Эссе о развитии христианского вероучения - Джон Генри Ньюмен

с тех пор, как было установлено характерное обозначение Церкви в Символе веры, оно, казалось, рождает целую дискуссию между двумя сторонами, участвовавшими в этом. Валаам не мог удержаться от благословения древнего народа Божьего; и весь мир, включая ереси, был непреодолимо вынужден обратиться ко второму выбранному Богом пророческому названию Церкви — «Вселенская». Святой Павел говорит нам, что еретик «осужден самим собой»; и никакого более очевидного свидетеля против сект ранних столетий не было нужно Церкви, чем их собственное свидетельство о противоречии между фактическим положением вещей и их собственным. К сектам, сообщают Отцы, обращаются по имени их основателей или по их местоположению, или согласно их доктрине. Так было это с самого начала: «„Я Павлов“, „я Аполлосов“, „я Кифин“»[216]; но было завещано Церкви, что она не должна иметь никакого господина на земле, и что она должна «и рассеянных чад Божиих собрать воедино»[217]. Ее повседневное имя, которое понимали на рынке и использовали во дворце, которое знал каждый случайный прохожий, и которое признавали государственные эдикты, было Церковь «Вселенская». Это было то самое полное описание Христианства в то время, которое мы с самого начала пытаемся определить. И оно было признано, как таковое, с самого начала; имя или факт подтверждают Святой Игнатий, Святой Иустин, Святой Климент; в Церкви Смирны Святой Ириней, Фодон или другие, Тертуллиан, Ориген, Святой Киприан, Святой Корнелий; Мученики Пионий, Сабина и Асклепиад; Лактанций, Евсевий, Адамантий, Святой Афанасий, Святой Пакиан, Святой Оптат, Святой Епифаний, Святой Кирилл, Святой Василий, Святой Амвросий, Святой Иоанн Златоуст, Святой Иероним, Святой Августин и Факунд. Святой Климент использует это имя в качестве аргумента против гностиков, Святой Августин — против донатистов и манихеев, Святой Иероним — против люцифериан, а Святой Пакиан — против новатиан.

7

Это был аргумент и для получивших образование, и для простаков. Когда Святой Амвросий хотел обратить в свою веру культурный разум Августина, он велел ему изучить книгу Исайи, пророка, как о Мессии, так и о призвании язычников, и о царской власти Церкви. И когда Святой Кирилл давал правило своей толпе новообращенных, он говорил: «Всегда ли ты умеешь, временно проживая в каком-либо городе, выяснять не просто где находится дом Господа (ибо нечестивые секты также пытаются назвать свои прибежища домами Господа), не только где находится Церковь, но где — Вселенская Церковь. Ибо таково особенное имя этого Священного Тела, Матери нас всех, которая является Супругой Господа Иисуса Христа» [3]. «Во Вселенской Церкви, — сообщает Святой Августин манихеям, — не говорят о той чистейшей мудрости, к познанию которой мало кто из духовных людей приходит в этой жизни, чтобы познать ее хотя бы в самой малой степени, как и из людей вообще, без всякого сомнения (для множества христиан самое безопасное не в понимании с быстротой, но в вере с простотой), не говорят там о той мудрости, в существование которой вы не верите во Вселенской Церкви, но есть много других соображений, которых вполне достаточно, чтобы держать меня в ее груди. Меня держит согласие людей и наций, и тот авторитет, который начинался в чудесах, питался надеждой, умножался благодатью и укреплялся возрастом; и та преемственность даже до нынешнего Епископата от Престола Апостола Петра, на чье окормление Господь после Своего Воскресения отдал всех своих овец, наконец, само название Вселенская, которым не беспричинно обладает только эта Церковь между столь многих ересей, это название полученно в таком виде, что все еретики желают называться Вселенскими, однако, любому незнакомцу, который спросил бы, где найти Церковь „Вселенскую“, ни один из них не рискнул бы указать на свой храм или дом. Таким образом, эти самые дорогие узы христианского имени, столь многочисленные, и подобные им, прочно удерживают человека в вере Вселенской Церкви, хотя, по причине медлительности нашего понимания или нашего недостоинства, истина еще не показывает себя в своих самых ясных проявлениях. Но среди вас, не имеющих ни одной из этих причин призвать и удержать меня, я слышу лишь громкие обещания истины, которые, если бы истина была явно осуществлена среди вас, так что не могло бы быть никакой ошибки в этом, она должна была бы быть предпочтена всем тем вещам, которых я придерживаюсь во Вселенской Церкви; но если это только обещание, и оно не осуществляется, никто не может оттолкнуть меня от той веры, которая так сильно и значительно связывает мой ум с христианской религией» [4]. Когда Адимантий спросил своего оппонента-маркионита, как он является христианином, если даже не носит это имя, но называется «из маркионитов», тот возразил: «И к вам обращаются „из Вселенской Церкви“, поэтому вы — не христиане также», но Адимантий ответил: «Если бы мы исповедовали имя человека, вы бы сказали это по существу; но если мы были призваны от всей вселенной, что же плохого в этом?» [5].

8

«Поскольку есть один Бог и один Господь, — говорит Святой Климент, — следовательно, и то, что является наивысшем в почитании, восхваляется на счет того, что оно является единственным, по образцу Единого Принципа. Таким образом, по природе Единого, Церковь, которая едина, обладает целостностью, которую они насильственно разделили во многих ересях. Итак, и по существу, и по идее, и по первому принципу, и по главенству мы называем древнюю Вселенскую Церковь единственной, и в порядке единения одной веры, веры, в соответствии со своими собственными установлениями, или, точнее, с тем единственным заветом в разные времена, который по воле одного Бога и через одного Господа собирает вместе уже посвященных, кого Бог предопределил, зная, что они будут верны, от основания мира … но из ересей некоторые называются от имени человека, такие, как ереси Валентина, Маркиона, Василида (хотя они утверждают, что признают только мнение Матфея, но все Апостолы имели, как одно учение, так и одну традицию), другие ереси получили название из-за их месторасположения, как ператиты, иные — по нации, как фригийцы, иные — по своим действиям, как энкратиты, иные — из-за своих особенных доктрин, как докетисты и гематиты, иные — из-за своих гипотез и того, что они чтили, как каиниты и офиты, иные — из-за своего нечестивого поведения и гнусностей, как те симониане, которых также называют евтихиты» [6]. «Есть и были, — сообщает Святой Иустин, — многие, кто учил неверию и богохульству словом и делом, приходя во имя Иисуса; и мы называем их по именам людей, от которых каждая их доктрина и мнение получили начало … Некоторые называются маркиониты, другие — валентиниане, иные — василидиане, иные — сатурниане»