Зимний Фонарь (СИ) - Карнов Тихон

У самого входа стоит Вельпутар.

— Гео? — удивляется брюнет.

— Рад тебя видеть, чел, — радуется тот и обнимает старого знакомого. Похлопывает по плечу и сразу отстраняется. — Я боялся, что никто не выжил. Меня сразу вызвонили, как вы приехали. Знаешь, я-я… мне так стыдно, что ты из-за меня оказался там в ту ночь, не твоя смена даже…

— Забей. Ты же знаешь, я бы и так припёрся, — пытается успокоить приятеля Лайн. Он сам не знает, насколько его слова являются правдой, но это срабатывает:

— Наверное… — утешается Вельпутар и, смущаясь, чешет затылок. — Наверное, мне просто нужно было услышать это от тебя.

Внезапно в здание залетает собака. Та самая, что ещё недавно бессильно лежала у крыльца «Канкана». Псина радостно скулит и мечется меж старыми знакомыми. Сначала она трётся о колени Вельпутара, а затем ластится к Элиоту. Последний, несколько опешив, наклоняется и нерешительно гладит ту по голове.

— Дана была права: здесь хорошая ветеринарка, — со слабой улыбкой делится приятель и, присев, подзывает собаку к себе. — Я назвал её Шавой.

— Типа шавермой что ли? — Впервые за несколько дней Элиот улыбается. Георгий слабо кивает. — Что-то я сомневаюсь, что для собаки это хорошее имя.

Вельпутар невозмутимо пожимает плечами.

Занимается рассвет, когда пережившие Линейную выходят из административного здания и устраиваются на крыльце. Они больше молчат, чем говорят. Провожают современные бронетранспортёры серии «Ворон», военные поезда и крематорские фуры…

— Здесь были и другие, — уже после рассказывает Вельпутар, — из «Канкана». Я застал только сестру Ранайне с мужем — они сказали, что ты спас их.

— Да какой спас? — вяло отмахивается Элиот. — Просто сказал банкетным, что надо валить — ну, и подождал, пока все спустятся. Я бы сам там отсох, если бы не Алиса — она оттащила меня от лестницы и одела маску.

Вельпутар кивает. Мельком глянув на собеседника, уточняет:

— Терминальная?

— Не, вторая. Была третья, на самой границе, но в больнице откачали.

— Хорошо… Во всяком случае, лучше, чем могло бы быть. А что с Алисой?

Внутри всё замирает.

— Нет, — только отвечает почитатель. Качнув головой, добавляет тише: — Дана тоже. Они так и остались в «Адеоле».

Мимо них проезжает вереница из четырёх машин. Возглавляет ряд «Ворон», за ним следуют автобетономешалка и грузовик. Заключительной едет крематорская машина — «коптильня» в народе. Бригады, разъезжающие на таких, не тушат, а поджигают.

— Они готовят землю, — меланхолично комментирует отъезжающий транспорт Георгий, — чтобы оградить очаг.

— А как же эти, ну, спасательные операции? — удивляется Элиот. — Там же ещё могли остаться люди…

— После бомбардировки? — тоскливо усмехается Вельпутар и, подобрав с земли палку, бросает собаки. Та радостно несётся за ней. — Что-то я сомневаюсь. Если запуск ВААРП ещё можно пережить где-то под водой, то взрывы… Не, в городе таких подвалов не было.

— В Церупилсе было бомбоубежище… вроде бы.

— Оттуда вызволили Сениных и Кривых… Ирина, правда, не выжила. Причину, как я понял, так и не смогли установить.

— Она вакцинировалась?

— Говорят, да. Дайомисс успел передать дело о смерти Ранайне и свои подозрения… о подмене. В Родополис. Когда прибытие «Осколы» подтвердилось, я слышал, КОЗ заявили о начале разработки специальной маркировки для «Миротворца», — рассказывает Вельпутар, то и дело вздрагивая от проходящего мимо транспорта. — Я сразу понял, что что-то не так, когда в Ландо приехал этот… один из коллекционеров трагедий.

— Это ещё кто?

— Ты реально не знаешь? — удивлённо. Элиот пожимает плечами. — Он… Кто-то типа журналиста, я не знаю. Этот тип проводит всякие независимые расследования, снимает что-то типа документальных фильмах о… катастрофах и всём таком. Он приехал сюда, как появилась информация о «Канкане». Нашёл меня. Поспрашивал там всякое. А потом… Ну, думаю, ты догадываешься, что работы у него прибавилось.

