Рейтинговые книги
Читем онлайн Дочь палача и театр смерти - Оливер Пётч

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 96

Четыре с лишним часа Магдалена ехала верхом на осле, которого любезно предоставил ей брат Константин, – и не раз ее посещала мысль о том, что пешком она добралась бы куда быстрее. Но лихорадка еще не спала, Магдалена по-прежнему чувствовала слабость во всем теле. У нее пропал аппетит, и ее подташнивало; наверное, давала себя знать беременность. Когда ей приходилось временами тянуть Франциска за поводья, у нее подгибались ноги, и дочь палача снова устраивалась у него на спине. У обочины росли жеруха и вероника. Магдалена набрала их и поела, чтобы унять кашель, но это мало чем помогло.

Путники, которые временами попадались ей навстречу, смотрели на нее во все глаза. На Магдалене по-прежнему была черная ряса, которую надел на нее брат Константин. Верхом на осле она походила на оторванную от мира богомолицу. Бледное, изможденное лицо и спутанные волосы довершали образ. Люди сторонились ее. Возможно, они думали, что при таком виде от нее несло за несколько миль. А может, причиной этому было выражение ее лица, хмурое и решительное.

Магдалена думала лишь об одном: она должна добраться до Обераммергау и передать Лехнеру письмо, которое вручил ей Шреефогль. Секретарю необходимо знать, что происходит в Шонгау! Скорее всего это ее последний шанс уберечь Барбару от пыток и смерти на костре.

«Если еще не поздно», – подумала Магдалена. Более трех дней минуло с тех пор, как она покинула Шонгау. Возможно, сестру уже начали допрашивать…

Держись, Барбара! Держись!

Магдалена громко выругалась, соскочила на землю и попыталась оттащить Франциска обратно к дороге. Но тот лишь заревел. Для Магдалены это прозвучало как насмешка. Осел спустился по откосу и добрался до ручья.

– Скотина! – выругалась Магдалена и, обессиленная, опустилась на поросший грибами ствол дерева. Теперь она понимала, почему «осел» было излюбленным ругательством. Своим упрямством эти звери кого угодно доведут до белого каления. Странным образом Франциск своим поведением напоминал ей собственного отца.

Магдалена натянула на голову капюшон рясы. У нее дрожали руки, ее знобило, и причиной тому была не только лихорадка. За последний час поднялся холодный ветер, над вершинами гор сгустились черные тучи, запахло дождем. Дочь палача нетерпеливо взглянула на Франциска, который топтался у ручья. Теперь она поняла, почему его так тянуло вниз. Возле ручья стояло старое, полусгнившее корыто; кто-то прикрепил к нему на гвоздь небольшое соляное кольцо – наверное, для здешних коров и коз. Франциск с аппетитом принялся его лизать.

Магдалена невольно усмехнулась. Осел любил соль, как маленькие дети – сладости. Несколько кусочков соли, которые дал ей в дорогу брат Константин, закончились еще на половине пути. Зато теперь Магдалена знала, как довести Франциска до самого Обераммергау.

Она осторожно поднялась и подошла к корыту. Гвоздь был уже ржавый и держался довольно слабо. Магдалена раскачала его и потянула, причем Франциск постоянно лез под руку и слизывал соль крупным теплым языком. Наконец белое соляное кольцо оказалось в руках у Магдалены.

– Ну, пойдем, дорогой, – поманила она Франциска и спиной вперед пошла обратно к дороге. – Вот твое лакомство.

Осел последовал за нею, как верный слуга, и Магдалена взобралась к нему на спину. Кусок соли она держала в вытянутой руке у него перед носом, заставляя идти вперед. Было не совсем удобно, зато значительно быстрее. По другую сторону болот уже виднелась верхушка колокольни Обераммергау.

Пока осел вышагивал себе по дороге, Магдалена перебирала в памяти ужасные события минувших дней. По всей вероятности, она, сама того не желая, встала у кого-то на пути. Нарушила чьи-то преступные замыслы, достаточно масштабные, если за это поплатился жизнью молодой извозчик из Шонгау и едва не погибла она сама. Магдалена по-прежнему не имела ни малейшего понятия о том, что за всем этим стояло. Были все основания полагать, что тиролец, который хотел убить ее, был тем самым тирольцем, которого Барбара видела в Шонгау. Кроме того, он говорил о каком-то «хозяине в Обераммергау».

Обераммергау, до которого оставалось всего четверть мили…

Шонгау, Сойен, Обераммергау…

Названия мест что-то пробуждали у нее в памяти, но всякий раз, когда Магдалена пыталась ухватиться за мысль, от нее ускользала самая суть.

