Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

реальность этого места.

Мисс Флис по-прежнему стояла с распахнутым мешком, обращаясь к неугомонной толпе. Перед ней остановился толстый человек, который, казалось, кидал ей в мешок всякие разности. В нем было что-то до странности знакомое – в том, как он носил одежду, в его манерах. И это было нечто большее, чем мимолетное ощущение.

– На нем мой пиджак, – сказал Скизикс. – Я хотел бы, чтобы он оказался на мне. Он в тысячу раз теплее того, который на мне.

– И твоя шапка, – сказал Джек. – Разве это не твоя? Твоя-твоя, точно. Ты вернулся.

– А ведь и точно моя. – Скизикс поспешил было вперед, но остановился, сделав с полдесятка шагов, вероятно, пораженный пугающей мыслью: вот он идет сам за собой и похлопывает себя по плечу, видит, как сам удивленно поворачивается, а может, и не удивленно, а радостно. Вот как оно должно было быть на самом деле: он должен был знать – разве нет? – что сейчас его похлопают по плечу, и ему следовало принести с собой что-нибудь для розыгрыша: брызгающийся цветок или резиновую змею. Скизикс смотрел, как он сам – толстый человек – опустошает свои карманы, выкладывая их содержимое в мешок мисс Флис, а потом, приподняв перед ней шляпу, спешит прочь в зияющую пасть коридора и исчезает из виду.

– Что бы ты сказал самому себе такого, чего ты уже не знаешь? – спросил Джек.

– Ничего. Впрочем, я бы сказал, что рад своему возвращению. Ты понимаешь, что это значит? Что мы пройдем через все это.

– Ты, по крайней мере, пройдешь. Идем.

И они стали спускаться по ближайшей лестнице, все вниз, и вниз, и вниз, пока сумеречный моргающий свет вокзала не сменился солнечными лучами, приходящими снизу. Им была видна тонкая кромка голубого неба и зеленых деревьев, эта кромка увеличивалась в размерах по мере их спуска по лестнице, образовывала полукруг входа в туннель. Они вышли в лиственную тишину дубовой рощи. Коричневая трава и зеленые папоротники доходили им до плеч, а всевозможные грибы и плесень сидели на лесной подстилке прочно и враждебно, как некие необычные резиновые скульптурки. Эхо далеких паровозных гудков здесь было едва слышно, а один последний долгий призрачный гудок был заглушен уханьем совы, которая поглядывала на них с ветки громадного дерева, поднимавшегося над ними на немыслимую высоту.

Лестницы, ведущие к вокзалу, исчезли, потерялись в тени. За спинами Джека и Скизикса возвышалась темная арка Падшего моста около сада миссис Огливи. Лучи солнца светили им в спины с той стороны, где находились холмы и луга, где – неужели это было вчера? – они дрались с ослепшим Макуилтом и кидали камни в доктора Брауна. Все это, луг, и холмы, и сам мост были неизмеримо громадны, словно находились в земле гигантов. Джек стоял и смотрел, чувствуя, что задыхается. Рубашка на нем была слишком мала, ботинки сжимали его пальцы, как тисками. Одна из пуговиц на его манжете оборвалась и упала в траву.

Воздух вдруг наполнился шорохом множества крыльев. «Бежим!» – крикнул Скизикс, он повернулся и бросился назад к темной арке моста. Джеку не нужно было повторять этот призыв дважды. Сова, здоровенная, как корова, слетела на них с дерева. Они были для нее мышами – ужином. И ужином довольно скудным.

Они бросились в безопасность тени, поспешили спрятаться за грудой перемолотых камней, откуда смотрели за полетом совы, которая прилетела с другой стороны, хлопая по воздуху громадными крыльями.

– Ну и чудище, – сказал Скизикс, стягивая с себя куртку.

– Все дело в нас, – сказал Джек. – Это мы стали крохотными. Именно так оно и работает, ты не забыл?

– Почему ты меня не предупредил? И сколько времени нужно, чтобы вернуться к нормальным размерам?

– Не знаю, – ответил Джек. – Надеюсь, что немного. Несколько часов, прежде чем начнется по-настоящему. Нам уже тесна наша одежка. Мы задохнемся, если не вылезем из нее. Что будем делать?

– Мы где? Дома?

Джек задумался на секунду, пока оба они прислушивались к хлопанью крыльев в воздухе.

– В некотором роде.

– Как ты думаешь, это не сон? Не какое-нибудь видение? Я ничему не верю.

Джек пожал плечами, и тут ему в голову пришла одна мысль.

– Давай найдем доктора Дженсена. Он точно знает.

– Ну, по крайней мере он отнесется к нам сочувственно, – сказал Скизикс.

Течение было неторопливым, а вода – низкой. Все еще стояла осень, но осень сухого года. Они были не совсем дома, что совсем не помогало их поискам доктора Дженсена. Они выглянули из-под моста и пошли, держась тени, обходили большие камни, которые еще вчера могли уместиться у них в карманах. Ветер донес до них звуки голосов, и они выглянули из-за верхушки сплавной лесины и увидели двух детей-гигантов, дети играли на узеньком песчаном берегу, откуда сошла вода. Мальчик играл с цинковым ведерком, загружал в него песок, набирая его двумя руками, потом строил из этого песка башни вдоль борта заякоренной здесь же деревянной лодочки. Девочка, вероятно, его сестренка, укладывала спать на пеньке кукол.

– Чудовища, – выдохнул Скизикс. – Исполины. Кто это? Они не живут в Рио-Делле. В нашем Рио-Делле по крайней мере.

Джек помотал головой.

– Я думаю, это не наш Рио-Делл. – Стоило ему произнести эти слова, как его сердце упало. Он питал надежду, что вернулся домой, хотя и видел все признаки, указывающие на шаткость этой надежды. Но теперь ему пришлось расстаться с ней окончательно.

– Ужас, правда, что дети таких размеров. Мурашки по коже бегут. Представить только, что смотришь на них, когда они едят.

В этот момент раздался голос откуда-то из глубины сада миссис Огливи, или того, что они помнили как сад миссис Огливи. Дети исчезли, припустив бегом по тропинке. Игрушки свои они бросили на берегу.

– Наверно, убежали пообедать, – сказал Скизикс, выползая из укрытия. – Идем.

У них ушло не меньше десяти минут на то, чтобы стянуть одежду с громадных кукол. Чтобы все было по справедливости, они оставили свою одежду у основания пенька. Потом срезали фалинь с игрушечной лодочки, разрезали его пополам карманными ножами. Поверх одежды они положили ножи, амулеты на счастье, предполагая, что дети будут вполне удовлетворены такой заменой. Их отец или кто другой может соорудить для них другую лодочку. А эта все равно не многого стоила, хотя и выглядела довольно хитроумной – с подвижным рулем и матерчатым парусом, правда, от паруса было мало толку, а рулить этой игрушечной лодкой было все равно, что пытаться рулить домом. Им с трудом удавалось вести ее близ берега. Случись что – они могли