Мост над бездной - Гарри Тертлдав

«Он все еще сомневается, — подумал Ршава. — Ну и пусть. Что он может сделать? Ничего, и он сам это знает».

Даже если Ршава прямо сейчас догонит Кубаца и расскажет, как он поступил с Ингегерд, что Кубац может сделать? Немного, почти ничего. До хаморского нашествия, пока видесская администрация здесь, на севере, — и на какой еще части империи? — не развалилась, Кубац смог бы добиться его ареста и допроса. А нынче? Любой город, оставшийся в руках видессиан, можно считать отдельным маленьким королевством. Выйдя за городские стены, человек покидал и пределы городской юрисдикции.

Ршава прошел к конюшням. Лошадка, на которой он ехал, и вторая, вьючная, отыскались там вычищенными и вполне довольными жизнью. Мальчик-конюх выжидательно посмотрел на прелата. Ршава дал ему два медяка.

— Да благословит вас Фос, святой отец, — сказал парнишка.

— И тебя тоже, — отозвался Ршава, стараясь не замечать собственного лицемерия.

Парнишка, похоже, не мог решить: то ли радоваться, получив благословение священника, то ли огорчаться из-за того, что ему не перепал еще один медяк. Ршава пожал плечами. Пусть эти мелочные вопросы волнуют конюха.

Прелат надел на лошадку сбрую, взобрался в седло и выехал из Кибистры. Мороз не ослабевал, и снегу предстояло лежать на земле еще какое-то время. Но солнце вставало раньше, чем в середине зимы, а садилось позже. В полдень оно взбиралось на небо выше и с каждым днем сияло все ярче. Это еще не весна, но уже точка на полпути к ней. С высокого видесского коня, пожалуй, уже можно разглядеть впереди и тающий снег, и зелень, и долгие светлые дни…

Ршава взглянул вперед, но увидел только привычный зимний ландшафт. По укрытым снегом полям не рыскали кочевники, но прелат не стал бы тревожиться, даже если бы и увидел их. У него имелось средство против варваров — ткнуть пальцем и убить задолго до того, как их стрелы смогут до него долететь.

Не желая неприятных сюрпризов, он обернулся. За спиной не оказалось кочевников, но кто-то скакал из Кибистры по его следам. Неизвестный всадник гнал лошадь во весь опор, неуклонно догоняя Ршаву.

— Святейший отец! — крикнул всадник еле слышно из-за расстояния и помахал рукой. Изо рта у него вырвалось облачко пара. — Подождите, святейший отец!

Кубац… Ршава негромко выругался и стал решать, останавливать ли лошадь. Маг в любом случае его догонит, поэтому Ршава натянул поводья. Стараясь не выглядеть слишком угрюмым, он поднял руку и сказал:

— Приветствую.

— Приветствую. — Чародей ехал на видесской лошади, которая была на две-три ладони выше в холке, чем степная лошадка, и это позволило ему взглянуть на прелата сверху вниз. Судя по выражению лица мага, он смотрел на прелата сверху вниз как в прямом, так и в переносном смысле. Обвиняюще наставив на Ршаву палец, он заявил: — Вы мне солгали, святейший отец.

— Святым именем Фоса клянусь, что говорил правду. — Ршава вновь лицемерил, и это давалось ему даже легче, чем в гостинице.

Кубац печально покачал головой:

— Вы солгали. И тогда, и сейчас вы ложно поклялись именем благого бога. Я долго и упорно размышлял над тем, что вы мне сказали вчера вечером и сегодня утром и что мне поведал Арсений. Вы солгали, и я опасаюсь, что с той халогайской женщиной случилось нечто воистину ужасное.

— Неужели? — Голос Ршавы стал опасно вкрадчивым. Но если Кубац и почувствовал угрозу, он этого не показал.

— Да, клянусь Фосом, опасаюсь, — произнес маг. — Не хотите ли сбросить тяжесть с души и рассказать правду? Это может дать вам надежду на милосердие хотя бы в ином мире, если не в этом.

Ршава расхохотался ему в лицо:

— Ты ничего не знаешь ни об этом, ни об ином мире, чародей. Совершенно ничего.

— Я знаю то, что знает любой видессианин. Моя вера ортодоксальна. — Кубац очертил на груди символ солнца и удивленно приподнял брови, когда Ршава не повторил его жест. Голосом, полным сарказма, чародей вопросил: — Или вы хотите сказать, что вам известно больше, чем мне?

«Не хотите ли вы сказать, что впали в ересь?» — вот что он подразумевал. Ршава впал глубже — и ниже чем в ересь. Он не только знал о своем падении, но и испытывал от этого гордость.

— Да, я как раз и хочу сказать, что мне известно больше, — ответил он и подробно объяснил то, что знал. Кубац — человек умный, — по мнению Ршавы, непременно должен был увидеть истину, как только ее выложат перед ним.

Когда прелат смолк, Кубац уставился на него с нескрываемым ужасом. Чародей вновь очертил символ солнца, на сей раз очень тщательно.

— Вы или хотите заманить меня в ересь, святейший отец, или вы сошли с ума, — заявил Кубац. — Только вы можете точно сказать, что вы сделали с той женщиной. Зато я абсолютно уверен, что подобная доктрина отправит вас в пламя. Ничто иное уже не сможет очистить вас от нее.

— Я дал тебе истину, и вот как ты меня за это вознаграждаешь? — Ршава понял, что убедить Кубаца, возможно, и не получится. Но то, что маг посмел назвать его безумцем, посмел намекнуть, что его следует сжечь заживо… Что ж, Кубац заплатит за свое безрассудство! Ршава указал на него пальцем. — Так я покажу тебе, кто прав, а кто нет.

— Не покажете. Не сможете, ибо вы уже приговорили себя собственными устами, — заявил Кубац.

Ршава затрепетал от гнева. Гнев уже не требовался прелату для того, чтобы проклятия срабатывали, но до сих пор ободрял его.

— Проклинаю тебя, Кубац, — произнес Ршава и стал ждать, когда чародей упадет с лошади.

Глаза Кубаца распахнулись. Он шумно выдохнул облачко пара. Лицо его исказилось от боли. Но, к ужасу и недоумению Ршавы, умирать он не собирался.

— Фос! — прошептал маг. — Это такой же грубый удар, как и тот, что нанесли мне хаморские шаманы.

Ршаву охватило чувство, близкое к панике. Однажды его проклятие не сработало, но такого поражения он не знал никогда. Это проклятие сработало и сделало все, что смогло, — но силы оказалось недостаточно.

— Что ты сделал с халогайской женщиной? — потребовал ответа Кубац, но затем покачал головой: — Нет, не трать мое время зря, придумывая новую ложь. Что бы ты с ней ни сделал, это наверняка было нечто ужасное или еще хуже. А того, что ты сделал со мной, или попытался сделать, уже более чем достаточно, чтобы приговорить тебя к смерти.

Сердце перепуганного Ршавы бешено колотилось. «Да поможет мне Фос…» — подумал он. Но нет, теперь Фос ему не поможет. Мысль о благом боге, мелькнувшая у него в голове, лишь напомнила о том, как долго он заблуждался, прежде чем узнал истину. Но если Фос ему не поможет, то кто? Не успел этот вопрос возникнуть, как в голове прелата уже сложился ответ. «Да поможет мне Скотос», — подумал Ршава, впервые осознанно призвав темного бога.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});