Летний шторм - Сергей Чекоданов

   Айвен решился пройти ещё на два танка вперёд. Звёзды присутствовали и на них. На одном шесть, на другом четыре. Тоже неплохо.

   Но пора было возвращаться назад и выслушивать рассказы русских танкистов, улавливая те тонкости, которые должны были пройти мимо ушей корреспондентки и её напарника.

   Колька Данилов смотрел на суету возле танка Володьки Банева. Кажется, дружок попал под пристальный взгляд начальства, который может означать быстрый взлёт по служебной лестнице, а может закончиться отправкой в штрафную роту. Это как повезёт. Пока Володьке везёт. Из таких переделок живым выбирался, что позавидовать можно. И воюет неплохо. Молодость не знает сомнений и без раздумий стремится в те места, куда умудрённые годами сослуживцы стараются не лезть. Колька, конечно, не намного старше своего друга, но после первого письма от жены, добравшегося до их части только к концу первого месяца войны, стал осторожнее. Жена заклинала его всем святым поберечься и не рисковать лишний раз. Николай отправил ей в ответ листок с одной надписью: "Война есть война". Но, действительно стал осторожнее.

   - А хорошенькая! - Протянул мехвод, наблюдая как иностранная корреспондентка вьётся вокруг соседнего экипажа.

   - Раньше надо было завидовать. Когда они с немецким асом друг дружку по полю гоняли. - Подколол его наводчик.

   - Подумаешь! - Отозвался механик-водитель. - Я бы тоже так смог.

   - Ты бы, как Костин, не смог. - Охладил его пыл Колька. - Сгорели бы мы на том поле.

   Водитель замолчал, признавая высказанную ему правду. Экипаж вернулся к ожиданию команды, молча рассматривая царящую рядом суматоху.

   Маргарет оценила предложенного ей русского танкиста. Повезло. Молод и красив. Какие-то русские награды на груди. Тем более хорошо, значит будет великолепно смотреться в кадре, оттеняя её очарование. Тедди постарается. Остальные танкисты этого экипажа, к сожалению, столь броской внешности не имеют, но её несменный фотограф великолепно знает своё дело, и сумеет отснять всё так, что никто не сможет испортить ни один кадр, как бы он не выглядел. Возник за спиной переводчик, поинтересовался, что мисс Канниган желает узнать в первую очередь. Маргарет достала блокнот и приступила к своей работе.

   Лейтенант Максименко старался не отклоняться от предложенного ему сценария беседы, старательно наталкивая танкистов на те формулировки, которые от них ожидали иностранные корреспонденты и вышестоящее командование. Правда, сержант оказался излишне застенчив. Всё пытался выделить остальных бойцов своего экипажа, но те дружно отнекивались, признавая главную роль своего командира.

   Маргарет дорвалась до работы и впервые за всё это время продемонстрировала своё настоящее лицо, вместо маски озабоченной мужским внимание сучки, которую она старательно носила всё время пребывания в Советском Союзе.

   Первый фотограф Тедди бегал с камерой вокруг их группы, стараясь запечатлеть как можно больше моментов происходящей беседы.

   Подключился к данному действу и второй фотограф Айвен. Но его фотоаппарат всегда смотрел немного в сторону, захватывая в основном не участников беседы, а расположенный за ними танк.

   Каждый был занят своей работой.

   Ровно гудел двигатель, изменяя тон звука только на поворотах. Володька качался в такт неровностям дороги, оглядывая окрестности. Вдоль дороги шагали колонны пехоты, катила артиллерия, двигались многочисленные автомобили и повозки.

   Фронт двинулся вперёд. Немецкие позиции пробили на всю глубину уже к исходу шестого часа. То ли оборона оказалась хлипкой, всё-таки немцы собирались наступать, а не сидеть в обороне, то ли с силой удара угадали, но уже к полудню бригаде было приказано выдвигаться. Вместе с танковой армией пошли вперёд и дивизии стрелковых корпусов, предназначенные для развития успеха наступления.

   Перемахнули свои окопы, втянулись в проходы, расчищенные саперами в собственных минных полях, прошли нейтралку, направляясь к тому месту, где Т-28, оборудованные танковыми тралами, расчищали дорогу среди немецких мин. Здесь уже суетились сапёры, расширяя проход и обозначая флажками безопасные участки.

   А вот и первые потери. Чуть в стороне стоял Т-28 с сорванной гусеницей. Наверное, неопытный мехвод не смог удержать машину на протраленном участке. На броне танка сидели все шесть человек экипажа в ожидании тягача, который вытянет машину для ремонта. Вокруг танка суетились два сапёра, отыскивая ещё не сработавшие мины.

