Демография регионов Земли. События новейшей демографической истории - Михаил Клупт

На территориальном уровне весьма плодотворными могут оказаться согласованные действия органов местного самоуправления и предприятий, расположенных на территориях соответствующих муниципальных образований, а также сотрудничество «муниципалов» с общественными организациями. Сами общественные объединения, деятельность которых так или иначе связана с решением демографических проблем, также могут объединяться в сети взаимодействия; бурное развитие информационных технологий значительно облегчает этот процесс.

Опыт многих стран свидетельствует о том, что одной из серьезных проблем, возникающих при разработке и осуществлении демографической политики, является конфликт ценностей. В России, как и во многих других странах, конфликт ценностей приводит к острым разногласиям по вопросам планирования семьи. Ценностный характер носят и споры между сторонниками принципа «минимального государства», предполагающего, среди прочего, отказ от государственной демографической политики, и сторонниками ее активного проведения.

Понимая объективную обусловленность подобных конфликтов, не стоит в то же время забывать, что демографическая политика должна пользоваться широкой поддержкой в обществе и, насколько возможно, способствовать его консолидации. Ввиду этого составной частью демографической политики должны стать переговорные механизмы, позволяющие достигать конструктивных компромиссов, обеспечивающих такое продвижение в решении спорных проблем, при котором ни одна из спорящих сторон не считает себя униженной, «потерявшей лицо». Такие механизмы лучше всего создавать, руководствуясь государственно-общественным принципом разработки и реализации демографической политики. Если же конструктивные компромиссы в силу непримиримого конфликта ценностей невозможны, необходимо стремиться локализовать конфликты и не допускать их дальнейшей эскалации, тем более перехода сторон к насильственным действиям.

«Демографическими» ценностями, на основе которых в современной России возможен широкий, если не общенациональный, консенсус, являются «сбережение народа», ценности человеческой жизни и семьи. Действия в области борьбы со смертностью, реализация мер, направленных на повышение рождаемости и помощь семье, способны получить значительную общественную поддержку. Судя по результатам социологических опросов, 67 % россиян оценивают сложившуюся демографическую ситуацию как угрозу национальной безопасности страны, еще 19 % «скорее согласны» с такой точкой зрения.[467]

Формирование демографической политики корреспондирует с процессами осмысления обществом положения, в котором оно оказалось. Этот процесс более или менее интенсивно происходит в различных слоях общества. Наиболее активную роль в нем играют политические партии, общественные объединения, научные круги, а также транслирующие их идеи средства массовой информации. В условиях современной России государство может катализировать этот процесс, пытаться направить его в то или иное русло, но не может и не должно быть его единственным участником. Важной задачей всех сил, заинтересованных в улучшении демографической ситуации в России, является постоянная работа со средствами массовой информации. Необходима разработка и реализация технологий создания и продвижения в СМИ информационных и пропагандистских продуктов, направленных на создание в стране социально-психологического климата, благоприятствующего решению демографических задач.

Таким образом, наиболее продуктивным принципом формирования и реализации демографической политики и, шире, осуществления институциональных изменений, необходимых для улучшения демографической ситуации, является государственно-общественный принцип. Степень участия государственных и общественных структур в реализации мероприятий демографической политики может быть различной и определяться как характером решаемых задач, так и уровнем зрелости гражданского общества.

Роли государства и общественных объединений в решении демографических проблем России со временем, вероятно, будут меняться. Перспективы формирования гражданского общества в России сегодня видятся далеко не столь радужными, как всего полтора десятилетия назад. Поэтому наиболее рациональная стратегия для сегодняшней России состоит, как представляется, в том, чтобы государство, продолжая играть «первую скрипку» в решении демографических проблем, одновременно стремилось к расширению участия в их решении социально ответственных работодателей и организаций гражданского общества.

Заключение

Обратимся к карте мира и попытаемся провести на ней границы между регионами, в которых господствуют различные модели демографического воспроизводства.

