Ритуал - Маркус Хайц

— Возможно, вам до сих пор попадались лишь безнадежные случаи. — Лена отказывалась разделять его пессимистичную позицию. — У нас есть полгода, чтобы спасти жертву. Эрик, мы могли бы работать вместе, чтобы оборотни…

Эрик покачал головой.

— Вы специалист по волкам, а не по волкам-оборотням.

— На мой взгляд, эти подвиды весьма и весьма близки.

Вот теперь ей удалось его разъярить. Сделав к ней шаг, он притиснул ее к перилам.

— Проклятье, да будьте же благоразумны! Три дня назад вы впервые услышали про этих существ, а теперь собираетесь учить меня, как мне делать мою работу? Моя семья занимается этим столетия…

— А в прошлом веке раны обмазывали мочой, чтобы их излечить, — ядовито прервала она. Как же ее злило такое невежество! — Знаете что? Ваш отец был прав, когда искал противоядие. Вот я и хочу попытаться его создать. Где-нибудь наверняка сохранились и другие копии таких старых рецептов.

Он резко выдохнул — и сдался, бросил ее переубеждать. А про себя поклялся не спасать ее, если она попадает в опасную ситуацию. Или, во всяком случае, прийти ей на помощь, но когда будет слишком поздно.

— Тогда делайте то, что считаете нужным. Но вместе мы будем только в этой поездке, а дальше пойдете своим путем, — напомнил он ей и стал спускаться по тропинке к мосткам, ведущим вдоль озера. Кивнув, Лена пошла следом.

В блужданиях по заснеженным, а иногда опасно обледенелым деревянным мосткам они обнаружили множество гротов и пещер. Часть их лежала ниже уровня воды, точно являясь входом в подводное царство. Пена мелких водопадов затянула берег инеем и льдом. На камышах и ветвях деревьев снег лежал в палец толщиной.

Эрик наслаждался бы зимней идиллией, если бы ему не мешали мысли о бестии. По крайней мере, у них было небольшое преимущество, ведь она не рассчитывала на незваных гостей.

Во всяком случае, он так надеялся.

На берегу озера Козьяк им встретилась группа из пяти азиатских туристов, которые непрестанно фотографировали. Они тихонько переговаривались на родном языке и жестами хвалили чарующую природу, а один пытался усмирить маленькую собачку. Таких зверей Эрик пренебрежительно именовал карманными крысами: мелкие породы для современного дома, чтобы зверь умещался в ящик для носков. Он не любил маленьких собак. А кошек тем более.

Азиаты, бесконечно кланяясь, попросили Лену сделать их групповой снимок. Эрик воспользовался возможностью достать электронный бинокль и осмотрел озеро, по которому кружили четыре катера. Хватило нажатия кнопки, и бинокль переключился на инфракрасное видение: Эрик стал обшаривать опушку леса.

Что-то встревожило собаку. Не поддаваясь на увещевания, песик тявкал, пренебрегал угрозами и вертелся как короткий, мохнатый угорь на руках у хозяина. Решив, что с него хватит, хозяин положил конец мятежу карманного зверя страшным наказанием: достал тоненький свисток, поднес его к губам и, набрав побольше воздуха, свистнул.

Лена никаких звуков не услышала. А вот песик тут же перестал вырываться, запрокинул крошечную головку и завыл как настоящий зверь. Одновременно из лесу раздался бешеный вой.

Глаза у Лены расширились, волосы на голове встали дыбом, а по всему телу побежали мурашки. Это был омерзительный, внушающий ужас звук, от которого словно мерк свет. Звук, который перекрывал рев водопадов, заставлял людей сжаться и пугал до глубины души. Ее указательный палец непроизвольно нажал на кнопку и запечатлел полные ужаса гримасы азиатов.

В мгновение ока Эрик очутился возле человека со свистком, его лицо тоже побледнело. Яростно вырвав у бедолаги игрушку, он выкрикнул что-то на языке, которого Лена не поняла. Судя по звукам, это мог быть и японский. Азиат отвесил несколько быстрых поклонов, и группа поспешно удалилась, впрочем, предварительно отобрав у Лены фотоаппарат.

— Что вы ему сказали? — поинтересовалась Лена.

— Что мне ужасно хочется, подать на него в суд за издевательства над животными и как он смеет пускать в ход собачий свисток в заповеднике, полном диких зверей. — Он скорчил весьма и весьма неприязненную гримасу. — Идиот несчастный. Я же не приставляю к его уху сирену.

В ярости он швырнул свисток в снег и поднес к глазам бинокль.

Наклонившись, Лена незаметно подняла из сугроба маленький серебристый предмет.

— Тот вой… Это была бестия?

— Надо полагать, — напряженно ответил он.

Вот! Внезапно в инфракрасном видении действительно проступил волчий силуэт, слабо-красным выделявшийся на голубом форе. Эрик ждал. Вполне возможно, он имеет дело с дозорным стаи. С самым обычным волком.

Но другие фигуры не появлялись, красный силуэт не шевелился. Эрик переключился на нормальное видение и еще раз посмотрел на то же место, но все равно не нашел в подлеске никаких признаков других волков. Вообще ничего.

Снова переключившись на инфракрасное, он разочарованно обнаружил, что размытый красный силуэт исчез. Словно его вообще тут не было. Враг наблюдал за ними с безопасного расстояния, с любопытством их изучал, а после чего растворился в белизне. Бестия появилась и исчезла.

И теперь она настороже.

— Пошли.

Давая знак, что пора уходить, Эрик смолчал о своем открытии.

— Завтра придем сюда пораньше и начнем охоту. — Утопая по колено в снегу, он зашагал прочь.

Но девушка не двигалась с места, рассматривая живописный ландшафт, в котором притаилось зло. Произошедшее в Петербурге все еще казалось нереальным, но отмахнуться от него было нельзя. Об этом ей постоянно напоминала рана на спине. С тех пор, как они приехали в Хорватию, порез неприятно жгло. Неплохо было бы, пожалуй, обзавестись средством против ликантропии.

Глава 21

31 декабря 1765 г. в окрестностям Овера. монастырь Сен-Грегуар

Разумеется, опасно было одному бродить в холодные послеполуденные часы, и вообще ходить в монастырь. Кроме того, он обещал отцу сидеть в подвале хижины Антуана. Но тоска по Флоранс, ее сладким губам, ее изящному телу была сильнее всех клятв и доводов рассудка. И любой цепи, чей замок в тот день по счастливому стечению обстоятельств не защелкнулся. Перст судьбы.

Чтобы не проваливаться в снег, Пьер привязал к толстым сапогам снегоступы. Они представляли собой выгнутую деревянную раму, обтянутую кожей, которая давала хорошую сцепляющую поверхность и позволяла продвигаться вперед с гораздо меньшими усилиями, чем если бы он попытался просто в сапогах шагать через сугробы. С некоторой ловкостью удавалось даже скользить под уклон и беречь собственные силы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});