Вихрь преисподней - Глеб Соколов

– Что ты, о каком идиотизме может идти речь?! – дотронулся до плеча подростка Не-Маркетинг. – Это было здорово! Так свежо! Так непосредственно!

Подросток оттолкнул руку Не-Маркетинга и с раздражением передразнил:

– Свежо! Непосредственно! Стало быть, по вашему раньше было лучше, чем теперь, стало быть, вы не верите, что я овладел технологией и тем самым добился своего, стало быть, вы полагаете, что ничего во мне не изменилось! Стало быть, вы вообще в меня не верите?! Так можно вас понимать?!..

– Нет, что ты! Я совсем не то хотел сказать! – испуганно проговорил Не-Маркетинг. Он почему-то очень боялся, что подросток убежит от него, не станет с ним разговаривать, он боялся спугнуть его.

– А что вы хотели мне сказать?! – с сарказмом произнес подросток. – Мне кажется, всё как раз наоборот: вы ничего не хотели мне сказать, никто и ничего не хотел мне сказать, а я раньше очень многое хотел услышать, но никто, никто не проникся моими страданиями, никто не помог мне в овладении технологиями личного пиара и производства информаций, никто ничего не сказал мне! Мне кажется, от меня наоборот хотели скрыть все и всё, и я проклял всех, с тех пор злоба и ненависть очень хотят поселиться в моем сердце. Я, правда, не даю им этого сделать, но они очень хотят!

– Но я ни в чем не виноват! Ты же не спрашивал меня ни о чём! А если бы спросил, то уж я бы постарался передать тебе все информации, как надо. Можешь быть в этом уверен!.. – взмолился Не-Маркетинг, он окончательно струсил, что подросток уйдёт. – Ты зря меня проклял! Я сам, когда был подростком, был точно такой же, как ты, и я тоже мучался по тем же самым, что и ты, причинам!..

– А, вот как! – радостно воскликнул подросток. – Вы мучились по тем же причинам!.. Хотя, что же с того?.. Сто процентов людей мучались по тем же самым причинам. Хотя нет, не сто, – девяносто девять, процент откинем на сумасшедших и дебилов, ведь встречаются среди людей и такие. Хотя, здесь сразу возникает вопрос, мучились ли вы так же жестоко, как я?! Вы мучались совсем в другое время... И тогда всё вокруг было совсем по-другому, чем в нынешнее время... О, я уверен, вы плохо знаете нынешнее время. Вы не знаете моего времени!

Вдруг подросток встрепенулся и резким движением отвернул рукав надетой на нем курточки, взглянул на свои часы.

– Черт! – воскликнул он следом. – Они встали! Я так и думал! Почему мне так не везет?! Почему мне всё время так не везёт?!

– Что такое? Что случилось?

– Ничего особенного, если не считать таковым то, что в моих часах кончилась батарейка. Я уже некоторое время подумывал о том, что она вот-вот кончится. Но ни вчера, ни позавчера не возникало момента, когда бы мне были очень нужны, крайне необходимы часы; и батарейка не кончалась, часы шли; я не очень в них нуждался, и часы шли, батарейка не кончалась. И вот сейчас мне нужны часы, и именно в этот момент они остановились! У вас есть часы?

– Нет...

– Черт! Черт! Черт! Как назло, у вас тоже нет часов!.. Что же делать?! Что же делать?!

Вид у подростка был крайне нервозный: он то и дело взъерошивал волосы, кусал губу. Наконец, он, кажется, смог на мгновение успокоиться.

– Надо взять себя в руки, – пробормотал он. – Мне кажется, всё не так ужасно. Мне кажется, прошло не много времени, совсем немного времени... К тому же он обязательно будет меня ждать. У него просто нет другого выхода!.. Да, я думаю, что так... Ладно, я покажу вам моё время! – опять воскликнул подросток, неожиданно придя в упоение. – Пойдемте (он схватил Не-Маркетинга за рукав)! Пойдемте! Пойдемте!.. Вы должны это видеть своими глазами. Вы должны видеть, иначе вы ничего не поймете.

– Идите за мной! – подросток потащил Не-Маркетинга за собой куда-то вглубь магазина. Не-Маркетинг подчинился.

Они зашли за стеллажи, на которых были расставлены музыкальные диски; там, в небольшом закутке было два рабочих места интернет-кафе, а между ними – вход в длинный и узкий коридор, в конце которого виднелась приоткрытая железная дверь.

Вдруг подросток обернулся...

– Вам не бывает никогда грустно? Вы не знаете, что это такое, когда грустно... Нет совсем никакого настроения. Только вспоминаешь, как в детстве играл в игрушки... Вспоминаешь ковёр на полу в комнате, расставленных по нему солдатиков, крепость из кубиков. Почему тогда было так хорошо, а теперь так плохо?!.. Почему тогда у меня была ясность – я буду шпионом, знаменитым разведчиком, а теперь... Пенза, Пенза, ты, конечно же, ни в чем не виноват! А кто виноват? Вы читали Данте? Про семь кругов ада?

Не-Маркетинг пораженно остановился.

