Рыцарь золотого веера - Алан Савадж

его на воду, мой господин.

— Сколько мачт?

— Три, мой господин.

— И, конечно, пушки?

— Если мы сможем купить их, мой господин принц.

Иеясу шагнул мимо него, подошёл к открытой стороне здания и несколько минут смотрел на красные лучи заходящего солнца, сверкающие на поверхности залива.

— Мы купим их, Уилл, — проговорил он наконец. — Так много ещё нужно сделать. Так много!.. Ты виделся уже со своими друзьями — голландцами?

— Нет, мой господин принц. Я пригласил их в гости, но пока их не было.

— Они осаждают Сукэ просьбами отпустить их обратно, в Европу, — сказал Иеясу, не поворачивая головы. — Я говорю о Квакернеке и Зандвоорте. Остальные превратились в заурядных нахлебников, живущих моей милостыней. Это заставляет меня изумляться ещё больше, Уилл, что ты таков, каков ты есть.

Уилл встал рядом.

— И вы дадите им такое разрешение, мой господин принц?

— Когда мы встретились впервые, Уилл, — уже два года назад? Тогда ты сказал мне, что цель твоего появления в Японии — открыть торговлю между вашими странами — Англией и Голландией — и моей. Я размышлял над этим вопросом и теперь решил, что согласен. Причина моих столь долгих раздумий в том, что это наверняка приведёт к обострению отношений с Португалией, если не сказать больше. А я хотел сначала выяснить побольше об этих людях, хвастающихся могуществом своей страны, прежде чем рисковать навлечь на Японию их гнев. Однако теперь я узнал из твоих рассказов, что это всего лишь один из народов твоей Европы, и более того — что они были биты твоей страной. А она, опять же по твоим рассказам, не так богата людьми, как Япония. Так что теперь я готов пойти на этот риск. Португальцы не хотят давать то, что нам нужно. Они торгуют побрякушками и безделицами, словно мы какие-нибудь дикари. Мне нужны пушки, Уилл. И аркебузы. Твоя страна пришлёт их?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, мой господин принц. Они вполне могут отнестись к этому с большой неохотой. Лучше бы… — Он осёкся.

Иеясу, нахмурясь, взглянул на него:

— Что ты хотел сказать?

— Боюсь обидеть вас, мой господин принц.

— Ты, Уилл? Я никогда и ни за что не обижусь на тебя. Даю тебе слово.

— Вы сказали, что позволите «Лифде» покинуть Эдо, когда он будет готов к плаванию. А кто поплывёт на нём?

— Не «Лифде», Уилл. Я пошлю японский корабль, но я разрешу Квакернеку и Зандвоорту доплыть на нём до Сиама. Мне сообщали, что там есть голландская торговая фактория. Оттуда твои друзья смогут добраться в Голландию. Я дам им письма к их правителям и, может быть, к твоей королеве. Ты поможешь мне с этим, Уилл.

— Я принёс бы больше пользы, мой господин принц, если бы вы разрешили мне сопровождать их.

Иеясу, смотревший на волны, медленно обернулся.

— Я вернусь, мой господин принц, — сказал Уилл. — Клянусь.

— Ты рассказывал, Уилл, что по дороге сюда из пятисот человек осталось двадцать четыре. Мне не понравится такое соотношение, если то же самое случится во время твоего возвращения. В самом лучшем случае тебя не будет здесь три года.

— Краткий промежуток, мой господин, в сравнении с жизнью человека.

— Для меня это долгий срок, Уилл, потому что моя жизнь уже походит к концу. Мои сторонники хотят, чтобы я принял ранг и титул «сей-и-тай сёгун». Ты слышал об этом?

— Нет, мой господин. Но вам он подходит больше всех.

— Согласен. Я достоин его — как по знатности, так и за мои военные подвиги. Это будет великое событие, Уилл. В Японии целое поколение не было сёгуна. Даже дольше. Киото снова оживёт на несколько месяцев. Я хочу, чтобы ты тоже был там. — Он улыбнулся. — Я хочу многое показать тебе. Мой дворец Нидзе почти завершён. Я тоже поработал там плотником. Уилл. Не раз я рассказывал тебе о нашей извечной проблеме с тонкими стенами — дверями-ширмами, — шпионы подслушивают всё, что происходит в любом большом доме. Я решил эту проблему, Уилл. Я приказал выстроить галереи, окружающие комнаты в Нидзе, из деревянных досок со встроенными пружинами. В местах соединения этих досок с лагами пола имеются железные гвозди, едва касающиеся балок. Малейшее движение пола, то есть самый лёгкий шажок по нему, заставит доски прогибаться — совсем чуть-чуть, но этого хватит, чтобы железный гвоздь прошёлся по пружине и заскрипел. Пол поёт, Уилл, и ни один человек не сможет заставить его замолчать, шагнув по нему. Я называю его своим «соловьиным полом».

— Исключительно хитроумный замысел, мой господин принц. Думаю, скоро сюда дойдут слухи об этой новой птичке. Но став сёгуном, то есть настоящим правителем этой страны, вы больше не будете нуждаться в своём удачливом штурмане.

— Настоящим правителем страны. — Лицо Иеясу стало серьёзным. И он снова отвернулся к волнам залива. — Это прекрасная страна, Уилл.

— Самая прекрасная из виденных мной, мой господин принц, а я объехал полмира.

— У неё бурная история, как ты теперь знаешь. Мой народ — воины в душе, даже священники. Им нужна сила, им нужна сильная преемственная власть, передающаяся от одного правителя к другому, чтобы страна крепла, а не раздиралась междоусобицами, как это слишком часто бывало в прошлом. Мои генералы и те из даймио, кто следует за золотым веером, согласны с этим. Но уже слышатся отзвуки раздоров между даймио северного и южного островов. Поэтому я просто обязан стать сёгуном, чтобы дать своей стране сильную, авторитетную власть. И всё же — я сейчас говорю с тобой, Уилл, как не разговаривал ни с кем, кроме Сукэ, — они считают это просто временной необходимостью и заявляют, что я, конечно, буду по-прежнему лишь попечителем и регентом этого мальчишки Хидеёри, который станет сёгуном по достижении им соответствующего возраста. Либо, если это не будет возможным, по крайней мере он примет на себя все прерогативы квамбаку.

— Но вы говорили, что мальчик слабоумный, мой господин принц.

— Так я слышал. Я верю этому. Но я не знаю этого наверняка. Я не видел мальчика с тех пор, как ему было пять лет от роду. Принцесса Ёдогими не хочет покидать Осакский замок, а мне запрещено там появляться. Но всё же есть люди, посещающие его и возвращающиеся ко мне. Они сообщают, что с каждым годом — нет, с каждым месяцем — могущество Осаки растёт, запасается всё больше риса, вырезается всё больше стрел, выковывается всё больше мечей.

— Вы снова намереваетесь начать войну?

— Не в этом году, Уилл. Даже не в следующем. Все необходимо подготовить с исключительной