Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

Рэймонд решил и здесь обойтись без экивоков и в разговоре с Путиным честно признался, что его конечной целью является контрольный пакет акций компании ЮКОС-«Сибнефть». Это планировалось сделать после первого этапа, в котором Exxon приобретет миноритарный пакет.

Путин был ошеломлен. Энергетический американский гигант США хочет получить контроль над российскими ресурсами через Ходорковского или Абрамовича! Одобрить такой сценарий Путин не мог. Он предполагал, что Exxon или Chevron приобретут только миноритарный пакет, а ЮКОС-«Сибнефть» купит акции одного из энергетических гигантов США.

— Для Путина такой обмен акциями был бы важным шагом, — сказал человек, знакомый с теми переговорами. — Он выстроил бы между Россией и США энергетический мост.

Но поскольку тем летом давление на ЮКОС усиливалось, акционеры стремились ускорить сделку. Их целью был не обмен акциями — они хотели завершить продажу.

Для Путина же передача контрольного пакета акций ЮКОС-«Сибнефти» концерну ExxonMobil была абсолютно неприемлема. Он не мог согласиться на покупку Соединенными Штатами российских стратегических запасов. Это шло вразрез с идеей КГБ о возрождении имперской мощи России. Фридман и Авен получили разрешение на партнерство с ВР в формате 50:50, но они, в отличие от Ходорковского, были предельно лояльными Кремлю и сделали все возможное, чтобы остаться у руля совместного предприятия ТНК-ВР.

Через неделю Ли Рэймонд прибыл в Москву с надеждой на завершение сделки. В тот день на первой полосе Financial Times появилась новость о том, что по итогам переговоров Exxon купит 40 % акций компании ЮКОС-«Сибнефть» за 25 миллиардов долларов и планирует увеличить свою долю до 50 %. Однако вместо рукопожатий и тостов Рэймонда ждало сообщение о том, что в офисах ЮКОСА по всей Москве идут обыски и в операции задействовано более пятидесяти вооруженных следователей в бронежилетах. Обыски прошли также в домах ближайших партнеров Ходорковского — ключевых акционеров группы «Менатеп». Все они жили в охраняемом подмосковном элитном поселке Жуковка за высоким металлическим забором. Обыск прошел также в доме Лебедева, который уже находился под арестом. Когда Ходорковскому позвонила жена и сообщила, что в дверь ломятся правоохранители, он извинился и спешно уехал.

Сигнал от Кремля был однозначным — эту сделку ExxonMobil не заключит никогда. В момент звонка от жены Ходорковский и Рэймонд находились на Всемирном экономическом форуме, где Путин должен был произнести вступительную речь. Но Ходорковскому пришлось мчаться домой и надеяться на то, что с правоохранителями удастся разобраться, а Рэймонд остался на конференции. Ему оставалось только заявить, что если Россия хочет выйти на международные рынки, ей не следует ограничивать присутствие инвесторов. Путин сделал вид, что ничего не знает об обысках, и продолжал убеждать инвесторов в том, что инвестиционный климат станет максимально благоприятным и для этого предпринимаются все возможные меры. Это была его типичная демагогия — излюбленный прием с момента прихода во власть. Он воспевал рынок, а в это время спецслужбы пытались установить над этим рынком контроль.

И снова Ходорковский отказался отступать. Он заявил на весь мир, что готов сесть в тюрьму, если это потребуется для защиты компании, что не уедет из страны и не сдастся. Впрочем, в частных беседах он отчаянно искал выход из ситуации и даже обратился к своему давнему противнику Пугачеву в расчете на то, что тот, благодаря своим связям с петербургскими спецслужбами, прояснит ему мотивы Кремля. Пугачев навел справки и выдал недвусмысленный ответ: если Ходорковский хочет остаться на свободе, то должен покинуть страну, иначе сядет в тюрьму. По словам Ходорковского, он в это не поверил: Кремль не решится его арестовать, а если и решится, то вмешаются США.

Ходорковского подвела самоуверенность. Он неверно оценил позицию Штатов — они не были готовы защитить олигарха, выстраивающего мосты между странами.

Это случилось, когда Ходорковский демонстративно разъезжал по Сибири. Днем ранее прокуратура вызвала его на допрос, но его не было в Москве. На рассвете субботы 25 октября 2003 года его частный самолет приземлился в Новосибирске для дозаправки. С криками «ФСБ! Оружие на пол! Не двигаться — или будем стрелять!» на борт вломились вооруженные спецназовцы. Ходорковского арестовали по обвинениям в мошенничестве в особо крупном размере и в уклонении от налогов, и к вечеру того же дня он оказался в печально известной московской тюрьме Матросская Тишина.

Политический и экономический курс страны необратимо отклонился от глобальной интеграции с Западом в сторону противостояния с ним. Это была точка невозврата для людей из спецслужб, которые давно вынашивали реваншистские планы и в конце концов убедили Путина в том, что это единственный способ вернуть России величие, а себе обеспечить финансовую стабильность. Но они вступали на неизведанную территорию. Никто не ожидал, что дело зайдет так далеко — в большинстве своем бизнес-сообщество надеялось, что все можно отыграть назад, что Ходорковского освободят и все между собой договорятся. Даже Пугачев утверждал, что и у силовиков оставалась надежда, что за снятие обвинений Ходорковский со своими соратниками согласится выплатить Путину и его людям значительную сумму.

— Все ждали отката, — сказал он. — Никто не был к этому готов. Никто не знал, что делать с компанией. Ни у кого не было опыта, как поступать в таких случаях.

После ареста Ходорковского бизнес-сообщество пребывало в шоке. Он был самым богатым человеком страны, самым ярким игроком рынка, человеком, стоявшим в шаге от сделки столетия — продажи своей компании за 25 миллиардов долларов. Той самой, которую он семь лет назад приобрел за 300 миллионов. Если можно сломить его, значит, можно сломить и любого другого. В день ареста Ходорковского ключевые фигуры Российского союза промышленников и предпринимателей собрались на экстренную встречу в московском отеле «Балчуг». Многие были напуганы и не решались дать комментарий прессе, но, тем не менее, приняли заявление, в котором осудили арест и призвали к обсуждению ситуации: «Развернуть ситуацию может только ясная и недвусмысленная позиция Президента РФ В. В. Путина. Ее отсутствие сделает необратимым ухудшение экономического климата и превращение России в страну, неблагоприятную для развития бизнеса».

Анатолий Чубайс распространил это заявление и в телеинтервью сказал, что арест Ходорковского и возможные риски того, что за ним последуют другие бизнесмены, приведут к неконтролируемому расколу элит, что отразится на всем российском обществе.

Но теперь не собирался отступать Путин. Несмотря на то, что он всегда отрицал свою причастность к аресту Ходорковского, такое событие не могло произойти без одобрения сверху. Помимо этого, арест Ходорковского наглядно продемонстрировал, что бывает с теми, кто не внял основным постулатам нового режима. Другим олигархам пришлось учиться на его ошибках, и они хорошо усвоили урок.

— Если ты в России покупаешь компанию за 150