Бюро Вечных Услуг - Иван Быков

Нестор повернул ключ зажигания, чуть вытянул подсос, выжал кнопку старта, и мотоцикл ожил, задрожал, передавая вибрацию телу наездник. Убрав подсос, Нестор дал газу и покатился следом за черной лентой оперативных машин. Восемь километров по трассе водители держали такую скорость, что Нестору приходилось выжимать из четырех цилиндров старенького «Змея» все мощностные потенции. В черте города картина изменилась: громоздкие автомобили послушно замерли в пробках. Нестор осторожно покинул этот бронированный кильватер и, пробираясь между машин, вскоре оказался у ворот гаражного кооператива. Вредные собаки, как всегда, облаяли оба колеса и проводили до самого гаража. Здесь Нестор заглушил мотоцикл, распахнул ворота гаража и загнал «Змея» в жаркую металлическую коробку. Здесь, на полу, лежал старый матрац в подозрительных пятнах и пыльное верблюжье одеяло, – эти предметы спасали Нестора холодной октябрьской ночью, когда, после ссоры с Ниной, гараж стал его пристанищем.

У ворот гаражного кооператива ждал только один джип – тот, где рядом с водителем сидел Кир, а на заднем сидении все еще спал Антон. Нестор устроился рядом с сыном – нужно было его будить понемногу, через пятнадцать минут они будут в пункте назначения.

– Мы оставим манипулу за вашими спинами, – повернулся Кир. – Но после сегодняшнего твоего прохода по этажам, я уже не уверен, нужна ли тебе помощь. – Кир улыбнулся. – Индрина спрячем. Далеко. Может быть даже между мирами. В ближайшее время здесь будет очень опасно, – Кир подумал минуту и предложил:

– Вечером приходи в Контору. Буду ждать.

– Можно утром? – спросил Нестор. Антон брыкался и просыпаться не хотел.

– Можно утром, – легко согласился Кир.

Антон наконец проснулся, но был еще в царстве сновидений. Он хмуро смотрел в окно, молчал и думал о своем. Может, пытался размежевать странные сны и не менее странную явь. Нестор потрепал сына по голове, Антон в ответ на ласку прижался щекой к отцовскому плечу и тихонько заплакал. Так он и вошел в дверь квартиры Ивана Несторовича и Софьи Николаевны – заспанный, в слезах, крепко сжимая ладошкой папину руку. И тут слез стало много. Очень много. Женщины и ребенок плакали, мужчины пили. Вопросы было возникли, но Нестор пресек всякие попытки: не сегодня, не сейчас. И его поняли, его услышали. Ему поверили и подарили покой.

Только Нина решила сообщить, так, для сведения:

– Ка-Цэ пропала.

Нестор кивнул. Не важно. Это теперь не важно.

62

Майечка улыбалась мило, но без озорства. Либо Зоенька провела занятие и четко расставила шахматные фигуры на игровой доске конторского флирта, либо Кир заполнил своим вниманием, своей заботливой опекой все инициативные начала младшей кастелянши. Но Нестор явственно ощутил, что перестал быть для Майечки объектом феромонно-гипнотических атак.

Зоенька, как всегда сияла, облачая своего попечителя в зеленый халат и завязывая амарантовый пояс изящным бантом на его животе.

– Шампанского? – привычно предложила Зоенька.

Шампанское было очень кстати. Вчерашний день давал о себе знать. Папин коньяк, мамина настойка лились литрами. Дома Нестор не захотел остановиться, и на столе выстроились все запасы алкоголя, что удалось найти на Кисельной, 8. Выстроились и почти все были приговорены к середине ночи. Сон был тяжелым, пробуждение – хмурым.

Нестору впервые пришлось стать причиной человеческой смерти. Человеческих смертей. Не на поле битвы у Белого Ясеня, где было все понятно, где Наги противостояли торсионным вихрям вирусной информации, паукообразным городским магам и жуткому, практически неуязвимому Деньгону. Не в реальности Небытия миров Трилоки. Нет, лишать жизни пришлось в иллюзорном мире Бытия Взвеси, в стенах мертвой, недостроенной придорожной гостиницы.

В Несторе, как и в каждом Наге, жила неразрешимая антиномия. Когда Нестор читал уроки, составлял расписание или вел педсоветы, он был завучем, учителем высшей категории, работником сферы образования. При этом он оставался Нагом по глубинной сути своей. В нем было активно, в нем настойчиво просилось в разум и в сердце неистребимое умение «видеть душой». Когда Нестор становился амарантовым Нагом, грозным и могучим змеем, то в глубине своей он оставался все тем же Нестором, педагогом, учителем истории. И если Наг был готов уничтожать уродливые порождения цивилизации материи и потребления, детища эпохи селфи, городских магов, то учитель истории был абсолютно не подготовлен к тем кровавым картинам, которые самому же пришлось рисовать на этажах бетонного долгостроя. После «прохода», как выразился Наставник, по этим этажам Нестору было мутно. Бог Дионис сжалился над своим апологетом лишь тогда, когда объем ритуальных возлияний превысил среднедопустимые показатели. Лишь тогда Дионис позволил остыть, забыть, обрести под ногами опору. Но у каждой милости бога есть своя цена – утром Нестор ощутил «отдачу». А потому холодное, играющее пузырьками в тонком бокале золотое шампанское было не просто кстати. Дионис предлагал напиток богов и вновь протягивал дружескую руку во спасение.

Нестор выпил бокал залпом, как водку, а бутылку шампанского взял за липкое горлышко в дорогу.

– Возьми еще одну бутылку, про запас, – попросил Нестор у своего эскорт-секретаря.

– Возьму две! – и Зоенька с готовностью метнулась мимо Майечки, в подсобное помещение за стойкой ресепшена, к винному шкафу. Нестор подумал и двинулся за ней, в царство мягких тюков с Наговой униформой. Майечка понимающе улыбнулась и прикрыла за ними дверь.

– Буду нужна – я здесь, – многозначно напутствовала она Нестора так громко, чтобы Зоенька тоже приняла это сообщение во внимание. Ох, уж эти нравы Раджаса! Ох, уж эта живая энергия! Ох, уж эта искрометная радость действия! Ох, уж это неуемное стремление дарить любовь и неизменно пребывать в светлом поле этого благородного чувства!

Прикрыв дверь, Майечка прислушалась. Радостный женский визг и такой знакомый шорох, происхождение которого ни с чем не перепутаешь. Если мужчина и женщина оказываются рядом, если они здоровы, если они милы друг другу, если бурлит в них желание, если есть настроение и вдохновение, то какие моральные заборы, пусть они трижды окутаны колючей проволокой, в пять слоев покрыты липким мазутом и острым битым стеклом, какие выдуманные догмы, навязанные нормы удержат мужчину и женщину от действий, настолько же откровенных, насколько велико их доверие друг к другу?

Нестор и Зоенька лежали на мягких тюках. Бокалы были не нужны: шампанское Нестор пил прямо из узкого горлышка, стараясь делать это осторожно, так, чтобы сладкое игристое вино не пролилось на пакеты с чистыми халатами. Зоенька лежала рядом, без стыда, жеманства и кокетства, но в позе ее и движениях обнаженного тела проявлялся такой бесконечный эротизм, что Нестор всерьез задумался о втором круге рая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});