Насилие. ру - Александр Дым

Изначально собирались на Южной трибуне Лужников (сейчас это трибуна Д). Их гоняли, и они позже перебрались на «восток» (сейчас трибуна С), туда, где в 1980 г. поставили Олимпийский факел. Первые статьи о фанатах появились в прессе в 1975 г. в «Вечерней Москве», где рассматривался и позитив, и негатив этого явления.

Первый шарф в полоску появился в 1974 году у фаната Саши Заплаткина; до этого, кроме маленьких красно-белых флажков ничего не было.

В 1976 году вся «основа» первой волны перестала ходить на футбол. «Спартак» вылетел в 1 лигу, однако вопреки мрачным прогнозам произошел не спад, а мощный подъем движения, это движение сразу стало модным.

Начиная с 1976 по 1981 г. фанатизм рос в геометрической прогрессии. Это был золотой век нашего движения. Именно тогда, в 1977–78 гг. у руля красно-белого корабля встали такие лидеры и авторитеты, как Рифат, Софрон, Афоня — старший, Анчута, Батя, Живой, Никита, Германия, 39-й, Вельвет, ждановские и преображенские группировки.

В те годы наш фанатизм имел и организацию, которую, фактически, возглавлял Рифат. Он был человеком с хорошими лидерскими задатками. Он фактически придумал организацию наподобие «тимуровской». Вся «мафия» делилась по районам, и в каждом районе был центровой, с которым была связь. Так что, если надо было собрать людей, просто делались звонки центровым, и нужное количество собиралось в любом месте и в любое время. Я подозревал, что для Рифата фанатизм был чем-то похожим на игру. Сам он был учителем, педагогом по образованию. С малышней ему было возиться то ли по приколу, то ли по предназначению.

Все акции того времени разрабатывались им. Вспомнить хотя бы знаменитую «Операцию Акварель — 80», когда исписали краской всю Москву. Сейчас уже точно не помню, но эта акция была приурочена какому-то событию: то ли кого-то повязали, то ли в ответ на еще что-то. В любом случае это была акция протеста.

Первые выезда начались в 1977 г. (Минск — 47 чел. и Питер — 60 чел.) Вплоть до 81 г. больше сотни и дальше Днепропетровска нас не ездило, хотя и были исключения. Очень жаркие поездки были в Киев в 78–79–80-м гг. Сильные махачи происходили в Питере. А в 1979 г. играли на ст. Ленина — после матча неба не было видно из-за количества кирпичей в наш адрес. Фанатов в Питере еще не было, наезжали местные жители. И я помню, что тогда всех удивило — Ленинград, крупнейший город страны, а такая же помойка, как какой-нибудь Днепр. Наши долго на Питер зуб держали, ненавидели их. Даже в 81 г., когда дружили с «зенитчиками», я, например, помню, что Вельвет им не мог тех лет забыть, ловил отдельных «мешков» и мочил их.

В 82-м в Харькове было сильное выступление местных. Да и вообще, все выезда того времени подпадали под раздел экстремальных, т. к. приезд москвичей всегда воспринимался как вызов. С 1981 г. пошли уже массовые выезды — сначала Минск (150), потом Киев (450).

1981 г. — начало репрессий. В том году сначала дали послабление, разрешили шизу, флаги на древках. На трибуне Д собиралось по 20 тыс. фанов — это было сильнейшее зрелище. Но сначала менты разрешили движение, а потом, на пике экстаза все это дело свернули. Это все равно, что в момент оргазма член перевязать резинкой. Репрессии шли не только на стадионах, где людей за хлопки выводили целыми рядами. В 1982 г. менты устраивали облавы и на вокзалах, во время отъезда в другие города. Всех подозрительных с их точки зрения людей заставляли сдавать билеты тут же в кассы. Начался Великий кризис.

Вдобавок ко всему в 82–83 гг. вся вторая волна ушла в армию. Ушла и не вернулась. Из тех людей, настоящих фанатов, которые до сих пор ходят, осталось очень мало — Афоня, Сокол, Пушкин, Вано, Германия, Никита.

В чем причины вражды «Спартака» и ЦСКА. Нет, никакого противостояния между «спартачами» и «армейцами» «по социальным признакам» не было. Социальной вражды не было, ведь жили тогда все одинаково. Да, у нас в 80-е годы были «утюги», люди профессионально занимавшиеся торговлей западными вещами. Но мы не были командой фарцовщиков-перекупщиков.

Причины вражды — в идеологии «Спартака», которую мы тогда насаждали; наш принцип был такой — никто и никогда не должен был быть сильнее «Спартака». Мы давили всех, кто претендовал на лидерство. Москва до 81 г. считалась невъездным городом. Мы били всех, кто болел не за наших — и грузинам могли вломить, и хохлам. В 80-м гоняли «мусоров»; «коней» как банды тогда еще и не было, по сути. Я скажу больше, если бы «торпедоны» или «локомотивцы» в то время тоже претендовали на лидерство и попытались бы помешать нам — мочили бы и их. Но «Торпедо», через своих лидеров, как бы официально попросили нас о поддержке, после того как «кони» их в 1981 г. жестоко прессанули.

