Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер - Элеонора Александровна Павлюченко

- "чайковцев" и "москвичей",-но и вообще для эпохи "хождения в народ" было характерно особенно широкое участие женщин. Так, в числе 1611 пропагандистов, подвергшихся преследованиям в 1873-1876 гг., насчитывалось 244 женщины46. Это обстоятельство карающая власть пыталась использовать в свою пользу. С одной стороны, ее представители объясняли "успех революционной партии" влиянием женских чар, "имеющихся в ее среде в немалом количестве молодых женщин и девушек". Из 23 пунктов пропаганды, названных в 1874 г. в докладе министра юстиции графа Палена, семью руководили женщины: Лешерн, Субботина, Цветкова, Андреева, Колесникова, Брешковская, Охременко. По подсчетам Палена, каждый четвертый из привлекавшихся к дознаниям по политическим делам - женщина. С другой стороны, женщин обвиняли в моральной распущенности, в том, что они "агитировали с тем большею энергиею, чем сильнее связывали их с мужчинами узы половых страстей"47.

На самом деле ни о какой распущенности не могло быть и речи. И лучшими свидетелями в пользу женщин могут быть сами участники революционного движения, среди которых С. Степняк-Кравчинский, Г. А. Лопатин, П. Л. Лавров, П. А. Кропоткин и другие товарищи женщин по борьбе, отличавшиеся безупречной нравственностью. Так, Лавров в среде народников-пропагандистов 1873-1878 гг. находил "самое чистое воплощение того типа идеальных, безгранично любящих и самоотверженных женщин, который так часто вдохновлял собою поэтов и романистов".

"Хождение в народ" было женской стихией, органическим продолжением активной просветительской деятельности, начатой еще шестидесятницами, реализацией неиссякающей женской потребности "придти на помощь" страдающим, учить темных, лечить больных. Исследования советских ученых выявляют все новые факты участия женщин в революционной пропаганде, которая велась ими главным образом через сельские школы и фельдшерские пункты при земствах48.

Вот только некоторые из них. М. А. Тургенева, жена богатого помещика, учившаяся в Цюрихском университете, в 1871 - 1872 гг. открыла на свои средства несколько сельских школ в Ставропольском уезде Самарской губернии, а в Ставрополе - курсы для сельских учителей, на которых, кстати, преподавала Софья Перовская. Хотя школы вскоре закрыли "за вредное направление", а сама Тургенева вынуждена была скрываться, ее ученицы продолжали дело: Н. А. Назимова - в Вологодской губернии. О. Е. Кафиеро-Кутузова - в Тверской.

В Тверской губернии в 1872-1873 гг. пытались работать "чайковцы": в то время как Кравчинский и Рогачев пилили дрова и косили, Л. Я. Ободовская, С. Л. Перовская, Л. В, Чемоданова учительствовали. "Чайковцев" поддержала группа земских учительниц Новоторжского и Тверского уездов: А. А. Глазухина, О. Д. Шевырева, Гладзинская, А. Несмелова, А. И. Львова. В 1874 г. их обвинили в политической неблагонадежности, отстранили от педагогической работы и привлекли к дознанию. Анна Якимова, будущий член Исполнительного комитета "Народной воли", приобщилась к революционному движению, работая в 1873 г. в земской школе в Вятской губернии. В 1877 г. Екатерина Городецкая, учительница в селе Крыловке Чембарского уезда Пензенской губернии, проводила народническую пропаганду среди крестьян, за что была уволена. Такая же судьба постигла сельскую учительницу В. А. Ольхину (жену присяжного поверенного, известного по политическим процессам 70-х годов), работавшую в 1878-1879 гг. в Порховском уезде Псковской губернии. Земскую акушерку М. П. Потоцкую, учившуюся в свое время в Цюрихе, затем связанную с кружком А. И. Иванчина-Писарева, привлекли к "процессу 193-х". Александру Львовну Иванову, преследовавшуюся в связи с разгромом ишутинцев в 1866 г., уволили с должности земской акушерки в Тульской губернии в 1870г. ...

