Роковое завещание - Людмила Мартова

вдруг решила тебя сдать?

– Она очень испугалась, когда стало известно про убийство Ренаты и Игнатьева. В офисе бурно обсуждали ситуацию с Волиными, и она понимала, что я просил ее об услуге не просто так. Она позвонила, чтобы я приехал, и сказала, что на следующий день пойдет к Макарову и признается, что сказать про Волину велел я. Ты достаточно знаешь нашего шефа, чтобы понимать, что ему бы этого хватило, он бы сразу раскрутил всю ниточку и докопался до моей связи с Гороховым. Я не мог этого допустить. А тут еще ты позвонил, что сейчас приедешь, и времени на раздумье совсем не осталось.

– И ты пошел на очередное убийство! Но Буковеева выжила. И рано или поздно даст показания.

– Мне нужно было всего несколько дней, чтобы достать монету. Я бы уехал, и никто бы меня не нашел. Изначально мы собирались скрыться вместе. Но что ж, теперь получится так, что я уеду один. А после того как я растворюсь на бескрайних просторах Родины, меня совершенно не будет волновать, кому и что она расскажет.

За окном машины уже мелькали улицы Излук. Гордеев свернул на дорогу, ведущую к своему дому. Интересно, и что его там ждет? Вряд ли братья Макаровы станут бездействовать. Что предпримет полицейский Макаров-младший, который слышал часть их с Рюминым разговора? Пошлет в Излуки группу захвата? Но это может быть опасно для мамы. Да и вообще неясно, кто из них приедет раньше.

– Феоктистыч, выйди на крыльцо, – попросил он.

– Это еще зачем?

– Я подъезжаю. Ты что, не хочешь убедиться, что я один?

– Я это по твоим камерам увижу, – Рюмин снова хмыкнул. – Сам понимаешь, в этот раз у меня было достаточно времени, чтобы разобраться, как они работают.

Да, камеры. Приближение группы захвата он тоже точно увидит. И сгоряча убьет маму или причинит ей какой-нибудь вред. Хочется верить, что Евгений Макаров тоже понимает, что в доме заложник. Причем пожилой и не очень здоровый.

«Думай, Саша, думай», – в глубине души Гордеева поднималось отчаяние. Камеры, выведенные на стоящий в кабинете монитор, простреливают всю улицу, ворота, а также часть двора. Слепой участок есть, он расположен примерно с середины пути, который ему надо преодолеть от парковки, и заканчивается метрах в пяти от крыльца, где изображение передается на другую камеру.

Без контроля наблюдающего остается отрезок метров в десять-пятнадцать. Если не выйти на крыльцо, то здесь идущего в дом человека точно не увидишь. На крыльцо Рюмин выходить отказался, предпочитает оставаться у монитора, то есть в кабинете. Он должен убедиться, что Гордеев зашел в дом, причем в одиночестве, и только после этого выйти ему навстречу. Помимо «слепого участка» во дворе это дает выигрыш секунды в три. И что с ними сделать?

Ответ на этот вопрос походил на яркую вспышку озарения. Ну да. Разумеется. Это единственный шанс, который у него есть до приезда группы захвата. Не факт, что получится, но попробовать надо. До ворот собственного дома оставалось метров двадцать.

– Ты чего затих? – с подозрением в голосе спросил Рюмин.

– Я подъехал, – ответил Гордеев. – Впрочем, ты это и сам видишь.

– Вижу. Ты только давай без фокусов.

– Да какие там фокусы, – вздохнул Александр, открывая бардачок и даже не стараясь сделать это неслышно.

– Чего достаешь? – тут же отреагировал Рюмин.

– Не боись, пистолета у меня нет, – Гордеев засмеялся.

Он достал нужную ему вещь, которую возил с собой на всякий случай, подтолкнул ее в рукав пуховика, куда она послушно проскользнула, вытащил из бардачка пульт от ворот, нажал на кнопку. Ворота начали отъезжать в сторону, открывая доступ на участок.

– Ворота открываю. Есть такая штука, пульт называется. Слушай, Феоктистыч, для лиходея ты чересчур пугливый.

– Я опытный.

– Ну-ну. Ты меня-то не пристрели с испугу.

– Кабы у меня был пистолет, то с удовольствием бы пристрелил. Я так тебя ненавижу, Гордеев, ты даже представить не можешь. За всю эту твою гадскую интеллигентность, все эти бесконечные «простите» и «спасибо». А вступать с тобой в рукопашную я не буду. Тут бабушка надвое сказала, кто победит. Ты моложе, да и форма у тебя спортивная лучше. Так что ты отдашь мне монету, сам себя примотаешь к стулу (а ты примотаешь, чтобы я матушку твою не убил), а потом уже я тебе руки свяжу. Ты не бойся, Гордеев, я вас с мамашей кончать не буду. Зачем мне еще два трупа, если без них можно обойтись.

Больше всего на свете сейчас Гордеев мечтал о том, чтобы Рюмин не вспомнил о существовании Евгении Волиной, которая могла появиться в доме в любой момент. Мама же про это однозначно сказала, просто Рюмин, находясь в эмоциональном штопоре, эту информацию не услышал. И на том спасибо.

Гордеев загнал машину на участок и открыл дверцу, намереваясь выйти.

– Куда? – остановил его собеседник. – Ворота закрой, умник.

Затея оставить их открытыми не сработала. Ладно, глупо было на это надеяться. Гордеев снова нажал на брелок, и ворота с тихим жужжанием начали свое движение у него за спиной. Он отбросил брелок в сторону, прижал рукав куртки, чтобы из него не выпал нужный предмет, двинулся к дому, внутренне собираясь.

Так. Слепая зона начинается примерно здесь. На всякий случай сделаем еще шаг, и еще один, и третий. Все, достаточно. Гордеев тряхнул рукой, рукоять отвертки, которую он вытащил из бардачка, послушно легла ему в руку. Три секунды, у него будет не больше трех секунд. Он сунул телефон в карман, чтобы не мешал. Будем надеяться, что у Рюмина не будет времени, чтобы это осознать. Все, слепая зона позади. Сделав несколько быстрых шагов, Гордеев поднялся на крыльцо, рванул дверь и с грохотом захлопнул ее за собой, в следующий же момент вогнав отвертку в находящийся у самого входа электрический распределительный щиток.

Так, кажется, у него получилось вырубить электричество, питающее систему видеонаблюдения. Если Рюмин до сих пор сидит перед монитором, то он это непременно заметит. Нет, Гордеев все рассчитал правильно. В следующее мгновение его враг оказался на пороге кабинета, взглядом измеряя расстояние между ними. Гордеев поднял вверх свободные руки.

– Спокойно, я без оружия.

– Телефон сюда давай.

Гордеев достал телефон из кармана. Рюмин было дернулся, но тут же расслабился, убедившись, что в левой руке у Александра именно телефон.

– Ты его зачем в карман убирал?

Тот пожал плечами.

– Машинально, когда дверь открывал. А что?

– По полу его ко мне подтолкни и без глупостей.

Гордеев присел и отправил телефон по направлению к Рюмину.