Аллен Даллес - Георгий Иосифович Чернявский

беспорядков369.

К началу «Аякса» был приурочен отказ США покупать иранскую нефть. Мосаддык, не понимая ещё, что его судьба фактически решена, пытался задобрить президента США. Он обратился к нему с несколькими личными посланиями, уверяя, что ненавидит коммунистов, и в подтверждение обрушился на Туде (Народную партию Ирана), являвшуюся фактически легальным прикрытием компартии. На несколько посланий Эйзенхауэр просто не отвечал, а в конце концов отправил Мосаддыку краткое сухое письмо, из которого следовало, что иранскому премьеру рассчитывать на США не следует370.

Непосредственно операцию в августе 1953 года провёл Кермит Рузвельт, тайно выехавший в Иран. Сама операция не обошлась без трудностей и накладок, в определённой степени связанных с восточной медлительностью. Вначале обсуждался план убийства Мосаддыка, но от кровавых намерений почти сразу отказались, имея в виду, в частности, что у премьера было немало последователей, которые вполне могли его заменить, и, главное, учитывая, что насилие усилит в иранском обществе чувство национальной общности371. В конце концов решено было сделать ставку на неопределённые, но скорее недоброжелательные отношения между Мосаддыком и шахом Ирана. В результате небольшой, но хорошо вооружённый отряд заговорщиков, организованный Рузвельтом, окружил дворец шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Встретившись с ним, Рузвельт поставил ультиматум: мирное отстранение Мосаддыка или «революция», включающая свержение монархии и вполне возможное убийство самого шаха. Убивать его вообще-то Рузвельт не собирался (против этого категорически выступал Даллес). Но, испугавшись за свою судьбу, не очень сообразительный шах выехал в загородный дворец, разумеется, «под охраной» отряда Рузвельта, откуда издал указ о снятии Мосаддыка с должности и замене его генералом Захеди.

Шахские указы, однако, задержались в дороге, возможно случайно, но скорее всего в результате интриг самого Мосаддыка, имевшего во дворце свою агентуру. Это тем более вероятно, что премьер узнал, что юридически он уже не является главой правительства, и предпринял свои меры. Было объявлено об отстранении шаха от власти, шах бежал за границу, за информацию о Захеди назначена крупная награда372.

Казалось, что план Даллеса терпит провал. В этих условиях Рузвельт, проконсультировавшись со своим начальником и получив его согласие, пошёл на очередной рискованный шаг: установил контакт с некоторыми членами партии Туде, то есть коммунистами. Возникла совершенно неожиданная ситуация: ЦРУ осуществляло план свержения национального «буржуазного» (хотя и с сугубо восточной аранжировкой) правительства, опираясь на ту партию, которая в официальном американском лексиконе рассматривалась как основной враг демократии и как опора деспотизма.

Разумеется, никакие идейные соображения не выдвигались. Речь шла о сугубой прагматике. Более того, имеются свидетельства, что немалая часть той суммы, которая была выделена на проведение «Аякса» и на «сопутствующие расходы», пошла на прямой подкуп активистов Туде, а через них — толп, которые удалось вывести на улицы Тегерана. Последние создавали обстановку нестабильности, выкрикивали оскорбления по адресу Мосаддыка (нередко — заодно и шаха), а попутно громили витрины магазинов и лавок, грабя то, что им попадалось под руку.

Особая роль отводилась некой «группе Боско», как она значится в отчёте участвовавшего в операции сотрудника ЦРУ Дональда Уилбера373. Другие документы, связанные с этой группой, остаются засекреченными. Предположительно, это была группа, организованная на американские деньги иранскими правыми журналистами Али Джалали и Фаруком Куйвани. Эта группа, согласно одному исследованию, обеспечивала связь агентуры ЦРУ с «тегеранским базаром», сыгравшим особо активную роль в беспорядках на улицах столицы Ирана на заключительном этапе переворота374.

В этих условиях 19 августа агенты Рузвельта захватили телеграф и радиостанцию, передали сообщение об отстранении Мосаддыка от власти и просьбу «любящего народа» к шаху возвратиться на престол. Поняв, куда дует ветер, командование армии объявило о неподчинении премьеру, что решило исход переворота. Мосаддык был арестован. 22 августа шах, возвратившийся в столицу, подтвердил назначение премьером Захеди.

Вся эта операция проводилась Рузвельтом и его помощниками не только без ведома посольства США в Тегеране, а полностью игнорируя дипломатическое ведомство. О том, что в посольстве не было никакой точной информации, что сам посол Лой Хендерсон пользовался слухами, свидетельствует его донесение в Госдепартамент (брату Аллена Даллеса!). В нём говорилось, что шах не мог сделать ни шага без консультаций с неким «американцем». Посол подчёркивал, что речь не шла о ком-то из американского дипломатического ведомства, из чего можно предположить, что это был Кермит Рузвельт. Но даже имени руководителя заговорщической группы ЦРУ посол не знал375.

Даллес был не прочь отдать Мосаддыка на растерзание возбуждённой толпе, чтобы преподать урок будущим оппонентам. Эйзенхауэр, однако, проявил большую снисходительность и, видимо, более трезвый государственный расчёт. Он потребовал, чтобы иранская пресса прекратила нападки на Мосаддыка. Он был предан суду, приговор которого оказался на редкость мягким. Следуя фактической американской директиве, суд приговорил бывшего премьера к трёхлетнему заключению, которое он провёл в комфортных условиях, а остаток жизни (он умер в 1967 году) — под домашним арестом в своём поместье376.

После переворота был образован консорциум для разработки месторождений иранской нефти и её переработки, в котором основные пакеты акций получили США и Великобритания. Соединённые Штаты предоставили Ирану экономическую помощь в сумме 85 миллионов долларов.

Успех операции против Мосаддыка, проведённой согласно плану «Аякс», в который вносились уточнения по ходу дела, показал возможность проведения секретных операций, выходивших далеко за пределы демократических процедур и включавших уличные столкновения с пролитием крови. Он значительно повысил авторитет Даллеса в глазах Эйзенхауэра. Президент порой умерял решимость директора ЦРУ в осуществлении наиболее одиозных действий, особенно тех, которые могли быть разоблачены прессой. Но в целом «Аякс» стал для Эйзенхауэра соблазнительным прецедентом, подтвердившим возможность решать внешнеполитические проблемы силовым путём в мирное время, минуя Конгресс, обходя мнение общественности, достигая цели при сравнительно небольших затратах и довольно быстро, хотя и не без человеческих жертв. Эйзенхауэр явно успокаивал себя тем, что эти жертвы