Горсть патронов и немного везения - Олег Приходько

Наличие телефонов и адресов моих родных в досье на их диске было лишним тому подтверждением, Или нелишним. А потом, эта фраза Кошица: «На сей раз вы просчитались»… Не припоминаю, чтобы судьба сводила нас раньше. То Майвин говорил, что меня ему кто-то сосватал, то этот теперь намекнул, что знает обо мне больше, чем мне бы того хотелось.

Угнетало молчание телефона. То есть радовало, что не звонили свои (как знать, может, у бойцов невидимого фронта есть другая аппаратура перехвата), а угнетало, что не звонил сам Кошиц. Не думаю, чтобы мне удалось убедить его в моей непричастности к его оперативным разработкам, — так легко от людей со щитом и мечом не отделываются.

Здравый смысл победил — я решил оставить свой наблюдательный пост и возвращаться в Москву, но тут вдали на воде появился стремительно приближавшийся огонек. Ни отражением звезды, ни падающей кометой он не был, через минуту я услышал рокот движка, а еще через одну увидел катер с фароискателем на носу. Это могли быть, конечно, «новые русские», зафрахтовавшие судно для воскресных прогулок с подругами по водным артериям области, а мог быть и правнук крейсера «Аврора», но то, что он пришвартовался у дачи полковника, уже не подлежало сомнению.

Эх, был бы у меня прибор ночного видения!.. Я включил дворники, смахнул капли со стекла и всмотрелся в бинокль. Три или четыре черных силуэта отделились от катера, кто-то с борта подал им тяжелый предмет… его подтащили к берегу и… поставили на ноги, в самом прямом смысле: предмет оказался человеком. Слева в заборе отворилась потайная калитка — буквально в пяти метрах от воды, через несколько секунд катер отвалил, и снова никого не стало. Я даже не врубился, что произошло, — так быстро и слаженно сработали ребята. По-моему, все-таки человека протащили волоком — то ли он не хотел идти, то ли не мог.

Дальний угол двора, видный мне с пригорка, карниз дома и кромка кровли осветились на мгновение — отворили дверь или светанули фонариком, — и опять тишина.

Ночь. Улица. Фонарь. Телефон!..

— Частное бюро детективных услуг «Шериф»!

— Женя, это Викентий, — послышался спокойный голос.

Я едва не подпрыгнул! Черт возьми, как хорошо, оказывается, когда во Вселенной, кроме тебя, есть кто-то еще!

— Сейчас мы проверим твой телефон. Я жду на платформе Левобережной на северо-западе. Если не встретимся — значит, выбрасывай его ко всем чертям!

2

Через час пятьдесят мы встретились, еще через сорок минут сидели в деповской столовке на Путейской. Маленький инцидент произошел при пересечении Кольцевой, но я его спровоцировал умышленно — заготовив тридцатник, превысил скорость на посту ГАИ, чем привлек внимание неподкупных сотрудников и, пока расплачивался с ними, дал возможность проскочить Викентию.

— Что же ты мне сразу не сказал про этого Беса? — спросил я, покончив с двойной порцией горячего украинского борща.

— А зачем? — пожал плечами Решетников. — Ты бы этого все равно проверить не смог. — Он от борща отказался, лениво ковырял вилкой котлету. — Панафидиха мертва, Мезин мертв. Причастность Майвина к этим убийствам доказать нетрудно. Времени у нас не много в отличие от фактов.

В столовую вошли два железнодорожника, мы живо переглянулись, но тревога была напрасной — ребята оказались с маневрового тепловоза, это было видно и по одежде, и по рукам: самым отпетым операм такого не изобразить.

— Все зацикливается на Илоне, — понизив голос, сказал Викентий.

— Согласен. Только ты на ней не зацикливайся. Я знаю, где она.

Он поднял на меня изумленный взгляд, хотя изумление и даже простое любопытство было совершенно несвойственно этому человеку.

— На даче полковника Кошица.

— ???

— В три часа ее привезли туда на катере. Либо они слушают разговоры Майвина, либо кто-то из его хваленой службы безопасности работает на них. Они перекрыли дорогу «скорой», перебили охрану, забрали Илону…

— И врача, — вставил Решетников.

— Может быть, — подумав, согласился я. — Потом отвезли ее к тому месту, где ждал катер, остальной путь проделали по воде до Румянцева. Тебе о чем-нибудь эти маневры говорят?

Решетников облизал вилку, почесал ею за ухом, завернул в салфетку недоеденную котлету.

— Только о том, что операция «Шейх», как ты говоришь, проводится без ведома гэбэшного начальства. Группа полковника Кошица ведет свою игру, в противном случае они получили бы санкцию…

— В противном случае Ямковецкий был бы в розыске. Пойдем-ка отсюда, Викентий. Здесь хорошо, но пахнет керосином.

