Маньяк по субботам - Александр Петрович Гостомыслов

И никто не шнает иш наших. Шуб даю. А на выштавки мы не ешдим, еикго в Петербурге не был.

— Точно знаешь?

— У наш все на виду.

Пора заканчивать беседу, а на прощание небольшое устное послание:

— Ржавому передай — если он не оставит в покое Ирину Грачеву, я ему яйца разобью.

Глава V

Поезд из Петербурга в Иваново приходит в 10.0. Если Грай пойдет в УВД поговорить, с кем надо… Стоп, а если все уже обговорено, и Грая с машиной встретят на вокзале? Это значит, надо поторапливаться. Обыкновенный бот-ник мне не годился. Нужна, как минимум, четырехвесельная лодка. На поиски ушло полчаса. Наконец, заметил подходящую около маленького домика. Постучал в окно, поторговался с хозяином, седым стариканом. Договорились с тем условием, что лодку через сутки верну. Заодно старик продал мне пол-литра козьего молока. Я тут же его выпил с пирожками, купленными на рынке. И со спокойной душой сел на весла. Оказалось, не так просто сделать длинный гребок веслами и при этом не упасть на спину, не зарывать их на глубину, не чиркать лопастью поверху, ог этого брызги летяг б лодку. А если к моей неумелости прибавить взбесившуюся жуткую реку с темной страшной водой, с водоворотами, с волнами, которые разгонял резкий боковой ветер! Река залила большую низкую долину. Для меня это было море, становилось страшно от одного ощущения глубины. Да еще боковые волны, которые раскачивали лодку и мешали грести. Намучился я, пока пересекал разлившуюся Тезу, набил мозоли мокрыми веслами, шея заболела от частых поворотов на ориентир — дуб, одиноко стоявший среди залитого поля, и неподалеку — три больших стога сена.

Подплывая… Нет, беру это слово обратно. Капитан Бондарь не простит мне его. Он утверждает, что плавает только г… А моряк всегда идет, даже если он в воде по уши и под мышкой у него всего лишь полено. Так и надо говорить — пришел на полене… Так вот, придя на четырехвесельной лодке к урезу воды, я увидел там красный «Москвич» с мигалкой наверху, он имел ивановский номер. У воды стоял мой шеф Ярослав Грай. Рядом пританцовывал для согревания начальник уголовного розыска майор Головатый. Подняв воротник, стоял спиной к ветру мой старый знакомый сержант Григорьев. Незнакомый мне человек — черноволосый, с веселым лицом — был оперативником из Иваново Павловым. Милицейская машина не смогла доехать до Холуя — шоссе уходило в воду.

— Какое тут задержание, Холуй эвакуируют, — удивлялся сержант Григорьев.

Когда нос лодки ткнулся в осевую линию шоссе, я поднялся, приветствуя присутствующих. Сержант Григорьев тут же спросил, нет ли чего поесть и выпить.

— Сала нет, — отвечал я извиняясь, — но, как утверждает наука, сорок литров воды по калорийности равны сытному обеду. Воды, уверяю, хватит на всех. А если вы, сер-8 А. Гостомыслов 225 жант, сядете за весла, то на десерт могу дать клевера, три стога которого красуются около дуба.

Лучше бы я так не шутил, мне потом не раз припомнят эту шутку. Водителю «Москвича» Павлов сказал, что все вернутся часа через три. Простыв на холодном ветру, все четверо приехавших захотели сесть на весла и разогреться греблей. Пришлось мне взять на себя обязанности капитана. Борт лодки возвышался над поверхностью воды сантиметров на десять. Я решил, что если не будем шарахаться от брызг и меняться на ходу местами, то дойдем благополучно. К тому же в лодке валялся большой черпак, сколоченный из досок.

Со своего места на корме, сложив руки на груди, я задумчиво посмотрел на свою команду, так смотрит на нас первый российский плаватель вокруг света бронзовый Крузенштерн, стоящий на берегу Невы. И скомандовал:

— Весла на воду!.. И-раз, и-два, и-три… Хреново гребете, господа детективы, не в лад. И-раз, и-два, и-три. За такую греблю ничего, кроме клевера, не заслуживаете.

Грай сидел загребным, греб ровно, спокойно, и вскоре команда сладилась, стала грести ровно и дружно, стараясь согреться на ветру. Мы уже прошли половину луга, я целил поближе к трем стогам, чтобы обойти водоворот, замеченный по пути сюда. Бесшумно и грозно водоворот крутил пену, щепки, всякий сор. Когда мы проходили мимо среднего стога, я решил подбодрить гребцов:

— Обед подан, вот оно — сено.

Не успел я окончить фразу, как произошло невероятное — резко ударил ветер, стога сорвались с места и пошли на лодку. Парусность у стогов большая, они двигались ходко, раскачиваясь и пугая. Проскочить мимо мы не успевали, я решил повернуть и уходить от них по прямой, подал команду:

— Левая греби, правая табань! Навались!

Детективы быстро выполнили маневр, лодка повернула и направилась прямо в водоворот. Но скорость лодки оказалась потерянной, стога вот они — рядом.

— Навались! — орал я. — И-раз!

Мы сделали два гребка и уже было набрали скорость, как средний стог настиг нас, толкнул в корму, качнулся и стал наваливаться. И мутная вода, и огромный стог пугали меня. Тяжелый стог мог сломать шею и тогда — мгновенная смерть. Человек слаб — нельзя идти против стихии. Я оказался на месте капитана, и, как говорил Бондарь, капитан принимает решение и все подчиняются беспрекословно, если хотят спастись. Стог уже наваливался на меня, я прокричал из-под сена:

— Все в воду!

Стог падал как-то замедленно, и мы успели вывалиться за борт. Вода обожгла холодом, так что перехватило дыхание. Рухнувший стог ударил меня по голове и увлек под веду. На какое-то время я потерял память и не помню, как выплыл из-под стога. Не знаю, как я оказался один с этой стороны и, не увидев никого, растерялся. «Людей погубил, — мелькнуло в голове, — сейчас попаду в водоворот — и…» Я перестал двигаться, соображая, что же можно сделать? В такой воде человек проживет не больше десяти минут!

Из-за стога донесся громкий голос Грая:

— Лодка перевернулась, но цела, ее нужно выдернуть из-под стога. А ну, взялись дружно!

— Я здесь! Иду на помощь, — обогнул маковку стога и подплыл к перевернутой лодке.

— Все взяли за один борт, подняли — раз! — скомандовал Грай.

И вот уже лодка на плаву, только полна воды.

— Я черпалку поймал, — обрадовался Павлов.

— Ты жизнь поймал, лезь с кормы, вычерпывай воду.

Ивановен вскарабкался в лодку и изо всех сил заработал черпалкой, за каждый взмах выливая по полведра воды.

— Остальные на стог! — скомандовал Грай. — Снять и отжать одежду.

В ледяной воде жизнь человека измеряется минутами, одна-две лишних и ты — покойник, умрешь от переохлаждения… Поэтому все делали