Побег из преисподней - Юлия Галанина

По лицам приглашенных на бал было понятно, что Саразен город приграничный. В зале собрались имперцы, но присутствовали и варвары-нейтралы. Несколько кряжистых гномов стояли и обсуждали что-то свое. Было видно, что здесь больше привыкли к труду и войне, чем к придворным развлечениям.

Резко выделялась на фоне остальных троица прибывших на пегасах. По изящной манере стоять, по изысканно подобранным костюмам и украшениям всякий определял, что это люди светские. Они тоже переговаривались между собой, насмешливо разглядывая местное общество.

Вот распорядитель бала ударил о пол тяжелым резным посохом, возвещая, что барон сейчас вступит в зал, — и все потеснились, освобождая проход к возвышению, на котором стояло массивное кресло барона и более легкие — для гостей.

Рядом с портьерой остановились двое местных кавалеров. Они тихонько сообщали друг другу последние новости.

— И эта заносчивая троица цедит сквозь зубы, что послана самим де Лали, а цель ее нахождения в городе — не нашего ума дело. Видите ли, один из них герцог, а при нем два графа. Господин барон с ними завтра разберется, сейчас ему не до этого. Видишь, имперский ассасин от него не отходит?

— Учитывая любовь нашего барона к ассасинам — это очень забавно.

— Да забавного мало. Ассасины ищут каких-то ушлых разбойников, говорят, те из-под носа могут улизнуть. Главный их потребовал от господина барона снарядить отряд на поимку и прочесать всю местность вплоть до Кентаврийских равнин. Потому так долго и задержались. Завтра всадники из числа городской стражи выедут на поиски вместе с этими фиолетовыми рожами.

— Тс-с-с, — перебил рассказчика второй, — они приближаются.

Барон Амори дошел до возвышения и сел в тронное кресло. Гардарусу, как гостю, он предложил занять место рядом с собой.

Распорядитель бала снова ударил о пол посохом. Наступила тишина.

— Наши прекрасные гостьи: баронесса Бербегуэра Монкюкская и ее родственница, принцесса королевского эльфийского дома Лидриэль.

Знал ли городок Монкюк на другом краю Империи, что находится во владении прекрасной дамы Бербегуэры, — так и осталось тайной во веки веков.

Но вошла в зал баронесса Монюокская походкой по меньшей мере королевы (в изгнании). Даже заклятый враг не сказал бы, что ее мучают мозоли. Лидриэль плыла рядом, как легкое облачко. Вуаль закрывала ее лицо.

Гости тихонько загудели, обсуждая красоту, стать и загадочность эльфийской принцессы и гадая, какая она под вуалью.

Барон Саразенский как хозяин бала сошел с возвышения навстречу гостям и учтиво пригласил Лидриэль открыть праздник. Гардарусу пришлось последовать примеру хозяина и пригласить прекрасную даму Бербегуэру.

— Павана! — объявил первый танец распорядитель.

Торжественный танец-шествие начался. Шелестели шелка, колыхались пышные бархатные юбки, сверкали драгоценности на пальцах, костюмах, головных уборах гостей. Среди буйства красок и форм тоненькая фигурка солнечной танцовщицы в светлом платье казалась чудесным неземным видением

Весь танец прекрасная дама Бербегуэра чарующе улыбалась тайному главе Серой гильдии. Он в ответ, как и принято, галантно, но несколько рассеянно растягивал губы в казенной улыбке. Гардаруса неотступно мучил вопрос, куда же подевались беглецы. Гарнизон Саразена в присутствии барона жизнью клялся, что в город они не въезжали. Завтра придется заново прочесать все дороги — улететь они не могли, где-то затаились.

— Имперские ассасины так молчаливы, — вздохнула прекрасная, хоть и не совсем молодая Бербегуэра, когда танец окончился и Гардарус повел даму к креслу для гостей.

— Только потому, что сражены вашей красотой, баронесса, — выкрутился Гардарус, целуя ручку в белой перчатке.

За первым танцем последовал второй. Двери, по общему желанию, оставили открытыми, чтобы не лишать гостей свежего воздуха. То одна, то другая группа выходила на площадку перед входом полюбоваться с парадной лестницы сгущающимся над городом сумраком. А гномы так и вовсе не пожелали возвращаться в Рыцарский зал до тех пор, пока не откроют доступ к угощению в Каминной комнате. Тратить время на всякие глупости вроде танцев они не желали.

Рету стоял за портьерой и не знал, как привлечь к себе внимание Гальванюса, мило беседующего с бароном.

Он не мог выбраться из-за портьеры, потому что теперь рядом с ней встала троица столичных дворян. Они громко и бесцеремонно, никого не стесняясь, обсуждали красоту местных дам. Подвергнув насмешкам почти всех красавиц, подробно разобрав их недостатки и нелепости, про баронессу Бербегуэру один выразился почти одобрительно: дама с перчинкой. А потом главный из троицы сказал уже тихо, чтобы никто, кроме его компаньонов, не слышал:

— Бее это хорошо, но что мы предъявим хозяину? В этой дыре пусто и тихо, никто слыхом не слыхивал ни о демонах, ни о мальчике. Может быть, они здесь появятся завтра, может быть, через неделю, но скорее всего никогда. А я не хочу здесь кормить клопов до старости. Мне после сегодняшнего бала душераздирающих воспоминаний хватит на всю жизнь.

— Такие девочки де Лали нравятся… — задумчиво сказал знаток женской красоты, разглядывая Лидриэль. — Свеженькая… Надо бы пригласить ее на танец, принцесса все-таки. Вдруг мне удастся проникнуть за вуаль!

— Пригласи, — согласился главный. — Я как-то танцевал с Амбриэль Верцидийской, у которой эльфы в роду, и скажу тебе — это было божественно. Эльфы и полукровки очень музыкальны, у них этого не отнять. А я займусь баронессой. Надо же придать огоньку этому тоскливому позорищу и надергать местных олухов за уши.

И он поспешил к распорядителю. А потом к музыкантам и долго что-то объяснял — в ход пошли и монеты, и угрозы. Добившись желаемого, он скромно замер рядом со своими спутниками.

Несколько растерянно распорядитель бала объявил:

— А теперь по просьбе наших столичных гостей — императорская гальярда.

Никто о таком чуде в Саразене и слыхом не слыхивал. Горожане переглядывались и либо отступали под прикрытие стен, либо шли подышать свежим воздухом — пустое пространство для танцев резко увеличилось.

Дама Бербегуэра, наклонившись к своей эльфийской родственнице, что-то мило шептала ей на ушко, не забывая улыбаться. Так же безмятежно улыбаясь, она приняла приглашение главного из троицы.

Лидриэль (получившая от Гальванюса пояснения, что это за гальярда такая особенная) тоже не волновалась. Но кроме двух пар, танцевать имперскую гальярду не решился никто.

Зазвучало вступление. Если павана была танцем-шествием, величественным и неторопливым, то гальярда отличалась стремительностью. Сорвавшись с места, пары понеслись по кругу, подпрыгивая самым причудливым образом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});