Одна из таких границ, разделяя надвое Африканский континент, пролегает по Сахаре. К северу от нее располагаются арабские страны, где уровень заражения ВИЧ-инфекцией ничтожно мал, ожидаемая продолжительность жизни уже достигла 70 лет, рождаемость снизилась до 3,5 (Ливия), а кое-где и до 2,1 (Тунис) рождений в среднем на женщину. К югу лежит тропическая Африка, где из-за эпидемии СПИДа ожидаемая продолжительность жизни снизилась до 40–50 лет, а рождаемость (за некоторыми исключениями) колеблется в интервале от 4 до 8 детей в среднем на женщину.

Три границы пересекают Европу. Одна отделяет Испанию и Италию с присущими им сверхнизкой рождаемостью и пиететом перед «настоящим» браком, от запада Европы, где, как и на севере континента, рождаемость выше, а различия между брачными и внебрачными союзами давно утратили актуальность. Две другие границы отделяют страны, входившие ранее в советский блок, от их западных и восточных соседей. К западу (иногда более в политическом, чем в географическом смысле) от границ новых членов ЕС и НАТО выше и продолжительность жизни, и рождаемость, к востоку – в Белоруссии, России, Украине – продолжительность жизни меньше, а рождаемость также низка.

Протяженная российско-китайская граница разделяет две огромные страны, перед каждой из которых стоят серьезные, но очень непохожие друг на друга демографические проблемы.

Атлантика разделяет «Старый свет» и США, где, в отличие от Европы, рождаемость поднялась в последнее десятилетие почти до уровня простого воспроизводства, а значительная часть населения не склонна разделять ценности, лежащие в основе второго демографического перехода. По Рио-Гранде-дель-Норте проходит еще одна географическая граница, являющая в то же время границей политической и культурной. К югу от нее лежит латиноамериканский регион, ставший в последние десятилетия примером быстрого демографического перехода.

Все обозначенные границы объединяют две общие черты. Проблемы, сделавшие их не просто природными, культурными и политическими, но также и демографическими рубежами, – порождение второй половины ХХ в. Но сами демографические разломы прошли по цивилизационным рубежам, обозначившимся столетия, если не тысячелетия назад. Это не может быть случайностью. Вызовы истории – природные, политические, экономические и т. д., преломляясь сквозь особенности национальной истории и культуры, порождают специфические демографические реакции. В результате в рамках всемирного исторического потока формируется набор отличающихся друг от друга вариантов демографического развития.

Подобный ход развития характерен для многих процессов естественной и социальной истории. Нечто подобное наблюдается, например, при формировании биологического разнообразия: природа не создает монстров, возможные вариации происходят в определенном коридоре, однако его границы весьма широки.[468] Уместна аналогия и с ранней человеческой историей: Д. М. Бондаренко и А. В. Коротаев, изучая антропологический материал, показали, как с усложнением человеческого общества увеличивалось число возможных, в том числе и реализованных на практике, вариантов его политического устройства.[469] Та же логика применима и к рассматриваемой нами проблематике: разнообразие природных, политических, экономических, культурных и других условий определяет множественность вариантов демографического развития.

Естественно задаться вопросом, сколь долго будет функционировать механизм, генерирующий межрегиональные демографические различия? Как явствует из материала, изложенного в этой книге, вечных законов в демографии не бывает. На мой взгляд, однозначный, в духе философского детерминизма прошлых веков, ответ на вопрос о том, когда наступит эра всеобщей демографической конвергенции и наступит ли она вообще, принципиально невозможен. Слишком уж нестабильна социально-экономическая детерминации демографического развития, непредсказуемы эффекты ее взаимодействия с природной средой. Однако некоторые итоги подвести все-таки можно.

На протяжении второй половины ХХ в. социальные теоретики не раз заявляли о близком наступлении эры всеобщей конвергенции. Поводы были действительно вескими и всякий раз носили звучные имена: деколонизация, разрядка международной напряженности (она же detente), третья волна демократизации, становление униполярного мира и, наконец, глобализация. Однако, подобно «эре милосердия», эра конвергенции, в том числе демографической, так и не наступила. Более того, вопрос «Конец конвергенции?» вынесен в один из подзаголовков недавнего доклада ООН о развитии человека.