЛА. Следует ли поэтому малодушничать и хныкать? (Насмешливо.) Про… ле… та… рий.

ЛИПА. Бейла, я не в силах терпеть эти издевательства… Меня, квалифицированного работника, мельник уже пятый день заставляет носить мешки с верхнего этажа вниз и вверх.

БЕЙЛА. Но ты ведь получаешь ставку квалифицированного работника.

ЛИПА. Дело не в работе, а в том, что со мною сводят счеты. Он хочет меня принудить к тому, чтобы я ушел…

БЕЙЛА. Напиши об этом в газету.

ЛИПА. О, это рабкорство мне дорого стоит, ведь все гонения на меня из-за этого.

БЕЙЛА. Напиши непременно обо всем в газету, одновременно попытайся добиться изменения своего положения через Ефима Степановича, но, ради бога, не хнычь…

ХАИМ. Что же мне делать?..

ЛИПА. Делать нечего, он неуязвим… Я стою на его пути…

ХАИМ (в страхе). Боже мой! Уезжай отсюда, уезжай, спаси себя, он на все способен.

БЕЙЛА. Уехать и оставить рабочих на произвол мельника?

ХАИМ. Мне выдадут из ссудо-сберегательной деньги, я отдам их тебе, только уезжай.

Входит ПРЕДСЕЛЬСОВЕТА.

БЕЙЛА (оживляясь). Хорошо, что ты пришел, Иванов. Садись, рассказывай, что нового. Липа стал невыносим, хнычет, словно смерть пришла.

ИВАНОВ (после некоторого грустного молчания). Был в районе, жаловался, волновался и ничего не сделал. Теперь Геру раздолье.

ЛИПА. Слушай, в твое отсутствие вернулся Ефим Степанович, занял еще большее положение в доме и странно ведет себя с рабочими… Он всюду выгораживает их, добился того, что Гер поставил пылесосатель и всячески подбирается ко мне. Я ему не верю. Рожа у него провокатора.

БЕЙЛА. Одним словом, продолжают великое дело Зубатова…{162}

ИВАНОВ. Любопытно.

ЛИПА. Оборудовал табачную фабрику, обслуживаемую четырьмя подростками, и управляет ею. Загадочный субъект.

За сценой голос Гиндычки: «Бейла!»

БЕЙЛА. Иду.

Быстро уходит.

ИВАНОВ. С ним нужно познакомиться.

Входит МАЛЬЧИК.

МАЛЬЧИК. Реб Хаим, вам из ссудо-сберегательной бумажка, распишитесь.

ХАИМ подписывается, а ЛИПА читает.

ЛИПА. Тебе, отец, ссудо-сберегательная отказала в кредите. Это рука Лейба. Эх, отец, ты честный человек, но сын у тебя непокладистый.

ХАИМ (с горечью). Но ведь он не состоит в ссудо-сберегательной…

ЛИПА. Он нигде не состоит и вездесущ. (К Иванову.) Видишь, как Лейб умеет мстить…

ИВАНОВ. Нужно быть ко всему готовым.

ХАИМ. Рибойно шел ойлом!{163} За что?..

Уходит в глубокой печали. Молчание. Каждый углублен в свои думы.

ИВАНОВ. Я был на фронтах, сражался с Деникиным{164}, Врангелем{165}, Колчаком{166}, и нигде не чувствовал себя таким слабым, как сейчас. Я должен призвать всю свою стойкость, чтобы не пасть духом.

Входит УПРАВЛЯЮЩИЙ ВИНТРЕСТА.

УПРАВЛЯЮЩИЙ. Реб Хаим дома?

ЛИПА. Папа, папа…

Входит РЕБ ХАИМ.

ХАИМ. Что вы хотели, товарищ управляющий?

УПРАВЛЯЮЩИЙ. Вот что, реб Хаим, правление Вин-треста аннулирует свой заказ на бочки…

ХАИМ (испуганно). Почему? Вы, кажется, все время были довольны?

УПРАВЛЯЮЩИЙ. Трест находит качество бочек неудовлетворительным.

ХАИМ. Боже мой, новая напасть.

ЛИПА (к управляющему винтреста). Почему вы аннулируете заказ?..

УПРАВЛЯЮЩИЙ (нагло). А тебе какое дело, в газете пропечатаешь? Рабкор!..