Рейтинговые книги
Читем онлайн Воспоминания дипломата - Николай Новиков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 143

Пребывание на каирском «бойком месте» позволило мне познакомиться с рядом видных иностранных деятелей.

В первой декаде декабря 1943 года по пути из Лондона в Москву в Каире остановился на сутки президент Чехословакии Эдуард Бенеш. Он ехал, чтобы подписать советско-чехословацкий Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. Его сопровождал советский посол при чехословацком правительстве В. З. Лебедев. Предварительно сговорившись через последнего, я нанес Бенешу визит в гостинице.

По форме это был простой визит вежливости, вызванный, однако, моим деловым интересом, сохранившимся с того времени, когда я еще сам – в последний раз в октябре 1943 года – занимался чехословацкими делами, среди которых был и вопрос о советско-чехословацком договоре, встречавший тогда препятствия со стороны Форин офис. Я поздравил президента с успешным завершением подготовки к подписанию договора. Но в беседе на эту тему я не заметил с его стороны энтузиазма. Может быть, на его настроении сказалась усталость от дальней дороги. А может быть, в этот момент перед глазами у него маячила негодующая физиономия Идена, не дальше как в сентябре обозвавшего правительство Чехословакии безумным – за его решение подписать договор с Советским Союзом.

В марте 1944 года мне довелось познакомиться с Пальмиро Тольятти. До тех пор я знал о нем лишь по советским газетам как об одном из руководителей Коминтерна, притом под конспиративным именем Эрколи. Сейчас он возвращался на родину как лидер итальянских коммунистов, с тем чтобы уже в апреле войти в коалиционное правительство маршала Бадольо в качестве министра без портфеля.

Памятной была встреча в начале апреля с военной миссией Национального комитета освобождения Югославии во главе с генералом Терзичем, направлявшейся в Москву. Мы горячо приняли членов миссии. Ведь они прибыли из страны, где размах народного сопротивления оккупантам и его успехи не шли ни в какое сравнение с тем, что делалось в этом смысле в других оккупированных странах Европы. Посольство устроило для миссии неофициальный прием, на котором присутствовали все члены миссии и ряд сотрудников посольства.

На нем все вместе мы пели советские песни, начиная, конечно, с «Катюши», которая в те годы победоносно шествовала по всем континентам. Далеко за полночь не смолкала причудливо смешавшаяся русская, сербская и хорватская речь. Когда из-за недопонимания возникала заминка с языком, на помощь приходил Д. С. Солод, до войны работавший в советском посольстве в Белграде и прилично знавший сербский язык.

* * *

За всеми шагами нашего посольства с сочувственным интересом следили друзья и со скрытым недоброжелательством – недруги. Впрочем, иногда и с открытым. Случалось, что те или иные наши шаги получали искаженное истолкование, посольство становилось мишенью злопыхательства и клеветы. Не обходила своим вниманием и немецко-фашистская пропаганда. В майском информационном бюллетене английского посольства, который оно в порядке союзного сотрудничества присылало нам, я прочел, например, такую оценку нашей деятельности, данную как сообщение из Мадрида, транслировавшееся германским радио:

«По сведениям из хорошо информированных кругов, советский посол в Каире Новиков больше всего занят созданием большевистских сфер влияния и большевистской пропагандой вообще. Кроме того, имеется и другой центр большевистской демагогии под вывеской отделения ТАСС, руководителем которого является коммунистический генерал. Согласно этой информации, эти лица тратят на подкуп огромные денежные суммы».

Подивился я этим «сведениям» о себе, о корреспонденте ТАСС М. А. Коростовцеве (ныне покойном академике-египтологе), о наших «подкупах», немного посмеялся, а потом призадумался. От фашистской радиопропаганды, конечно, всего можно было ожидать – в том числе и нелепой сплетни, рассчитанной на запугивание «советской опасностью» на Ближнем Востоке как наших союзников-англичан, так и правящих кругов в арабских странах. Но у меня не было полной уверенности в том, что эти инсинуации действительно исходили из Мадрида и что вообще они переданы германской радиостанцией. Кто знает, не сочинило ли их какое-нибудь английское учреждение в Каире специально для нас – как многозначительный намек и предостережение? Но если даже радиосообщение было и немецким, то, будучи любезно подсунуто в читаемый нами бюллетень, не служило ли оно все тем же целям – помешать растущему в стране престижу Советского Союза?

Пустые уловки, решил я. Мы не станем отказываться от своих основных дипломатических задач только потому, что нервы английских колонизаторов начинают пошаливать!

* * *

Рассказывая о деловых буднях посольства, кратко коснусь и некоторых «неделовых» сторон повседневного существования его коллектива.

По мере того как время шло, жизнь нашего небольшого советского коллектива принимала упорядоченные формы. Но наряду с этим у многих из сотрудников посольства и членов их семей начала подспудно расти, а затем и пробиваться наружу тоска по родине. Ее не могли заглушить ни чрезвычайная загруженность делами, ни бытовые заботы, особенно сложные при устройстве на новом месте. К числу тех, кто был охвачен ностальгией, принадлежал и я сам. Мысли неизменно устремлялись к далеким родным краям, где ни на один день, ни на один час не прекращалась битва с врагом, где и в тылу советские люди, терпя неимоверные лишения, отдавали все свои силы в помощь фронту.

Это состояние было вызвано не мыслями об оторванности от общего патриотического дела. Мы не ощущали ее, так как и на чужбине добросовестно, с полной отдачей выполняли свой долг. Конечно, в тоске по родине проявлялось нечто врожденное, впитанное с молоком матери. Но сильнее всего сказывалась длительная – измерявшаяся десятилетиями – жизнь в привычных, принятых умом и сердцем общественных условиях, где постоянно ощущаешь себя среди своих.

Ощущать себя среди своих – это величайшее благо, оценить которое по-настоящему можно, только лишившись его, пусть даже на короткое время. Там, на родине, вообще все свое, если даже и не все радует глаз, ум и душу. Здесь же, на чужбине, все чужое. Притом зачастую непонятное. И если в отношении материальных благ здесь было тогда чему позавидовать, то в укладе жизни встречалось много такого, от чего у советского человека с души воротило. Нередко рождалось активное желание протестовать, переделать, желание, которое надо было подавлять, вечно помня, что ты не у себя дома, что ты здесь нужен и приемлем только на строго определенных условиях. Чужой! Вот, пожалуй, то главное ощущение, которое порождало тягу домой, первоначально глухую, неосознанную, а затем все более и более явственную. На этой почве отдельные члены нашей колонии даже теряли значительную часть работоспособности и инициативы, а кое-кого нам просто пришлось вернуть домой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 143
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воспоминания дипломата - Николай Новиков бесплатно.
Похожие на Воспоминания дипломата - Николай Новиков книги

Оставить комментарий