Шонгау, Сойен, Обераммергау… Шонгау, Сойен, Обераммергау…

Женщина подогнала осла, отчего тот явно не пришел в восторг. На руке у нее засохла тонкая корка соли, и Магдалена попробовала ее лизнуть. В последние дни она много потела, и соль пошла бы ей на пользу. Но ее вкус пробудил воспоминания о том ужасном видении, когда она тонула в бочке, как в гробу, и под конец ощутила во рту жидкость, солоноватую, словно кровь.

Магдалена невольно вздрогнула.

Словно кровь…

Она тихо вскрикнула. Вкус во рту словно запустил последовательность мыслей, которые за долю секунды пронеслись у нее в голове. Мельчайшие детали, обрывки фраз, запахи и вкус, точно части мозаики, выстроились в одну общую картину.

Соленая, как кровь…

Магдалена вдруг поняла, за что должна была умереть, почему заставили замолчать Лукаса и что было нужно тирольцу в подвале Сойена. Увиденное Барбарой в Шонгау тоже внезапно обретало смысл, как и тот странный хозяин из Обераммергау.

– Эй, Франциск, давай побыстрее, черт тебя подери! Или мне пинка тебе поддать?

Она с силой сдавила ослу бока пятками, так что тот испуганно заржал и пошел быстрее. Магдалена хмуро наклонилась к его шее. Впереди раскинулась стиснутая горами долина, в дальней части которой лежал Обераммергау.

Разгадка была у нее прямо перед глазами.

16

Обераммергау, вечер 11 мая 1670 года от Рождества Христова

Симон двинулся к Жертвенному холму, и одновременно с неба упали первые капли. Они были холодные и больно секли по лицу. Ветер тоже подул до того холодный, что Симон стал мерзнуть в своем тонком плаще. Неужели зима вновь заявила о своих правах под конец весны? Хотя Фронвизер слышал, что в горах снег мог выпадать и в июне. Он в который раз ощутил тоску по родному Шонгау. В каких-то двадцати милях отсюда, а словно в каком-то другом, более дружелюбном мире…

Симон перешел мост через Аммер, двинулся дальше по тропе, мимо пастбищ, и на всем пути ему не попалось навстречу ни одного человека. Это его нисколько не удивило: какой благоразумный человек выйдет из дома в такую погоду?

Такой, который затевает что-то недоброе…

Резкий порыв сорвал с головы шляпу. Симон выругался и погнался за ней по слякоти. Шляпу все уносило, словно клочок соломы, а когда она снова упала на землю, то угодила прямо в зловонную коровью лепешку. Симон поднял шляпу кончиками пальцев и наскоро очистил. Шляпа – купленная в Аугсбурге, из плотного войлока, с красным петушиным пером – была единственной дорогой вещью, которую он взял в Обераммергау. Фронвизер не стал надевать ничего дорогого в эту поездку – кроме этой шляпы. Этот случай, как ни странно, рассердил его сильнее, чем любое из последних событий. Наверное, легче было злиться из-за какой-нибудь ерунды, объяснимой и не такой зловещей, как черные всадники, круги из камней, странные фигурки и мертвые артисты-апостолы…

Очистив кое-как шляпу, Симон вновь водворил ее на голову и продолжил путь. В скором времени он углубился в лес и по знакомой уже тропе направился к Кофелю. Он помнил, что скоро впереди покажется покатый луг, а за ним – расчищенный холм, который у местных жителей назывался Жертвенным. Почему Вюрмзеер хотел встретиться с извозчиком именно там, для Симона по-прежнему оставалось тайной. Ему вспомнились детские останки, которые он там обнаружил, и рассказы женщины, матери Мартина.

Прежде, в древние времена, на том холме приносили в жертву людей…

Солнце зашло совсем недавно, но было уже темно, как в полночь. Над горами прокатился раскат грома, и дождь действительно сменился мокрым снегом. Хлопья его липли к плащу и шляпе, Симон застучал зубами.

В темноте зажглось несколько огоньков – судя по всему, факелы. Похоже, все были в сборе. Симон стал считать и остановился в недоумении. Он рассчитывал увидеть несколько человек в лесу, а их собралось на холме не меньше десяти! Кроме того, сквозь ветер слышалось какое-то бормотание, шелест голосов… Симон спрятался за одним из многочисленных валунов по краю луга, чтобы с безопасного расстояния понаблюдать за происходящим. Только теперь он заметил, что слева от холма горели еще огни. Целое море огней!

Кто они такие, черт возьми?

Несмотря на холод и сырость, Симон опустился на четвереньки и стал подбираться поближе к холму. Так он еще больше пачкался в коровьем навозе, но едва ли обратил на это внимание. В нос ударил запах скисшей, недожеванной травы, но цирюльник был слишком сосредоточен на том, чтобы привлекать как можно меньше внимания.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 96
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дочь палача и театр смерти - Оливер Пётч бесплатно.
Похожие на Дочь палача и театр смерти - Оливер Пётч книги

Оставить комментарий