– «Жизни путь пройдя наполовину, я оказался в сумрачном лесу», – произнёс подросток. Вдруг он встрепенулся:

– Прочь, прочь сумрак и темный лес, я вырабатываю новую концепцию счастья, основанную на новой жизни и новых информационных технологиях! Старая концепция счастья: кубики, игра в солдатики на ковре и мечты о том, как я стану знаменитым разведчиком – эта концепция счастья умерла, погибла, её загрызли волки в сумеречном лесу, но нужно что-то новое, настоятельно необходимо что-то новое на замену погибшей концепции, иначе мне конец, финиш, я не выдержу больше этого мрака, безвременья! Что же вы остановились? Пойдемте, пойдемте скорей, я покажу вам свой новый мир, в котором будет жить моя новая концепция счастья!

Он стремительно пошёл дальше по коридору, толкнул полуприкрытую крашеную черной краской металлическую дверь в его конце, – Не-Маркетинг еле поспевал за ним, – за дверью была неширокая лестница, подросток начал быстро подниматься по ней, хватаясь руками за перила: один, другой, третий пролет, они поднимались всё выше и выше вверх. Не-Маркетинг тяжело дышал, запыхался и подросток.

– Обычно эта дверь на лестничную клетку жилого дома закрыта на замок, но тут в интернет-кафе задымилась проводка, что-то замкнуло... Бегали за вахтером, чтобы он отомкнул – на лестнице здорово тянет сквозняк, если бы не этот сквозняк и не эта открытая дверь, в зале бы до сих пор не проветрилось, – говорил подросток, поднимаясь вверх по лестнице и тяжело дыша.

На одном из этажей он всё-таки сделал передышку. Сквозь маленькое окошко, больше похожее на бойницу, Не-Маркетинг смог рассмотреть, что они поднялись уже достаточно высоко: город уже был под ними. Тем не менее, они ещё три раза отдыхали, поднимаясь по лестнице выше и выше к последнему этажу дома.

Наконец, лестница закончилась – Не-Маркетинг был сильно изнурен, – они оказались в каком-то недоконца отделанном строителями достаточно просторном и совершенно пустом помещении; на полу валялся мусор: обломки досок, обрывки проводов, согнутые гвозди. Окон не было, но в стене была дверь, подросток нажал на ручку, и она открылась. Они оказались на свежем воздухе внутри открытой галерейки, что вела к маленькой декоративной башенке с колоннами на самом верху здания. Город лежал под ними...

– Смотрите! – воскликнул подросток. – Смотрите внимательно!

– Куда смотреть?! – недоумевал Не-Маркетинг, измученный долгим подъемом по лестнице недавно отстроенного, с еще до конца не распроданными квартирами жилого дома. Ему было страшно, он боялся высоты, здесь дул ветер, которого не было там, внизу, чувство тревоги, которое и без того посещало его в эти дни слишком часто, охватило его с новой силой. Где-то там, в дали, за домами находится переулок, в котором расположен кинотеатр, показывающий ленты кинофестив аля фильмов ужасов... В этом кинотеатре есть офис, в котором сейчас, вполне возможно, сидит человек, который заключает в себе какую-то загадку!.. Директор фирмы – организатора кинофестиваля фильмов ужасов... Кинотеатр в самом центре... Террорист, захвативший автобус с людьми тоже интересовался кинотеа т рами. Что это – простое совпадение?! А может, за этим фактом кроется нечто серьезное?

Не-Маркетинг окинул взглядом окрестности: внизу по улицам сновало множество народа, – уже наступил час, когда все возвращались с работы, улица была запружена автомашинами, до наступления темноты оставалось ещё достаточно времени, но во многих окнах, которые были видны отсюда Не-Маркетингу, всё равно горел свет – офисы с вделанными в потолок рядами ламп дневного освещения, лампы за зашторенными окнами квартир... Множество больших и маленьких зданий громоздились во все стороны до самого горизонта, десятки больших рекламных щитов, которыми пестрел этот райончик, боролись за внимание пешеходов с рекламами на крышах зданий, ярко зажигавшимися в темное время суток тысячами ватт электрического света, – но пока они ещё не сияли всей своей красотой, ночь была впереди. Что же касается пёстрых маленьких рекламных объявленьиц и небольших щитков, зазывающих покупателей в магазины и магазинчики, то с этой высоты они сливались в бесконечную череду пестрых маленьких точек, расцвечивающих вечернюю городскую улицу.

– Этот город и есть тот великий мир, в котором будет жить моя новая концепция счастья. Посмотрите на него: это великий город! Да, я согласен: он грязный, он нищий, он неблагополучный город, в нем много совсем бедных людей, наркоманов, бездомных, и ему трудно выдержать сравнение с другими столичными, да и не только столичными городами, которые находятся там, в тех странах, где больше роскоши, где богатство – везде, а не только на двух-трех центральных улицах, но мой город – он всё равно теперь уже великий, потому что информаций в нем теперь уже отнюдь не меньше, чем в тех столицах, где у всех очень много денег, – восторженно проговорил подросток, которого Не-Маркетинг считал своей копией, но только в юном возрасте.