Сказка - Кинг Стивен

Я видел инициалы мистера Боудича — его первоначальные инициалы, AБ, — еще три раза, дважды на деревьях, нависающих над дорогой, а последний раз на огромном скальном выступе. К тому времени солнечное пятно скрылось за деревьями, и землю окутали тени. Я уже довольно давно не видел никакого жилища и начал беспокоиться, что темнота может застать нас на дороге. Мне очень этого не хотелось. Как-то в школе нам задали выучить наизусть стихотворение длиной не меньше шестнадцати строк. Мисс Деббинс дала на выбор две дюжины стихов. Я тогда взял кусок «Сказания о Старом Мореходе»[162] и теперь жалел, что не выбрал что-нибудь другое, потому что те строки слишком хорошо подходили к случаю:

Так путник, чей пустынный путь

Ведет в опасный мрак,

Раз обернется и потом

Спешит, ускорив шаг…[163]

— «Назад не глядя, чтоб не знать, далек иль близок враг», — закончил я вслух. Отпустив ручки тележки, я распрямил плечи, глядя на буквы АБ на скале. Мистер Боудич, должно быть, потратил на это немало сил — буквы, когда-то ярко-красные, были высотой в три фута.

— Радар, если бы ты учуяла врага, ты бы предупредила меня, правда?

Она крепко спала в тележке. Никакой помощи против врагов от нее ждать не приходилось.

Я хотел выпить воды, во рту пересохло, но решил, что это может подождать. Надо было двигаться дальше, пока дневной свет не померк окончательно. Взявшись за ручки, я пошел дальше, думая, что теперь для меня вполне сгодится даже дровяной сарай.

Дорога огибала скалу, а потом убегала прямо в сгущающиеся сумерки. Впереди, наверняка не дальше мили, я заметил освещенные окна дома. Подойдя ближе, я увидел фонарь, свисающий с крыльца перед входом. Я мог разглядеть, что дорога разветвлялась в шестидесяти или семидесяти ярдах за домом, который действительно был кирпичным — как у трудолюбивого поросенка из сказки.

К входной двери вела вымощенная камнем дорожка, но прежде, чем воспользоваться ею, я остановился, чтобы осмотреть фонарь, излучавший резкий белый свет, на который было трудно смотреть вблизи. Я уже видел такой раньше, в подвале мистера Боудича, и мне не нужно было искать данные изготовителя, чтобы понять, что это «Коулмен»[164], который можно приобрести в любом американском хозяйственном магазине. Я догадался, что этот фонарь, как и швейная машинка Доры, был подарком мистера Боудича. Трус приносит подарки, сказал он.

К двери был прикреплен большой позолоченный молоток в форме кулака. Опустив тележку, я услышал шум, когда Радар вылезла из нее и встала рядом со мной. Я уже потянулся к молотку, когда дверь открылась. Там стоял мужчина почти такого же роста, как я, но куда более худой, почти изможденный. На фоне освещавщего его сзади пламени камина я не мог разглядеть его черты — только кошку на плече и ореол седых волос, окружавший лысину. Когда он заговорил, мне опять было трудно поверить, что я не попал в сборник сказок и не стал одним из его персонажей.

— Приветствую, юный принц. Я ждал тебя. Вам здесь рады, входите.

7

Я понял, что оставил поводок Радар в тележке.

— Думаю, наверное, сперва надо взять поводок моей собаки, сэр. Я не знаю, как она относится к кошкам.

— С этим проблем не будет, — сказал старик, — но, если у тебя есть еда, предлагаю принести ее сюда. Конечно, если не хочешь, чтобы утром ее не оказалось на месте.

Вернувшись, я взял пакет, приготовленный Дорой, и свой рюкзак. Плюс поводок, на всякий случай. Хозяин дома отступил в сторону и слегка поклонился.

— Заходи, Радар, но веди себя хорошо. Надеюсь на тебя.

Радар прошла за мной в аккуратную гостиную с тряпичным ковром, покрывавшим дощатый пол. Рядом с камином стояли два мягких кресла, на подлокотнике одного из них лежала раскрытая книга. Рядом на полке стояло еще несколько книг. На другой стороне комнаты находилась узкая маленькая кухонька, похожая на корабельный камбуз. На столе были хлеб, сыр, холодная курица и миска с чем-то похожим на клюквенное желе, а также глиняный кувшин. Мой желудок издал громкий урчащий звук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мужчина рассмеялся.