В мемуарах многих народников сохранились описания их отчаянных, но безрезультатных попыток поднять мужика на борьбу, которые разбивались как от преследования властей, так и от полного непонимания крестьян.

Конечно, огромные усилия умных, честных людей, стремившихся просветить, пробудить деревню, оставили след в памяти народа. Однако надежды народников на исключительные результаты их пропаганды на "мужика", готового к воприятию их идей, оказались тщетными.

"Можно было придти в отчаяние от революционного одиночества, в котором мы жили",- вспоминала позднее В. Н. Фишер49.

Глубокое разочарование народников в результатах работы в деревне, в своих силах и возможностях усугубляли судебные процессы над теми из них, кто был арестован. В наиболее крупных по числу подсудимых процессах - "50-ти" и "193-х" - заметное место принадлежало женщинам.

"Процесс 50-ти" (1877 г.) был необычным во многих отношениях: и по числу подсудимых (его превзойти только "процесс 193-х" и процесс нечаевцев с 79 подсудимыми), и по составу (впервые здесь было много рабочих и женщин), и, наконец, по характеру преступлений: судили за пропаганду50.

Среди 50 подсудимых было 16 молодых женщин, причем из привилегированных сословий и обеспеченных семей (И. С. Тургенев считал этот факт "знаменательным и ни в какой другой земле - решительно ни в какой-невозможным"51). Только В. Н. Батюшковой (1849-1894 гг.) и Е. П. Медведевой (1849-1886 гг.) было по 27 лет, остальным - не более 25. Прасковье Георгиевской, например, было 24 года, а ее младшей сестре Надежде - только 19. Софья Илларионовна Бардина (1852-1883 гг.) и Лидия Николаевна Фигнер (1853--1920 гг.) -дочери крупных землевладельцев. У сестер Любатович, Ольги (1853-1917 гг.) и Веры (1855-1907 гг.), отец-московский фабрикант. Сестры Субботины - богатые помещицы.

На "процессе 50-ти" выявилась характерная особенность женщин - участниц революционного движения: своеобразная "семейственность", которая проявилась еще в 60-е годы (вспомним семью Михаэлис, сестер Сусловых, Ивановых...). Но для народниц было особенно характерно идти в революцию, взяв с собой сестер, а иногда и матерей. Посвятили свои жизни революционной борьбе три сестры Засулич. Вера, Лидия и Евгения Фигнер стали революционерками, младшая - Ольга - отправилась за мужем в ссылку, много сил отдала культурно-просветительной работе (кстати, братья Фигнер были вполне благонамеренными подданными: Николай Николаевич - певец с мировым именем, Петр Николаевич - крупный горный инженер). В рядах борцов - сестры Любатович, три Корни ловы, четыре сестры Панчугины (Вера, Мария, София, Юлия), четыре дочери киевского купца Гольденберга...

Сестер Субботиных - Евгению (1853 - после 1930 г.), Марию (1854-1878 г.) и Надежду (1855- после 1930 г.),-выросших в богатой дворянской семье, воспитала их мать, Софья Александровна (1830-1919 гг.), дочь профессора Московского университета, женщина передовых взглядов. Когда мать узнала, что ее старшую дочь Евгению, гимназистку последнего класса, учитель русского языка назвал будущей Сусловой, она без колебаний отпустила ее вместе с Марией в Цюрих, чтобы учиться на естественном факультете. Через год туда же приехала и Софья Александровна вместе с младшей дочерью. Мать не пугало увлечение дочерей революционными идеями, больше того, она говорила им: "Вы, молодежь, ведите революционное дело, а я буду стараться вам средства приобретать"52. Вернувшись домой, Софья Александровна пригласила учительствовать в своих имениях