Рыцарь золотого веера - Алан Савадж

тщательностью. Но я скажу тебе вот что: если сёгунат возвратится к моей семье, он больше никуда из неё не уйдёт. Сёгуны из рода Токугава будут править страной долгие годы, я вижу в этом зарождение новой Японии. Я не позволю ни одному мальчишке — кто бы ни был его отец, и ни одной женщине — какой бы прекрасной она ни была, — встать у меня на пути. Поэтому, Уилл, как ты и сам видишь, твоё присутствие здесь необходимо. И не только потому, что ты — мой талисман. Но и из-за того, что часть моих планов на будущее основывается на кораблях, которые ты построишь для меня.

— Да, мой господин принц.

— И всё же твоё лицо печально. Ты несчастен здесь?

Уилл набрал полную грудь воздуха. Посмеет ли он, учитывая отношения, существующие между ними? Но подвернётся ли более удобный случай?

— Я полюбил Японию, мой господин принц, за эти последние два года.

— Тогда что же беспокоит тебя? Проси, что хочешь, и ты тут же получишь это. В пределах разумного, конечно.

— Посмотрите вон туда, мой принц. — Уилл указал на противоположный берег залива. Стоял ясный день, и полуостров Миура отчётливо виднелся вдали. — Если вы приглядитесь, то сможете даже увидеть мой дом.

— Раньше смог бы, Уилл, — согласился Иеясу. — Мои глаза уже не такие молодые. Тебе не нравится твой дом?

— Я горжусь им больше, чем любой собственностью, которой когда-либо обладал. Конечно, и потому, что ничего похожего у меня никогда просто не было. И всё же, мой господин принц, этот дом стоит особняком. Чересчур особняком.

— Ты хочешь жить в центре города? Только скажи. Хотя я думал, что Миура должна понравиться тебе больше из-за своей близости к морю.

— Я не хотел бы жить ни в каком другом месте, мой господин. Но мой дом так же одинок на том клочке земли, как и я одинок в том пустом доме.

— А-а-а, — Иеясу снова отвернулся к кораблю. — У тебя есть слуги, — произнёс он задумчиво. — И юноши, и девушки. У тебя есть верный Кимура. Но у тебя нет жены и семьи. Да, Уилл. Мужчина должен иметь жену и семью.

— У меня уже есть жена и семья, мой господин принц.

— И ради них ты готов проплыть полмира? Чтобы снова обрести эту женщину и этого ребёнка? Такое чувство делало бы тебе честь, Уилл. Если бы я ему поверил. Ведь ты сам говорил мне, что твой брак несчастлив. Когда ты рассказывал мне о Марло, о твоих мечтах, разбуженных им, о его рассказах, сделавших Китай и Кипангу столь притягательными для тебя, я чувствовал — это наши женщины, наши сокровища и наша слава завоевали твоё воображение.

— Тем не менее ни один человек не может жить только мечтами, мой господин. Как у мужа у меня есть долг перед моей женой. Это моё несчастье, что я уроженец другой цивилизации, где женщины, возможно, меньше помнят о своих обязанностях.

— И ты думаешь, что, перевезя их сюда, ты добьёшься какой-то перемены? Если я правильно понимаю ваших священников и ваше учение о Христе, то этого не произойдёт. Кроме того, сколько ей сейчас лет?

Уилл подсчитал в уме:

— Скоро ей исполнится тридцать шесть, мой господин.

— Тридцать восемь к тому моменту, как ты сможешь увидеть её, даже если отплывёшь сегодня. Сорок к твоему возвращению сюда. Женщина, умеющая любить, к сорока только приближается к совершенству, Уилл. Женщина, не умеющая этого к сорока, уже никогда не научится. Что касается твоей дочери, Уилл, то будь уверен — за эти пять лет она превратится в точную копию своей матери.

— И всё же это моя семья, мой господин. Моя жена и моя дочь.

— Ты произносишь слова, которые в тебя вдолбили ваши священники, Андзин Миура. Забудь их. Разведись с ними — мысленно. Возьми новую жену здесь, в Японии. Я дам тебе её. — Он повернулся к Уиллу. — Я не могу предложить тебе принцессу, сестру или дочь даймио. Это выходит за пределы даже моей власти. Но из женщин, равных тебе по положению, можешь выбирать любую.

— Забыть жену? — прошептал Уилл. Забыть Мэри. Забыть Деливеранс? Какая жестокая шутка. Он ведь уже и так позабыл их, а сохранённая в памяти мечта о них — лишь одна из многих, гнездящихся в его разуме. А позабыв Мэри, о ком ему мечтать, добавляя реальности своим надеждам?

— Я не могу также позволить тебе надеяться получить Пинто Магдалину, — добавил Иеясу. — Она — любимая наложница Исиды Норихазы.

— Исиды Норихазы, — эхом повторил Уилл.

— Это сын предателя Мицунари, и, следовательно, на нём отпечаток позора его отца. Ронином он поступил на службу к Тоётоми и сейчас командует стражей принцессы Ёдогими. Я не могу заполучить для тебя эту женщину, а если бы и мог, то для меня это означало бы начать кровную вражду, причём я в ней оказался бы не на правой стороне. Если я поведу войска на Осаку, ни один человек не должен сомневаться в моей правоте. А вот когда я их поведу туда, ты сможешь снова предаться своим мечтам — если Норихаза будет там. Ведь ты войдёшь в замок победителем. Но это случится только через несколько лет, а я не хочу, чтобы ты страдал от отсутствия женщины. В любом случае, Уилл, только дурак возьмёт в жены женщину, владеющую каждой его мыслью, управляющую каждым его поступком. Сохрани её для своих мечтаний. Пиши о ней стихи, если хочешь. Кто знает, их могут предоставить на суд микадо, и, возможно, они принесут тебе больше славы и богатства, чем у тебя уже есть. В жёны же бери ту, которая любит тебя самозабвенно, хорошую, добрую, мечтающую услужить тебе и, прежде всего, здоровую. Я забочусь только о твоём удобстве и счастье. Потому что, будь уверен, если ты счастлив в браке, то счастлива будет и твоя жена. И наоборот — если она причина твоих страданий, то никакая любовь не выдержит. Эти слова не мои, они принадлежат человеку, прожившему очень долгую жизнь. Подумай над ними, Уилл.

Уилл взглянул на него. Иметь жену в доме над заливом. Иметь женщину, которая всегда будет рядом, которая разделит с ним все, вместо того чтобы «включать» своё очарование для вечернего развлечения.

— За эти два года в Японии, Уилл, разве не встречал ты такой женщины?

Уилл зажмурился, на мгновение лицо принца исчезло.

— В религии, в культуре моей страны, мой господин, мужчина не может оставить свою жену, если их брак благословила церковь.

— Но теперь