Демидовы: Столетие побед - Игорь Юркин

Мы уже сказали, что, несмотря на трудности, решение задачи, которую поставила перед ним Берг-коллегия, он существенно продвинул. Решил он и те задачи, которые ставил перед собой. Да, длительную паузу, которую он взял, построив Брынский завод, можно объяснить тем, что слишком много времени тратил на войну с тульскими оружейниками (ему и на имевшихся заводах латать дыры было некогда). Но тесный контакт с Берг-коллегией, которая, судя по всему, долгие годы ему вполне доверяла и действия его в Туле одобряла, несомненно, помогал ему в упорном стремлении на Урал. И именно в эти годы он этой проблемой упорно занимался — искал для внедрения подходящую лазейку.

Напомним, что комиссар Демидов, а позже его сын Акинфий, получив разрешение на постройку Ревдинского доменного завода, долго его не строили. Никита Никитич держал ситуацию на контроле: выждав три с половиной года, в конце 1727 года обратился в коллегию с предложением передать неиспользованное место ему. Последовал отказ. Два года спустя, так и не дождавшись от коллегии содействия его планам, он подал прошение отставить его от сбора десятины. И в этом ему отказали, однако сигнал получили и осознали: без поощрения заниматься трудным и малоприятным делом Никита больше не сможет. И что же? А то, что, когда в мае 1730 года он повторил свою просьбу по поводу заводского места, причем в сопровождении жалоб не только на противодействующего ему Акинфия, но и на Геннина, его просьба была встречена куда более милостиво. Акинфию пришлось пойти на переговоры. Старший брат, сохранив за собой место на Ревде, уступил младшему место на другой речке, Шайтанке. Договорились и об использовании рудников. В поданной в Берг-коллегию совместной челобитной братья пообещали «друг другу в завоцких делах помешательств ни чрез какие вымыслы не чинить»[450].

9 июля 1730 года Берг-коллегия вынесла решение о разрешении Н.Н. Демидову строить завод на Шайтанке. В следующем году строительство началось и шло быстро: в первый день декабря была пущена домна. Новый завод, чтобы отличать от железоделательного завода старшего брата, называли Нижнешайтанским или Васильево-Шайтанским. Никита Никитич Демидов добился того, чего желал долгие годы, чего так не хотел ему дать отец. И неизвестно, сколько бы продлилось его ожидание, если бы не содействие Берг-коллегии, последовавшее в ответ на его отчеты о многолетних турнирах с собратьями по Оружейной слободе.

Ни неуверенности, ни утомления нет и в помине. Никита Демидов, набив шишек себе, наставив столько же другим, закрывает один исчерпавший себя проект, открывает другие.

Глава 6.

СЛЕДСТВИЕ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Следователи на заводах

Следствие о партикулярных заводах: что это было

Первая половина — середина 30-х годов XVIII века — один из самых трудных периодов в жизни Акинфия и Никиты Демидовых. Обвинения в преступлениях вплоть до уголовных, расследования, вызванные обвинениями, нанесли чувствительные удары по упорным трудом ковавшемуся могуществу рода. Помогая друг другу (жизнь снова их сплачивала), братья ударам сопротивлялись, с невзгодами боролись. Преодолев трудности, вышли из испытаний окрепшими.

Локомотивом, тянувшим за собой обрушившиеся неприятности, выступали претензии экономического характера, прочие прицепились к ним по пути, по пословице «Пришла беда — растворяй ворота». Демидовы были далеко не единственными, кому в эти годы (1733—1735) подобные претензии предъявили. Кампания, именовавшаяся (одно из названий) Следствием о партикулярных заводах, коснулась множества, практически всех, владельцев частных металлургических предприятий России. Она состояла из большого числа относительно самостоятельных расследований, которые объединяло стремление чиновников выявить недоплату промышленниками налогов. Наиболее интересны сюжеты, относящиеся как раз к Демидовым, владельцам самых крупных металлургических комплексов страны. Для большинства других заводчиков проверки проходили хотя и нервно, но сравнительно безболезненно: ревизор приезжал, изучал документы, опрашивал персонал, записывал, уезжал, позже хозяина оповещали о штрафе, часто большом, но редко — убийственном для бизнеса. Демидовскими заводами занимались долго. Выявили факты, позволявшие говорить не об ошибках — о намеренном искажении отчетности. Недоимки и штрафы, насчитанные по результатам следствия, оказались весьма значительны. В ходе следствия заводовладельцев ограничили в перемещении, а позже, когда ограничения сняли, Демидовы сами не рисковали далеко отъезжать от столиц, где в это время вершилась их судьба.

Запустил следствие указ императрицы Анны Иоанновны, данный президенту Коммерц-коллегии барону Петру Павловичу Шафирову 4 августа 1733 года. Ему предписывалось провести проверку расчетов металлопромышленников с казной, прежде всего правильности уплаты ими десятинного налога. Он получил двух помощников: только что введенного в штат Коммерц-коллегии советника Михаила Шафирова (родственника президента[451]) и асессора Василия Васильева, которым было поручено собирать «принадлежащия к тому справки». Так под началом П.П. Шафирова образовалось небольшое временное учреждение, в документации именовавшееся Комиссией о исследовании десятинного сбору с партикулярных железных и медных заводов[452], проще — Комиссией следствия о десятинном сборе[453] или совсем коротко — Комиссией следствия о заводах[454]. Для освидетельствования состояния домен и медеплавильных печей намечалась инспекция предприятий. С указом Шафирову императрица подписала инструкцию гвардии Семеновского полка капитану-поручику Савве Кожухову, направлявшемуся для этой цели на уральские заводы[455]. Обследование предприятий центрального района поручалось Васильеву, также получившему инструкцию и собиравшемуся в Тулу. Михаил Шафиров определялся в Москву проверять уплату заводчиками пошлин, сопряженных с продажей их товара. Здесь была создана контора Комиссии.

Работа «на выезде» потребовала немалого времени. Исполнив порученное, ревизоры возвратились в Петербург только в следующем, 1734 году: Кожухов — 18 мая, Васильев — 27 октября. На этом активная фаза следствия, посвященная главному вопросу — проверке расчетов по десятине, завершилась. Основное, чем по возвращении контролеров занималась Комиссия, — анализ огромной по объему привезенной ими документации (свыше 500 тетрадей), подготовка из них экстрактов, а на их основе — предложений[456]. Кроме того, проверялись поступившие по ходу проверок доносы, следствие по которым сильно затянулось. Решение вопросов, затронутых Следствием, и подготовка по ним указов продолжались до ноября 1736 года[457]. С их оглашением кампанию можно считать в основном законченной. Не вписались в эти рамки только расследование доносов и, соответственно, исполнение назначенных по ним наказаний.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});