   Этим повезло, все остались живы. Если, конечно, они не специально свернули на минное поле, чтобы из боя выйти. Тогда им не миновать содержательной беседы в особом отделе, после которой или один водитель, или вместе с командиром отправятся в штрафную роту искупать свою хитрозадость. Остатки экипажа при этом расформируют и разбросают по другим машинам. Несколько таких случаев уже были. Не в их бригаде, конечно. В шестнадцатой танковой бригаде бояться разучились ещё три месяца назад.

   Вышли с минного поля и обнаружили первую громадную воронку от снаряда двухсотмиллиметровой "сталинской кувалды", как называли эту самоходную гаубицу финны во время прошлой войны. Взрыв разнёс мелкой пылью большой кусок траншей вместе с дзотом, от которого остались только торчащие в разных местах остатки брёвен. Уважительно присвистнул заряжающий, выглядывающий из соседнего люка.

   Воронку обошли по широкой дуге, идя вслед за другими танками батальонной колонны. Комбат выискивал дорогу с наименьшим количеством препятствий, что было довольно сложно, после столь плотной обработки немецких траншей тяжёлой артиллерией. Вскоре обнаружили ещё одно место, где красовались уже четыре громадные рукотворные ямы. Судя по торчащим из земли стволам и станинам, находилась в этом месте артиллерийская батарея противника, которой не суждено было сделать ни одного выстрела. А затем пошли одни сплошные ямы и рытвины, батальон пересекал главную полосу траншей первой линии немецкой обороны.

   Оглядывая изрытые воронками позиции, разбросанные вокруг трупы, Володька невольно поёжился. Не хотелось бы ему попасть под обстрел такой мощности. Понятно, почему удалось так легко прорвать оборону немцев. Первую полосу, похоже, вообще без боя прошли.

   Следы организованного сопротивления обнаружились только около второй линии траншей. Суетились санитары, отыскивая тех, кто ещё жив, сносили к машинам и повозкам санбата. Немного в стороне похоронная команда, состоящая из пожилых мужичков самого гражданского вида, расширяла воронку, готовя очередную братскую могилу для тех, кто не сумел выйти из сегодняшнего боя. Трупы были сложены рядышком с будущей могилой.

   Чуть дальше пленные немцы под присмотром отделения бойцов занимались такой же работой, но уже по захоронению своих соотечественников. И число трупов там было намного больше. Выходит, не зря тратили снаряды на столь длинную артподготовку, по крайней мере, на памяти старшины Банева такая была впервые.

   В соседнем люке показался радист Михеев.

   - Товарищ старшина, вас командир взвода вызывает. - Сказал радист и немедленно нырнул обратно в люк.

   Это он зря! У Володьки так и чешутся кулаки объяснить этому дураку, что рассказывать иностранной журналистке про Ванду не стоило.

   В тесноте башни найти удобный момент было намного легче. Володька извернулся и, всё-таки, засветил радисту под левый глаз.

   - Ну и что такого? - Обиделся тот. - Разве я сбрехал чего-нибудь?

   - Думать надо, что можно говорить, а что нет. - Бросил ему наводчик Сергеев. - Пойдёт теперь по всем заграницам байка, что советские танкисты только тем и заняты, что полячек соблазняют.

   - Это ещё надо посмотреть, кто кого соблазнял. - Поворчал радист, но убрался в дальнюю часть танка, прикрывшись широкой спиной заряжающего.

   Старшина Банев подключился к связи, выслушал приказ взводного, поднялся наверх, оценивая возможности манёвра.

   - Вася, уходим вправо вслед за взводным и Даниловым. - Володька проконтролировал манёвр танка, который послушно свернул на боковую дорогу, повторяя манёвр других машин взвода.

   Комбат решил, что стоит проверить и те направления, которые начальным планом выдвижения не предусматривались.

   Попались их вниманию и первые подбитые и сожжённые во время боя танки атакующей бригады. Вот Т-28, размотав перебитые гусеницы, уткнулся мордой в глубокую воронку. На верхнем листе корпуса, столь неудачно подставленным под огонь немецкой артиллерии, красуются три рваные дыры, следы попаданий бронебойных снарядов. Догорает второй двадцать восьмой, подбитый в неудачно подставленный борт. Лениво дымит третий, раздавивший позицию противотанкового орудия, его, судя по всему, подожгли бутылкой с зажигательной смесью.