Знак ведьмы - Сергей Пономаренко

– Есть у спелеологов такая формула, которую используют и в других профессиях в случае критической ситуации: «Выход там, где и вход». Как случилось, что вы, все жители поселка, оказались здесь? Может, все же существует возможность вернуться в наше время?

– Хрен его знает, как все произошло, – сипло проговорил мужчина, лицо которого было усыпано мелкими красными прыщиками.

– Чего тут знать, Федя? – прервал его вертлявый коротышка. – Напакостили мы – теперь отдуваемся. Не надо было тот куст с ленточками трогать. Ну чем он мешал? Другого места, чтобы дома поставить, не могли найти?

– Может, и так, Димон, а может, и не так, – засомневался курносый мужчина невысокого роста, но крепко сбитый, с бычьей шеей.

– Привиделась каждому из нас в ту ночь баба узкоглазая, а женщинам – такого же вида мужик, – вклинился Димон. – Рассказали о кладе спрятанном и что откроется он в полночь, в полнолуние. Да так рассказали, что поверили мы и набились в дом в ту ночь. Ругались, спорили. Коля и Варя, хозяева того дома, пытались нас спровадить, чтобы самим попользоваться сокровищем, только этим усилили у остальных подозрения. А затем вспыхнул яркий белый свет, и мы оказались здесь. Первое время не верили, что здесь все по-серьезному и навсегда, пока Коле глаза не выкололи и на дойку не отправили. Как же орал он, сердешный! Его пустые окровавленные глазницы у меня до сих пор стоят перед глазами.

– Где он теперь? – Егор вздрогнул, представив это зрелище.

– Помер. – Димон перекрестился. – Видно, инфекцию ему занесли в кровь, с недельку помучился и отправился на небеса. За Варьку он заступился, когда тащили ее в юрту к Голтоку. Молодоженами они были и самыми молодыми среди нас. Варька ненадолго пережила его – в чем-то провинилась, так ее камчой исполосовали. Она в горы убежала – нашли, обратно на аркане мертвую притащили. Вот такие дела наши скорбные. А вскоре нас зарежут на алтаре, как баранов!

– Не зарежут. Егор подсуетился и передачку принес из нашего мира. Сейчас покажу. – Михаил вышел из юрты и вскоре вернулся с патронташем Егора. – А ружье я завтра добуду – есть мыслишка, как к нему подобраться. Егор толково рассказал, где его найти.

– Дальше что? – У Мирона загорелись глаза. – Восстание? Побег?

– Спартаком захотел стать? – рассмеялся Михаил. – Нет. Объявлю, что я посланец Ульгеня, который гневается на них за то, что сделали нас, тэнгри, спустившихся с неба на землю, рабами. Передам волю их бога: нас освободить и чтобы жили мы среди них, как равные среди равных. В подтверждение своих слов парочку воинов подстрелю, а если не поможет, то и самого хаката Тойлоша.

– Почему это ты будешь посланцем их бога, а не кто-то из нас? – враждебно спросил Мирон.

– Потому что только я смогу это так сказать, чтобы они поняли.

На следующий вечер сияющий Михаил принес в юрту ружье. Все обрадовались и начали строить планы.

– Завтра Тойлош сзывает большой круг вождей племен – войско Сайрыма вскоре будет здесь, – сообщил Михаил. – Он побил горшки со жрицей Гюнеш и будет добиваться, чтобы ее лишили сана, хотя она его сестра. У власти нет родственников и друзей. Завтра самое время разыграть наш спектакль. Все, отбой – день будет тяжелый.

4

Ранним утром поселение гикафисов разбудили удары в большой барабан, сзывающие воинов к юрте хаката.

– Произошло что-то важное, – обеспокоился Михаил. – Как бы это не помешало нашим планам!

Предчувствия его не обманули, и случившееся превзошло все ожидания – исчезло ружье, а с ним Мирон, Федор и Димон.

– Наделают они теперь делов, и с нас головы полетят, – сказал Михаил.

Он, Егор и оставшиеся мужчины поспешили на грохот барабана.

Боем барабана сзывали только воинов, а рабам было запрещено появляться перед юртой хаката, самой большой в поселке, под страхом наказания.

Егор увидел, что в большой барабан бьет Федор, рядом стоит с ружьем на изготовку Мирон, из-за его спины испуганно выглядывает Димон. Их полукругом оцепили воины, все ближе подходя к ним. Видно, этот поступок рабов их озадачил, и они не спешили расправиться с безумцами, ожидая решения хаката, пока не вышедшего из юрты. Мирон поднял ружье и выстрелил вверх. Воины сразу отступили на приличное расстояние от безумных рабов, умеющих управлять громом.

– Идиот! – буркнул Михаил.

Егор увидел, что Мирон догадался сразу перезарядить ружье. Из юрты показался хакат, он был бледен, но держал себя в руках.

При виде его Димон дрожащим голосом, запинаясь, стал что-то говорить.

– Что творят! Что творят! – Михаил взялся за голову. – Все дело загубят!

– Что он говорит?

– Угрожает хакату божьими карами и требует их освободить и вернуть их женщин. В подтверждение сейчас продемонстрирует силу молнии, которой вооружил их небесный отец.

Мирон направил дрожащими руками ружье на воина, стоявшего рядом с хакатом, и выстрелил. Воины от страха отступили еще на несколько шагов. Несмотря на близкое расстояние, Мирон промазал, и воин, в которого он стрелял, лишь испуганно присел и завертел головой.

Хакат что-то презрительно сказал, неожиданно выхватил копье у стоявшего рядом воина и бросил в Мирона. Копье пробило тому горло, и, выпустив ружье, он опрокинулся на землю, задыхаясь и содрогаясь в предсмертных конвульсиях.

– Что это за сила грома, если она не может убить? – с горечью перевел Михаил.

Федора и Димона уже схватили воины, и по знаку хаката им тут же перерезали горло. В толпе были замечены другие рабы, всех их схватили и поставили на колени перед хакатом. Егор понял, что истекают последние минуты его жизни. Тем временем хакат поднял ружье и недоуменно вертел его в руках, видно, не понимая, как раб сумел извлечь из него гром. Он даже подул в ствол, но получился лишь неприличный звук, вызвавший смех у стоящих рядом воинов. Хакат разозлился и, держа ружье за ствол, с силой стукнул прикладом об землю. Раздался оглушительный выстрел, пуля, рассчитанная на медведя, попала хакату в голову и снесла полчерепа. Кровь и мозги брызнули в разные стороны, воины в страхе отбежали на добрый десяток шагов, оставив перед агонизирующим телом вождя коленопреклоненных рабов. Михаил первым пришел в себя и бросился к ружью, крикнув Егору:

– Давай патроны!

Стянув патронташ с остывающего тела Мирона, Егор протянул два «жакана» Михаилу, и тот быстро зарядил ружье, при этом что-то грозно крича. Его слова подействовали на воинов – те отошли еще дальше. Вдруг раздался звук бубнов, и из-за спин расступившихся воинов вышла небольшая процессия: впереди два кривляющихся и бьющих в бубны шамана, за ними – красивая молодая женщина в высоком головном уборе, украшенном золотом, опоясанная красным поясом. Она шла с гордо поднятой головой, держа в руке деревянную ритуальную палочку, а сопровождали ее две жрицы в темных одеждах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});