Мы вышли во двор, перешли через «железку» к конторе депо. Стояла теплынь, заря занялась, небо было прозрачно, как намек. Мы сели в «сапфиру», лохматый зарычал спросонья, но получил от Викентия котлету и успокоился.

— Значит, так, Женя, — выпустив струю острого сизоватого дыма, заговорил Викентий, — Кошиц ведет свою игру, это правильно. Пожалуй, он напрямую связан с Бесом. Это и есть Николай Николаевич Щусь. В ту пору, когда мы с ним пересекались, он был капитаном. Удалось бы тебе подобрать ключик к его досье на диске компьютера, узнал бы много интересного. В пользу наркоты говорит и Гриша Потоцких. Чувствую, Бес от них ускользнул. А замазан он по самые уши. За ним стояла команда наемных убийц, проходившая в делах по «Золотому треугольнику» под литерой К. Никто их никогда не видел, они стояли в стороне от легальных операций: баран-провокатор заманивал стадо бутлегеров, «пушеров», купцов-продавцов вместе с грузом и охраной из азиатских головорезов в ущелье, заранее пристрелянное снайперами из команды «К», все остальное — дело техники. Но нам сейчас, я так понимаю, не до триллеров с захватывающим сюжетом. В какой связи все они с уркой Ямковецким — вот в чем вопрос.

— На всякий вопрос есть ответ, Викентий, — прикурил и я, не удержавшись от искушения. — Времени у нас ноль, поэтому коротко подведем итог, опираясь на добытые факты… Майвин — главное действующее лицо этой драмы. Известный бизнесмен, сумевший за шесть лет построить целую «пирамиду» из предприятий по торговле недвижимостью, строительству коттеджей, банков и тэдэ. А фактически он — ставленник сибирской преступной группировки, которая привезла его в Москву, чтобы он основал здесь свое дело и помогал отмывать их «грязные» денежки. Большую часть его недвижимости составляли квартиры без вести пропавших граждан — головорезы освобождали ему площади в тысячи квадратных метров, вывозя стариков в подмосковные леса и болота, выменивая на «выгодных» условиях квартиры в Москве на коммуналки за пределами области и прочее. Были и другие дела, включая наркотики, оружие, но САМ Майвин, конечно, «ни о чем не знал» — попробуй возьми его голыми руками: лично он не убивал и не воровал, ни в чем, как говорится, не замешан. «Взял» его человек по фамилии Ямковецкий. Отсидев очередной срок и вернувшись в Москву, он не находит ни своей квартирки в Марьиной Роще, ни мамы-старушки, ни жены с дочкой. Узнает, что семья его — в Кимрах, все, кроме жены, сбежавшей в Штаты с каким-то музыкантом или продюсером, — хрен его знает, не важно. Они рассказывают ему об обстоятельствах, при которых их фактически выжили из столицы, и он, не будь дурак, решил вернуть себе свое. Это факт?

— Нет, не факт, — улыбнулся Решетников, — но врешь складно, я бы так не сумел. Давай дальше!

— Дальше — больше. С помощью своих бывших подельников-останкинцев, перекупленного адвоката Мезина и исполкомовца Матюшина он довольно оперативно отыскивает облапошенных Майвиным клиентов и их родственников, едет в Кемерово, выкапывает трупы где-то на болотах — короче, проводит частное расследование, результатом которого становится досье на Майвина, снабженное видеофотоматериалами, показаниями свидетелей, — словом, такое досье, на основании которого Анатолия Ильича можно ставить к Кремлевской стенке и расстреливать без суда. Но в судебные и правоохранительные органы с этим досье вчерашний зек Ямковецкий не спешит — это не входит в его прейскурант. Он приходит к Майвину и выкладывает ему все, что о нем думает, и Майвин понимает, что если ему заменят «вышку» на пятнашку — то только по случайному стечению обстоятельств, а вслед за ним по этапу пойдут его друзья из высоких инстанций, уже ставшие акционерами его банка и успевшие обзавестись построенными «Землей» коттеджами, не говоря о счетах в зарубежных банках, перечисленных через посредничество «Риэлтер-Глобуса»…

Викентий приоткрыл дверцу, смачно плюнул на окурок и бросил его под колеса.

— Одним словом, банальный шантаж? — уточнил.

Я видел, как глаза его заблестели, и чувствовал, что версия ему нравится.

— А на что еще способен дешевый налетчик, раненный в жопу участковым ментом Решетниковым?..

Он трескуче, сдержанно, но все же от души рассмеялся. Кажется, до этого я не слышал его смеха.