— Что-то не припомню, чтобы в сети было что-то о «Канкане»…

— Я тоже удивился, но он сказал, мол, у них свои источники.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне всегда казалось, что, ну, создание такой, э, информации, оно как бы регулируется флатлайнерами, — припоминает брюнет. — Что-то я не припомню, чтобы об аварии 75-го года хоть что-то рассказывали…

— А она есть. В смысле, документалка об аварии. Я, честно говоря, сначала тоже удивился, но потом… В общем, мне показали пару кадров. Она существует, — со странным воодушевлением произносит Вельпутар. — Создание такого контента не запрещено, но… нежелательно к распространению, как мне объяснили. Но они всё равно делают. Ждут, когда общество будет готово к освещению трагедий прошлого.

***

Корвина Рейста нет в социальных сетях.

Есть только удалённая страница.

Упоминание того самого — красморовца-посредника — встречается единожды: в краеведческой группе Синекамского края, в посте Фрица о дружбе народов. Ни ссылок, ни фотографий. Ничего. Лишь краткая история знакомства, произошедшая на фоне интереса к Стагету.

— Ты кого-то потеряла там? — замечая у окна потрёпанную девушку, вежливо осведомляется проходящая мимо охотница. На плече её нашивка с флагом Российской Империи. — Прости, если это не моё дело.

— Всё в порядке, — спокойно отвечает Анастази, отворачивая от себя экран протофона. — Все мы… потеряли там кого-то. Скажите, а будут ли списки погибших? Хотя бы… однажды.

— Надеюсь, — только отвечает красморовица и, поклонившись, скрывается в кабинете коменданта.

— Я тоже, — шёпотом вторит Лайне.

Эпизод второй

Балтийская Республика: Ландо

Авелионская улица

1-3/995

— Ну, всё не так уж и плохо, — рассуждает Элиот, ставя пару стаканчиков с кофе на стол. Анастази поднимает на брата сонный взгляд и тихо вздыхает. Тот продолжает: — Ну, если бы всё было плохо, на КПП мы бы увидели ящики с «Осколы»… Кстати, а как они вообще выглядели?

Синекамский край позади. Контрольно-пропускной пункт со множеством документов и хмурыми красморовцами тоже. Теперь близнецы в Ландо — небольшом курортном городке, расположенном в тридцати километрах от погоста. Воздействие не добралось сюда, и жизнь в поселении, несмотря на увеличившееся число военных, продолжает течь в привычном ритме.

— Да-а… и это ты называешь «неплохо»? Серьёзно? — Анастази хмуро оглядывает парковую зону со столиками, за одним из которых они встречают рассвет. — Не помню я, как они выглядели. Надеюсь, всю «Панацею» стёрло вместе с этим проклятым поездом… Чтоб его.

— Хотелось бы… — квёло соглашается близнец, — но я не очень верю в это. Типа знаешь, перед тем, как спрятаться в «Витязе», я видел с той… той отречённой кучу падальщиков. Они тащили эти, ну, думаю, самые ящики на себе, и как-то, ну, не знаю… Сами-то они, наверное, не выбрались бы, с такой-то [ношей] на спинах, но что-то стрёмно мне…

— Мне тоже, — соглашается Анастази и, сделав глоток обжигающего кофе, морщится. — Попали они в город не сами. Кто-то привёз их — у них был транспорт, если… если я правильно поняла.

— Ну, а… Я не знаю, ну, эти двое, получается, всё делали сами, да-нет?

— Вероятно… В принципе, я знаю не больше твоего. Разве что…

— Что?

— В этом всём может быть замешана одна из карпейских вестниц, — неохотно делится подозрениями блондинка. Элиот изумлённо приподнимает бровь. Прочитав в его взгляде вопрос, близняшка отвечает: — Я не знаю, кто. У меня не получилось узнать… да и что бы это дало? Мы всё равно подписались под неразглашением.

— И то верно, — печально вздыхает парень. — Неужели… типа всё? Всё так и закончится?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А как ещё? — удивляется Анастази. — Без обид, но мы не очень-то с тобой похожи на тех, от кого зависит судьба мира.

Едва солнце становится единоличным правителем небес, а перед кофейными автоматами выстраиваются очереди работающих ландовцев, Лайны покидают парк и движутся по улицам просыпающегося города. Не в пример Линейной здесь оказывается оживлённо даже в столь ранний час.