Цезарь - Александр Дюма

Они объявили об отмене долгов; никто не возмутился. Милон освободил нескольких рабов и с их помощью осадил один город в Калабрии. Он был убит ударом камня, который сбросил со стены претор Квинт Педий, укрывшийся в городе с одним легионом.

Что же до Целия, то он осадил город Турию. И там, когда он уговаривал испанских и галльских конников, предлагая им деньги, чтобы они оставили сторону Цезаря и перешли на сторону Помпея, один из этих конников, который, несомненно, нашел его недостаточно красноречивым или же чересчур многословным, проткнул его насквозь своей саблей.

Так закончили свое существование Милон и Целий, а вместе с ними и их отчаянное предприятие.

Глава 64

Итак, Цезарь и его сорок тысяч солдат держали в осаде Помпея и его сто тысяч. Помпей решил совершить двойное нападение: одно из своего лагеря, другое из Диррахия. Целью этих нападений было захватить одну возвышенность, расположенную вне досягаемости стрел Цезаря, и расположить на ней часть своего войска.

Он сам атаковал цезарианцев в трех точках; гарнизон Диррахия сделал то же самое. Так что сражение шло одновременно на шести участках. Повсюду Помпей был отброшен. Он потерял две тысячи солдат и большое число добровольцев и военачальников, среди которых был и Валерий Флакк, сын Луция Валерия, бывшего претором в Азии. Цезарь захватил шесть знамен и потерял в общей сложности двадцать человек.

Из четырех центурионов, защищавших форт, на который с особым ожесточением набросились солдаты Помпея, каждый потерял по одному глазу. О свирепости атаки можно составить себе представление по их рассказу, что в одном только форте они насчитали тридцать тысяч стрел. В один только щит центуриона Сцевы их попало двести тридцать. – Мы уже рассказали о том, как этот доблестный воин, лишившись глаза, убил двух солдат Помпея, сделав вид, что собирается им сдаться. – Один солдат по имени Минуций получил в свой щит сто двадцать стрел, и его тело было пронзено насквозь в шести местах. Цезарь дал первому в награду восемьдесят тысяч сестерциев, и перевел его из восьмого ранга в первый. Второго он почтил и вознаградил как-то иначе, но, видимо, к полному его удовлетворению, так как он оправился от своих девяти ран. Остальные получили двойное жалованье и двойной паек.

Тем временем из Азии прибыл Сципион. Цезарь, не упускавший ни единого случая попытаться достичь перемирия, послал к нему Аппия Клавдия, который был его другом. Сципион, как вы помните, был тестем Помпея, и имел огромное влияние на своего зятя. К несчастью, при Сципионе находился тот самый Фавоний, та самая обезьяна Катона, который раздавал на его играх морковь, репу и огурцы; он не дал Сципиону выслушать Клавдия.

Положение Помпея между тем ухудшалось; ощущалась нехватка воды для людей и нехватка корма для лошадей. Цезарь отвел воду из всех источников, и люди получали воды вдвое меньше положенного количества, а лошади и вьючный скот имели в качестве фуража только листья и стебли размятого тростника. Вскоре вьючных животных лишили и этого, чтобы сберечь этот корм, как бы плох он ни был, для лошадей. Мулы и ослы перемерли; смрад от их трупов породил в лагере нечто вроде эпидемии.

Был отдан приказ доставить фураж по морю; но удалось раздобыть только ячмень вместо овса, а лошади, которые почти все были из Греции или из Понта, оказались совершенно непривычны к такому корму. Наконец Помпей устыдился и решил попробовать выступить из лагеря. Случай помог ему.

В лагере Цезаря было два всадника из племени аллоброгов, оба сыновья вождя по имени Альбуцил; оба отличались храбростью, оба отлично служили во время галльских войн, и в качестве награды были удостоены высших званий; кроме того, под покровительством Цезаря они были приняты в сенат до наступления возраста, указанного в законе.

Они пользовались большим почетом в окружении Цезаря, который к тому же отдал им земли, отнятые у врага; но всего этого им оказалось недостаточно. Они командовали конницей, набранной из их соплеменников; они удержали жалованье своих людей, сказав им, что Цезарь его не выдавал. Те пошли жаловаться Цезарю.

Цезарь расспросил их и выяснил, что оба галла не только не выплачивали своим солдатам деньги, которые они от него получали, но и что число людей в подаваемом ими списке было завышено, и что уже в течение года они заносили в бумаги двести человек и двести лошадей, которых никогда не существовало.

Цезарь счел, что сейчас неподходящее время для того, чтобы устраивать скандал. Но он вызвал этих двоих к себе и наедине сделал им выговор, устыдив их за стяжательство, и сказав им, что люди Цезаря вполне могут положиться на его щедрость, и они – больше, чем кто-либо другой, потому что уже не раз видели доказательства этой щедрости.