Первым спартаковским идеологом, по сути, был Александр Заплаткин. Он был ярым поклонником Британии, коллекционировал журналы, программки и все что можно. Он всех и заряжал английскими идеями, согласно которым великим был только свой клуб. Оттуда и вся вражда пошла и с «конями» в том числе.

О том, что есть «армейцы», я услышал в 80-м. В моей школе 90 % людей болело за «Спартак» и по 5 — за ЦСКА и «Торпедо». За «Динамо» я и не помню, чтобы кто-то болел.

А первую массовую акцию против коней я наблюдал в 1980 г. Тогда в один день играли в «Луже» «Спартак» — «Кайрат» и ЦСКА с «Химиком» по хоккею. И по стадиону пронесся слух, что во Дворце находятся 30 фанатов ЦСКА. Игра была скучная, счет 0:0, и несколько тысяч, подчеркну — тысяч «спартачей» сорвались и пошли на хоккей. Вся организация была на Рифате. Перекрыли все выходы из Дворца — ни одного «армейца»; но потом мне рассказали, что эти 30 парней долго не решались выйти. Потом они все же вышли и их плотно загасили, посрывали значки. А потом люди Рифата их через всю нашу толпу провели, чтобы их окончательно не поубивали. Я не знаю, остались ли после такого фанатеть эти ребята.

А потом около 3 тысяч «спартачей», воодушевленные таким успехом, прошлись разрушительным маршем до Парка Культуры. Летели стекла в домах, переворачивали машины. Урон городу был колоссальный. Много нагнали милиции, повязали тройное количество людей. Репрессии пошли как раз после этого матча, менты это событие потом еще долго вспоминали.

С «армейцами», не с бандой, а с отдельными людьми, я столкнулся в 80-м. Я шел по Новокузнецкой в красно-белой шапке. Ко мне в переходе подбежал парень и за помпон сорвал ее с меня. Внизу стояли еще трое, у одного выглядывала красно-синяя роза. Вокруг полно народа. Я догнал парня, прижал его к стене и стал громко требовать шапку обратно. И, что меня удивило, он отдал. Наверное, испугался шума, который я поднял.

О других махачах, вплоть до 81 г. лично я не слышал. Наши банды по 200–300 рыл, во главе с Рифатом, Вельветом, ждановскими постоянно ездили на конские матчи.

Говорили, что коней собиралось по 50 чел. Но куда они девались после матчей, никто не знал. Это были акции устрашения, и не только против «коней», но и «динамиков» тоже.

А банду «коней» я впервые увидел на дерби в Лужниках в 1981 г. Армейцев приехало аж 300–400 человек, откуда только взялись? Как они прошли на стадион, каким образом, для всех была загадка. Наши после матча поставили кордоны на секторе Д и на всех станциях Сокольнической ветки. Решили, что это уже слишком, и хотели «коней» полностью искоренить. Как раз был в тот день знаменитый «Поезд смерти», когда «армейцев» атаковали вплоть до Лермонтовской.

А потом пошло-поехало. «Коней» уже часто видели. Я смотрел матч ЦСКА — «Динамо». «Коней» было в два раза меньше, чем «динамиков», но и тех, и других показывали даже по ТВ.

Акции в метро

Тогда мы очень часто вычисляли друг друга в метро, потому что на стадионах шли репрессии. Я под «коней» постоянно попадал на Каширке. «Армейцев» было меньше, чем «динамиков», но организация была лучше. И они постоянно торчали в метро и на Каширке. Любимое место было на мосту, посередине станции.

Однажды я со своими друзьями возвращался с футбола, сели мы в последний вагон. И хорошо, что в последний. Так как после того, как на Каширской двери закрылись, на середине станции стояло человек 100 фанов ЦСКА. Увидели нас, как кинулись, ногами и руками по стеклам. Через пару матчей мы попали уже по дороге на стадион. Нас ехало человек 15 на матч с «Пахтакором» (это был 1-й матч террора — отбирали флаги, выводили, вязали.

Нас ехало туда 15, а обратно только двое — все были повязаны). Все были в цветах, на шнурках, пилотках, галстуках и прочей атрибутике. И тут на Кашире залетает толпа «коней», человек в 100, в основном «на шифре» (тогда армейцы первыми применили шифр цветов, остальные всегда в атрибутике были). Они влетели, но не ожидали нас увидеть, поэтому сначала замялись. Один из них подходит к нам и спрашивает: «Вы откуда?» — «С Каховки…» — «Робота знаете?» И тут самый старший из них, с усиками (уж не Гад ли?), отодвигает парня, и с одного из наших снимает значок. Мы рыпнулись, но тот, с усиками, кричит: «Стоять, а то всех завалим!» Но завязалась-таки первая потасовка. Так, пиная друг друга, мы доехали до Павелюги. Там они нас вышвырнули. «Кони» пошли за нами на выход, но потом передумали, видимо опасались, что наверху может быть «мясо». И правильно сделали. На вокзале оказалась огромная куча наших с разных направлений: из Бирюлево, Чертаново и т. д.