— Я услышал. Есть старая поговорка: «Юношей надо питать». К этому можно добавить «и часто».

На столе были накрыты два прибора, а на полу у одного из стульев стояла миска, из которой Радар уже шумно лакала воду.

— Вы ведь знали, что я приду, правда? Как вы узнали?

— Знаешь имя, которое мы предпочитаем не произносить?

Я кивнул. В историях, подобных той, в которую я, казалось, попал, часто есть имя, которое нельзя произносить, чтобы не пробудилось зло.

— Он забрал у нас не все. Моя племянница смогла поговорить с тобой, не так ли?

— Через ее лошадь.

— Фаладу, да. Лия разговаривает и со мной, юный принц, хоть и редко. Когда она это делает, ее слова не всегда ясны, и изложение своих мыслей утомляет ее даже больше, чем разговор. Нам нужно многое обсудить, но сначала мы поедим. Пойдем.

«Он говорит о телепатии, — подумал я. — Наверное, так и есть, потому что она наверняка не звонила ему и не отправляла эсэмэски».

— Почему вы называете меня юным принцем?

Он пожал плечами, отчего кошка подпрыгнула у него на плече.

— Вежливая форма, вот и все. Довольно старомодная. Возможно, когда-нибудь к нам явится настоящий принц, но, судя по голосу, это не ты. Ты еще очень молод.

Улыбнувшись, он направился к камбузу. Огонь впервые полностью осветил его лицо, но я думаю, что уже знал правду — по тому, как он при ходьбе выставлял руку вперед, проверяя, нет ли перед ним препятствий. Он был слеп.

8

Когда он сел, кошка спрыгнула на пол; ее пышная шерсть была дымчато-коричневого оттенка. Она подошла к Радар, и я уже приготовился схватить ее за холку, если она бросится на кошку. Но собака этого не сделала, просто опустила голову, понюхала кошачий нос и улеглась. Кошка прошлась перед ней, как офицер, осматривающий солдата на плацу (и нашедший кучу недочетов), потом плавной походкой прошествовала в гостиную. Там она прыгнула в кресло с книгой на подлокотнике и свернулась в нем калачиком.

— Меня зовут Чарльз Рид. Чарли. Лия вам это сказала?

— Нет, мы с ней общаемся не словами. Это больше похоже на интуицию. Приятно познакомиться, принц Чарли, — теперь, когда свет падал на его лицо, я мог видеть, что его глаза исчезли бесследно, как и рот Лии, и только давно зажившие шрамы отмечали места, где они были. — Меня зовут Стивен Вудли. Когда-то у меня был титул — принц-регент, если хочешь знать, — но те времена прошли. Зови меня Вуди, если хочешь, потому что мы живем рядом с лесом[165] — я и Катриона.

— Это ваша кошка?

— Да. А твоя собака, полагаю — это Раймар? Или что-то похожее, точно не помню.

— Радар. Она принадлежала мистеру Боудичу. Он умер.

— О, мне жаль это слышать, — он и правда казался огорченным, но не удивленным.

— Насколько хорошо вы его знали, сэр?

— Вуди, пожалуйста. С ним мы не раз приятно общались. Как, надеюсь, пообщаемся и с тобой, Чарли. Но сначала мы должны поесть, потому что, я думаю, ты проделал сегодня долгий путь.

— Могу я сначала задать один вопрос?

Он широко улыбнулся, заставив свои морщины разбежаться в разные стороны.

— Если хочешь узнать, сколько мне лет, то я вряд ли смогу это вспомнить. Иногда мне кажется, что я был уже стар, когда этот мир был молод.

— Нет, не про это. Я увидел книгу и подумал… как вы, понимаете…

— Как я могу читать, если я слепой? Увидишь. А пока что ты предпочитаешь — ножку или грудку?

— Грудку, пожалуйста.

Он потянулся к тарелкам и, должно быть, уже давно привык делать это в темноте, потому что в его движениях не было никакой неуверенности. Я встал и подошел к его креслу. Катриона посмотрела на меня мудрыми зелеными глазами. Книга была старой, на обложке на фоне луны летели куда-то летучие мыши: «Черный ангел» Корнелла Вулрича[166]. Он мог бы взять ее из шкафа в спальне мистера Боудича, но когда я взял книгу и посмотрел на то место, где Вуди остановился, то не увидел слов — только сочетания маленьких выпуклых точек. Я положил книгу обратно и вернулся к столу.