Роковое завещание - Людмила Мартова

не догадался.

Открылась дверь и в кабинет Макарова заглянула новая сотрудница. Кажется, ее звали Валечка, Гордеев не помнил. Работала она совсем недавно. Он внутренне похолодел от того, что она сейчас заговорит и выдаст его тайну. Телефон-то на громкой связи.

– Ваша машина с номером четыреста семьдесят семь? – спросила Валечка недовольным голосом.

– Моя, – немного ошалело ответил Гордеев, не совсем понимая, почему она этим интересуется.

– Так она готова уже. А вы тут сидите, кофе пьете. Выгоняйте ее из бокса, у нас следующий клиент.

Ай да Макаров. Александр вдруг сразу же повеселел. Вдвоем с шефом они обязательно обыграют Рюмина, это к бабке не ходи. Теперь он был уверен, что по дороге к машине никаких неприятностей не произойдет.

– Сейчас заберу. Спасибо, извините.

Он прихватил телефон со стола, включил на нем режим аудиозаписи и вышел из кабинета. Остальную часть их разговора не будут слышать Макаровы, значит, ее лучше попытаться сохранить. В приемной толпились люди, но все молчали, не делая попыток заговорить. Пока Гордеев шел по коридору, рядом с ним пристроился Толик Иванченко, бригадир строительной бригады, работающей в «Изумрудном городе». Видимо, приехал в офис по делам и теперь, проинструктированный Макаровым, тоже готовился сыграть свою роль в разыгрываемом спектакле. Толик протянул руку, и Гордеев, на мгновение задумавшись, тут же с готовностью положил в нее ключи от машины. Ее нужно заранее снять с сигнализации. Не может она на мойке стоять закрытая.

Толик, забрав ключи, моментально исчез. Значит, и о подобной мелочи Макаров подумал. Выйдя из здания, Гордеев почти бегом завернул за угол. Сколько нужно времени, чтобы из кафе на автобане добраться до бокса? Не больше минуты. Значит, именно за минуту ему и предстоит дойти до машины. В нужное время он уложился.

Толик уже стоял у открытой водительской дверцей.

– Где вас носит? – спросил он недовольно. – Только людей задерживаете.

– Я не нарочно, – Гордеев усмехнулся. – Приятель позвонил, отвлек. Спасибо за работу.

Он нырнул в нутро автомобиля, захлопнул дверцу, завел машину, понимая, что на этом этапе справился с поставленной задачей. Благодаря Макарову справился.

– Все шутишь? – спросил у него голос Рюмина в трубке. – А еще, до чего ж ты вежливый, Гордеев. Аж зубы сводит от сладости. С обслугой на мойке разговариваешь, как будто школу дипломатов кончал. «Спасибо», «извините»… Смешно!

– Ну, смешно так посмейся. А меня мама учила, что со всеми людьми нужно вести себя по-человечески, – сообщил Гордеев. – Феоктистыч, если с моей мамой что-то случится, я ж тебя достану. Ты это учти, ладно?

– А чего с ней случится? – удивился Рюмин. – Я, правда, к стулу ее только что привязал и рот скотчем заклеил, пока мы тут с тобой калякаем. Но это ж ничего страшного. Ты приедешь, отдашь мне монету, я тебя тоже свяжу, ты уж не обессудь, запру вас обоих в какой-нибудь из комнат, чтобы вы мне малину не испортили, и уеду. А там ищи меня, свищи. С двумя миллионами долларов в кармане хорошо можно спрятаться.

Гордееву вдруг стало страшно от того, что, пока он едет до Излук, туда может вернуться Женя. И предупредить он ее не может. Конечно, в том, что в заложниках у окончательно спятившего Рюмина мама, нет ничего хорошего, но два рычага влияния лучше, чем один. Да и вообще неизвестно, что будет, если Женя попадется Рюмину в руки.

– Пока я еду, ты бы рассказал мне все, а Феоктистыч, – попросил он. – Я ведь и так уже обо всем догадался. В частности, о том, что за всеми этими событиями вокруг «Турмалина» стоишь ты.

– Да ты что? – делано удивился собеседник. – Думаешь, я не понимаю, что ты наш разговор запишешь? Впрочем, какая разница, телефон я у тебя того, экспроприирую. Вместе с монетой. Так что, почему бы и не развлечься напоследок. Так до чего ты там додумался, Шерлок Холмс хренов?

– До твоей связи с Эдуардом Гороховым. Вы с ним вместе работали когда-то, и именно к тебе он обратился, когда решил тихой сапой прибрать к рукам участок Красных казарм. Светиться в аукционе ему не с руки, а вот вогнать «Турмалин» в неприятности, чтобы Макарову было не до реконструкции исторических зданий, легко. И думаю, что это было до того, как ты нашел тайник в буфете. Просто после ты мараться бы не стал. Хлопот много, результат непредсказуемый, Макаров, если прознает, шкуру спустит.

– Ты слишком преувеличиваешь возможности Макарова, – Рюмин в трубке засмеялся. – Не так уж он страшен и всемогущ. В расставленные силки влетел, как миленький. Но ты прав, конечно, если бы я бумагу про Константиновский рубль нашел раньше, то Горохову бы отказал. Овчинка бы выделки не стоила. Он мне, конечно, вознаграждение обещал неплохое, но с двумя с лишним миллионами долларов несопоставимое. А так уже поздно было. Ввязался я уже в эту канитель, а Эдик – не тот человек, чтобы с темы соскакивать.

– С двумя интригами параллельно у тебя плохо получилось. Не рассчитал силенки, – не в интересах Гордеева, конечно, сейчас злить собеседника, но это было необходимо, чтобы заставить его рассказать, как можно больше. – Зачем ты убил сторожа Игнатьева? Что он такого видел?

– Как я тащил канистры в здание, которое потом загорелось. Я со стороны принадлежащего Горохову участка подъехал, чтобы под камеры не попасть. А когда по снежному насту шел, проваливаясь, Игнатьев меня и заприметил. Да еще и сфотографировал. Я его не видел, по поведению его догадался, что этот старый хрен прикидывает, что ему выгоднее: сдать меня или шантажировать. Ни то ни другое, как ты понимаешь, меня категорически не устраивало. Пришлось принять меры.

– Кто придумал Волиных втянуть в игру? Ты или Горохов?

– Горохов. У него к старшему Волину какие-то свои счеты имелись. Вот он и предложил создать дымовую завесу, чтобы отвлечь Макарова. Для этого я с твоей почты начал переписываться с божьим одуванчиком Валеркой Волиным, а уж потом, когда всплыла идея с поддельным завещанием, я сделал так, чтобы в твоем окружении появилась бывшая жена Александра.

– То есть это ты подучил Буковееву посоветовать мне адвоката Евгению Волину.

– Да, я. Аля моя любовница, мы с ней два года. Разумеется, она сделала все, о чем я ее попросил.

– Она знала про Константиновский рубль?

– Да, знала. Я ей рассказал. Аля страшно ревнива. И ее категорически не устраивала моя связь с Ренатой. Она выследила меня, устроила скандал, я вынужден был ей рассказать про монету и про то, что мой интерес к Ренате был вызван этим.

– И что произошло? Почему она