Знак ведьмы - Сергей Пономаренко

За то время, что Егор находился в поселении, Михаил стал для него другом, а тот фактически бросил его. Хотя, по сути, Михаил поступил правильно, ведь перед ним стоит очень важная задача, так зачем же панькаться с членом отряда, от которого пользы ни на грош? Егор еще острее ощутил свою никчемность в мире, в котором оказался не по своей воле. Все знания и умения, полученные им за свою жизнь, здесь оказались бесполезными. Тут он годился только на то, чтобы таскать воду из реки, даже рабский обруч до сих пор не снял – не удосужился сходить в кузницу.

Самобичевание, которому подверг себя Егор, добавило горечи в душе, но не могло подсказать верное решение, как себя сейчас повести. В том, что он уже не найдет отряд Сагыша, Егор не сомневался. Вернуться в поселение? Но зачем? А что, если добровольная жертва Гюнеш и задумка Сагыша не помогут гикафисам одержать победу? Тогда его ждет смерть или рабство. А если найти какую-нибудь пещеру, затаиться в ней на время и дождаться исхода битвы? Спички у него есть, значит, будет огонь, а огонь – это жизнь, так как порой ночью здесь случаются заморозки. Лук и стрелы у него были, но Егор не был уверен в том, что сумеет попасть в движущееся животное. В речках и озерах в изобилии водится рыба, можно будет использовать копье в качестве гарпуна. Однако в глубине души он осознавал всю утопичность такого плана: ведь он никоим образом не узнает о результатах битвы, если не побывает в поселении, не пообщается с товарищами по несчастью, так нелепо оказавшимися в этом времени. Да и долго он не продержится, живя здесь отшельником, – зима в этих местах наступает рано, и тогда ему верная смерть. Сделав выбор, Егор повернул коня – он решил вернуться в поселение, словно в насмешку называющееся Угодный небу.

Езда на лошади его очень утомила, у него болели ягодицы от неудобного седла непривычного вида, ныли мышцы спины, словно он не ехал верхом, а таскал на себе тяжеленные мешки. Он не ожидал, что при езде на лошади задействуется столько мышц, и теперь понимал, что киногероям на экране телевизора лихо мчаться вскачь совсем не просто.

Ременная петля упала на него, казалось, с неба и резко сдернула на землю. Полуоглушенный после падения, задыхающийся от стянувшей шею петли, он, как при замедленной киносъемке, увидел, что к нему бросились вооруженные люди и приставили к груди копья, после чего освободили от аркана.

Толстый, с круглым лицом под меховой шапкой, с узкими глазами-щелочками, предводитель отряда воинов начал что-то грозно спрашивать, Егор, растерявшись, опять заговорил на языках, которые знал: английском, немецком, испанском, переходя с одного на другой. Разозлясь, толстяк стал хлестать его плеткой, стараясь попасть по лицу. Егор, как мог, защищал лицо, плетка обжигала ему руки, от ударов рукава куртки порвались, превратились в лохмотья. Он стал выкрикивать в отчаянии: «Тахит Сайрым! Кайсым!»

Эти слова подействовали на толстяка, он перестал хлестать Егора и снова что-то спросил. Егора хватило только на то, чтобы повторять: «Тахит Сайрым! Шаман Кайсым!»

Толстяк, видно, ожидая чего-то другого, вновь замахнулся плеткой, но тут высокий воин, стоявший чуть в стороне, что-то резко выкрикнул, и толстяк опустил руку. Егор понял, что именно высокий воин командует отрядом лазутчиков, отправленных Сайрымом вперед.

Воин рукой показал на обруч раба на шее Егора и произнес длинную фразу, упомянув Сайрыма. Егора связали, перебросили, как мешок, через коня. Один из воинов сел в седло, и для Егора начались новые мучения – в такой позе путешествовать на лошади. Перед глазами так быстро мелькала земля, что Егору казалось, будто они мчатся на «Формуле-1» по автостраде, и он прикрыл глаза. Потекли мучительные часы непрерывной скачки. Он понял, что ошейник раба вместе с вооружением воина и то, что он назвал имена их предводителей, поставили в тупик руководителя разведотряда, и тот решил отправить его к руководству, не зная, как с ним поступить.

На место расположения войска Сайрыма прибыли уже ночью. Егора бросили в юрту, где находилось несколько спящих воинов, от ремней не освободили, и он страдал, ощущая свою беспомощность, испытывая жажду и боль в затекших руках и ногах. Лишь утром его освободили от пут, и ему с трудом удалось восстановить кровообращение. Когда пульсирующая кровь заколола множеством иголочек, ему захотелось закричать от боли, и он еле сдержался. Его завтрак состоял из пиалы холодной воды и черствой лепешки, которую он с трудом прожевал. Не успел он поесть, как воины стали разбирать юрту и грузить ее на вьючных лошадей.

Низкорослый воин с тонкими усами, опускающимися по сторонам рта, стал его охранником. То, что требовалось делать, он показывал жестами. Перед тем как они двинулись в путь, охранник надел ременной аркан на шею Егору, но руки оставил свободными. Он ехал на лошади неторопливо, но на подъемах, если Егор замедлял шаг, петля удавкой сдавливала шею, заставляла ускорить темп, а иногда и перейти на бег. По сравнению с передвижением лежа, связанным, поперек лошади и неудобств минувшей ночи Егор считал свое теперешнее положение чуть ли не комфортным.

Часа через два пути Егор почувствовал усталость, и петля все чаще заставляла его ускоряться. Их обгоняли отряды конных воинов, одни при виде пленника что-то громко выкрикивали, а кто-то даже подскочил к Егору и пару раз огрел его плеткой по спине и под общий хохот товарищей, довольный, вернулся в строй. Другие молча проезжали мимо, не проявляя к нему никакого интереса.

Впереди показалось большое скопление воинов, и уставший Егор понадеялся, что они прибыли на место и появится возможность передохнуть. Так и случилось – они остановились на возвышенности, с которой хорошо просматривалось расположение войск галлаксов. Егор увидел, что их армия выстроилась между двух холмов полумесяцем, выпуклой частью вперед, а метрах в пятистах расположились гикафисы. Выходит, где-то невдалеке затаились отряд Сагыша и Михаил.

Неподалеку был установлен большой шатер, подход к которому охраняли несколько десятков воинов. Если воины, которых Егор встречал в пути, одеты были кто во что горазд и вооружены чем попало, то эти были в кольчугах, а их головы защищали металлические колпаки, обшитые мехом. Он понял, что это не иначе как личная охрана тахита и в группе людей, толпившихся у шатра, возможно, находится сам главный военачальник Сайрым.

Охранник спешился и подвел Егора на аркане к воинам, охранявшим подходы к шатру, жестом велел Егору стать на колени и что-то громко прокричал охране. Сразу же один из воинов побежал к шатру, а внимание Егора привлек шум, возникший в выстроившихся войсках, – там грохот барабана сопровождало звучание инструмента, похожего на свирель, и строй воинов начал вытягиваться в более ровную линию. Вдали показалось облако пыли, его подняли скачущие всадники, и стало понятно, что гикафисы решили атаковать, пока вражеское войско не успело перестроиться после походного марша и не подтянулись все отряды. Предстояло конное сражение армий двух кочевых народов, имеющих схожее вооружение, а возможно, и тактику и стратегию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});