Эти упреки больно ранили их. Они вернулись в свою палатку, посовещались и решили переметнуться на сторону Помпея. Кроме того, они решили, чтобы Помпей лучше их встретил, убить Волюзия, начальника конницы.

Но то ли потому, что им не представился случай осуществить этот план, то ли потому, что они нашли его слишком сложным, они ограничились тем, что взяли у своих друзей взаймы сколько смогли денег, как будто намереваясь вернуть солдатам то, что им недоплатили; на эти деньги они купили лошадей, которых Помпею недоставало из-за поразившего его лагерь голода и падежа, и перешли к врагу со всеми теми, кто согласился последовать за ними, – около сотни человек.

Помпей совершенно не привык к такого рода дезертирству врага, так что он встретил их с огромной радостью и провел по всему лагерю. Затем, вечером он позвал их в свою палатку, выведал у них сведения обо всех сильных и слабых сторонах лагеря своего противника, и отметил расстояния, на которых находились друг от друга все караульные посты. Разузнав все как следует, Помпей назначил нападение на завтра.

С наступлением ночи он снарядил большое число лучников и легкую пехоту с охапками хвороста, чтобы завалить рвы; затем он вывел из лагеря шестьдесят когорт и повел их вдоль моря к тому участку лагеря Цезаря, который был ближе всего к берегу и дальше всего от его расположения.

Этот участок, который Помпей решил атаковать, защищал квестор Лентул Марцеллин с девятым легионом. Лентул Марцеллин был болен, и ему в помощь был дан Фульвий Постум, который при необходимости должен был подменить его.

С этой стороны лагерь Цезаря имел две линии укрепления; первая, расположенная напротив неприятеля, состояла из рва шириной в пятнадцать футов и вала высотой в десять футов; другая линия, на расстоянии в сто шагов от первой, была не только слабее, но и еще не закончена в одном месте. Все эти детали Помпею были известны. И Помпей стянул все свои силы к этому участку.

На заре девятый легион был атакован. Получив весть об этом нападении, Марцеллин направил туда подкрепление; но подкрепление было слишком мало, и было уже слишком поздно.

У самых храбрых случаются минуты паники. Чтобы не быть опозоренными этой паникой, римляне списали ее на счет богов. Все обратились в бегство. Главный знаменосец был убит; но прежде, чем умереть, он передал свое знамя одному всаднику.

– Держи, – сказал он, – ты засвидетельствуешь Цезарю, что я отдал его только умирая, и только римлянину!

К счастью, подоспел Антоний с двумя когортами. Но избиение уже свершилось. Цезарь, предупрежденный в свою очередь поднимавшимся над фортом дымом, который служил условным сигналом, тоже примчался. Впрочем, ни Антонию, ни Цезарю не удалось собрать бежавших.

Цезарь сам едва не погиб. Он хотел остановить одного рослого и могучего солдата и заставить его повернуться лицом к врагу; солдат занес меч, чтобы ударить Цезаря. К счастью, оруженосец Цезаря вовремя заметил угрозу, и ударом меча перешиб плечо солдата.

Цезарь уже думал, что все пропало; и так оно и было бы, если бы Помпей не усомнился в своей удаче, и не дал цезарианцам время собраться с силами. Солдаты Помпея отступили в полном порядке; но чтобы перейти обратно рвы, им не нужен был мост; рвы были до краев заполнены убитыми. Потери Цезаря составили две тысячи человек убитыми и четыреста или пятьсот пленными; и вечером он сказал своим друзьям:

– Сегодня победа была бы за помпеянцами, если бы Помпей умел побеждать!

Глава 65

Цезарь провел скверную ночь, похожую на ту, которую должен был провести Наполеон после крушения моста на Лобау. Оба они, доверившись своей удаче, допустили примерно одну и ту же ошибку.

Цезарь упрекал себя в том, что он пришел объявить войну Помпею на пустынный берег, где его солдаты умирали от голода, в то время как он никак не мог уморить голодом Помпея, которого кормил флот.

Он мог бы перенести войну в Фессалию или в Македонию, в плодородные края, где эти галльские и германские желудки получили бы возможность отъесться; он не сделал этого.

Впрочем, возможно, еще было время. Сципион был направлен в Македонию с двумя легионами. Если Цезарь сделает вид, что последует за ним, то наверняка Помпей, больше, чем когда бы то ни было влюбленный в свою жену Корнелию, не позволит Цезарю уничтожить своего тестя и два его легиона; если же Помпей, вопреки ожиданию Цезаря, переправится за море и вернется в Италию, Цезарь обойдет через Иллирию и явится дать ему бой под стенами Рима.