Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator

— Это он, — произнёс Аркадий. — Как он умирал?

— Пришлось застрелить его, — пожал плечами Касим. — Смерть как смерть. Умер с оружием в руках, как мужчина.

— Это делает ему честь, — кивнул Немиров. — Не все его воины могли похвастаться такой смертью…

— Об этом знает весь Кафиристан, — усмехнулся Касим. — Мы заслужили награду за его голову?

— Конечно, — улыбнулся Аркадий, после чего обернулся. — Кузьмин, принеси коробку!

Неформальный денщик сбегал в дом Немирова и прибежал с коробкой.

— Вот здесь пятьсот рублей серебром, — передал Аркадий коробку Касиму. — Может, меня и прозвали львом-людоедом, но за этими зверями никогда не водилось, что они не держат слово.

— Если у тебя есть лишние винтовки, мы готовы купить их… — завёл Касим новую тему.

— Царь запретил мне торговать оружием, — покачал головой Аркадий.

— Твой царь силён, раз у него на службе такие воины, как ты, — похвалил его Касим.

«Если бы ты только знал…» — подумал Немиров.

— Нам следует уходить, — засобирался Касим. — Я рад, что не ошибся в тебе, Шир Адам-хвар.

Глава семнадцатая

Товарищи Браунинг и Кольт

— Ну вот… — Аркадий опустил газету.

На фоне играла песня Марии Эмской — «Белой акации гроздья душистые». Немиров бы не купил себе импортный патефон, но он и не покупал — прислала Мария Константиновна, причём сразу с набором грампластинок.

В газете, которую он положил на письменный стол, было заглавие: «Война!»

«Туркестанские ведомости» сообщали, что 1 августа, то есть вчера, германский император объявил войну России и начал мобилизацию.

Российская империя начала мобилизацию ещё 28 июля 1914 года, в ответ на объявление Австро-Венгрией войны Сербии.

Самое удивительное — Аркадий узнал об этом из газеты.

В его время вся армия была бы оповещена о начале войны и получила пакет инструкций, что нужно делать, а чего не нужно делать.

Вздохнув, Немиров вышел из своей обители.

Прапорщик Иванов муштровал свою роту на плаце. Велась отработка подхода к командиру и доклада.

У ворот заставы наряд КПП досматривал караван калашей — эти ребята, после успешной сделки с Немировым, решили, что отношения с царём у них наладились и теперь можно смело повышать торговую активность. Ну и немалую роль в повышении активности сыграло ослабление пуштунов — они больше не доминирующая сила в Кафиристане.

Калаши провозят через заставу скот, ковры и мёд, а обратно везут ремесленные изделия, сахар, специи и чай. Оружие покупать они бы очень хотели, но нельзя.

Будь Аркадий на месте царя, он бы сделал ставку на коренные народы Кафиристана, которым не нравятся слишком сильные пуштуны. Англичане сделали ставку на пуштунов и Аркадий считал, что им это ещё аукнется.

С пуштунами можно взаимодействовать только через доминирование — иначе они считают тебя слабым. Они сами так живут всю свою историю. Пуштун, который сможет стать королём Афганистана — это, поистине, очень могущественный человек.

Калаши, васи и им подобные, не сильно лучше пуштунов. Они тоже принимают «правила игры», но у них, хотя бы, есть экзистенциальная угроза — сильные пуштуны. Вот на этом можно было сыграть.

Немиров, на месте царя, снабжал бы кафиристанцев оружием, а также начал работать над их идеологией. Выбить почву из-под ног мулл и жрецов, а затем внедрять православных миссионеров. Сначала победить в битве за умы, а затем и в битве за территории. Не наоборот.

Но здесь «Большая игра», Российская империя дружит с Великобританией и Францией против Германской империи, поэтому «кусать» союзников так близко к их брюху вообще нельзя.

«Только вот были целые десятилетия до этого», — подумал Аркадий.

Это была упущенная возможность подобраться на пядь ближе к бриллианту в короне Британской империи.

— Рядовой Кузьмин, сходи, выключи патефон, — приказал Аркадий.

На границе, в целом, воцарилось затишье. Почти такое же, какое стояло тут до его прибытия. Почти, но не такое. Теперь племена знают, что с пограничниками лучше не шутить и привычные манеры обращения к ним неприменимы.

«Возможно, позже, если всё получится, можно будет обратиться к калашам и остальным племенам с выгодными предложениями», — подумал Немиров. — «Демократическая Республика Нуристан…»

* * *

«Как иронично», — подумал Аркадий, читая свежую газету.

Генерал от кавалерии Самсонов, тот самый, который принял решение о награждении Немирова, застрелился после поражения в битве при Танненберге.

Подробностей в газете, конечно же, не было, но было понятно, что война идёт как-то не так.

Из прошлой жизни Немиров помнил, что всё дело было в очень плохой разведке, недооценке возможностей противника, а также в очень плохой координации между армиями. В итоге вторая армия практически полностью разгромлена.

«Здесь мог быть применён неплохой „damage control“ — немцы вынуждены были перебросить на восточный фронт дивизии с запада, что привело к провалу наступления во Франции и стратегическому поражению немцев», — подумал Аркадий. — «Но в СМИ об этом не напишут. То есть, напишут, но нескоро».

Буквально в первый месяц войны были заложены бетонные плиты в фундамент будущего поражения Германской империи.

«Оставь они Восточную Пруссию, Франция была бы додавлена, как изначально и планировалось», — продолжил размышлять Немиров. — «А дальше французы рассеиваются по местности, англичане бегут через Дюнкерк, и остаётся лишь один противник — Россия. Это лишь один фронт — победа была бы почти гарантирована».

Германия, Австро-Венгрия и Турция могли бы очень быстро додавить Россию, а потом передел «мира», то есть колоний и спорных территорий, репарации со стороны проигравших и всё кончилось — до следующей войны.

Отягчить это уже состоявшееся стратегическое поражение могла бы победа России в Восточной Пруссии, но для Антанты всё и так получилось неплохо.

«А вот и местный damage control», — продолжил Аркадий читать газету. — «А зато вот в Галиции у Русской императорской армии дела идут очень хорошо — австрияки терпят поражение».

Также не забыли написать о битве при Гумбиннене, состоявшейся ещё 7 августа 1914 года. Практически полную потерю 2-й армии надо было как-то компенсировать, хотя бы в прессе, поэтому читатели почти всех газет могут насладиться живейшим описанием того, как именно немцев били под Гумбинненом.

— Ещё чаю? — спросил его подошедший официант.

— Да, — ответил ему Аркадий, не отвлекаясь от газеты.

У него тут состоялся полноценный отпуск — выпросил у командира батальона. Тот отпуск давать не хотел, офицеров не хватает, но Аркадий безвылазно торчал на заставе почти два года, поэтому подполковник ему задолжал два ежегодных отпуска.

С учётом условий обитания, ему, несмотря на малую выслугу, полагалось отдыхать по месяцу в год. В итоге он получил два месяца отпуска, не считая дороги.

И сейчас он в Петрограде, наблюдает за тем, как жизнь идёт своим чередом, несмотря на то, что уже полноценно началась мировая война.

Сравнительно недавно, восемнадцатого августа, Санкт-Петербург был переименован в Петроград, в связи с тем, что война с немцами и кому-то показалось неэтично, что столица называется как-то не по-русски.

Славянофилы до сих пор рукоплещут решению царя, а вот Немирову как-то всё равно на подобные мелочи.

Он думал о том, что делать дальше.

На заставе находиться нет никакого смысла — там стало очень тихо и спокойно.

Его план сейчас перешёл к основной и самой тонкой фазе. Есть две компоненты — Ленин и Мадсен.

Ленин — это проблема.

Непонятно, где он находится — где-то в Европе, но подробностей нет. Из Ферганской области узнать его точный адрес было невозможно, переписка без последствий тоже невозможна, поэтому связаться с ним никак нельзя. Уж точно не во время войны. А после войны будет слишком поздно.

Немиров изначально задумал начать с ним переписку, чтобы заранее быть известным ему человеком, поддерживающим революцию и его идеи ещё задолго до его прихода к власти. Таких людей запоминают.