Компрессия - Сергей Малицкий

– Что только? – воскликнул Билл. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это все… – он последовательно хлопнул себя по лбу, плечам, бокам, ребрам и коленям, – что это все и есть тот самый мой дух, душа, сущность, черт его знает что, которое Рик Кельм сачком электронным отловить пытался?

– Именно, что «черт его знает», – задумчиво проговорила Сиф. – С чего ты взял, что твоя тяжесть или тяжесть Кидди – это дар? А если наказание? Ты над чем работаешь, Билл? Сны изучаешь или сущность свою взвесить хочешь? А что, если она выпачкана и отягощена твоими прошлыми воплощениями? А что, если ты уже в этой жизни столько натворил, что не паришь в снах, а вязнешь, как булыжник? Не об этой ли тяжести идет речь?

– Ты за меня будешь парить, – рассмеялся Билл, плюхнулся на широкую скамью за спиной Сиф, постучал ладонью, подзывая Кидди. – Вы к Сиф прислушивайтесь, но слушайте ее вполуха. Догадки – штука хорошая, да вот толку от них мало. Воплощения эти сразу отметем, равно как и Божий промысел. Не потому, что откажемся от этих гипотез, но опираться на них не станем. Я теперь думаю исследования направить в другую сторону. Мне кажется, разгадка вот здесь! – Билл постучал себя кулаком по лбу. – И разгадка самая что ни на есть материальная. Точнее, сотворяющая эту материальность вокруг себя. Проследить надо, что происходит с нашим мозгом в процессе вот такого сновидения, и повторить это состояние техническими способами. Именно для этого с помощью Стиая я Миху и Рокки и привлек к проекту. Будут результаты, уверяю вас. Представим все это, эту башню, эти пространства вокруг нее как некие поля. В их физическом смысле. Я, дорогой мой Кидди, отдаю себе отчет, что подобным упрощением опускаю рассуждения на уровень примитивизма, но вот тут, в этой обстановке, в сонном, можно сказать, состоянии, именно так и можно что-то понять. Предположим, что наши сновидения – это взаимодействие нашей, грубо говоря, волновой сущности с множеством полей, которые обладают некоторой, так сказать, постоянной составляющей. То есть стабильны. Называйте их снами, мирами, это значения сейчас не имеет. Источники этой самой стабильности обсуждать не будем, поскольку можем опять прийти к гипотезам, на которые решили не опираться. Взаимодействие это рождает видения – обрывочные, бессвязные, умноженные на воспоминания, впечатления и прочее, и прочее. Теперь изменим ситуацию. Утвердитель! – Билл вытянул перед собой два пальца и сделал вид, что положил в рот прозрачное волоконце. – Утвердитель! Ничего он не утверждает, конечно, это всего лишь символическое обозначение твердости, фактуризации того сновидения, в котором мы оказываемся. Утвердитель помогает фиксировать нам себя не в хаосе, не в смешении полей, а в каком-то конкретном из них. Привязывает нас к нему. И что мы видим в этом случае? Оказывается, что, фиксируясь в сновидении, наша сущность производит некоторые искажения его и, следуя каким-то внутренним установкам, настройкам, если хотите, воспроизводит нас в таком виде, в каком мы себя привыкли чувствовать и осознавать! Признаюсь вам, что первые сновидения, которые мне удалось утвердить для самого себя, я воспринимал на коляске с неподвижными ногами. Немалых трудов, кстати, стоило убедить себя, можно сказать обмануть, что ноги мои здоровы! Ну и как вам эти логические построения?

– Никак, – Кидди закрыл на мгновение глаза, ожидая, что окружающая его обстановка исчезнет и он сам окажется если не в квартире Сиф, так хотя бы на берегу океана. – О какой логике можно говорить, если логическая цепочка выстраивается не из звеньев, а из неясных предположений? Вы другое мне объясните, зачем все это Стиаю?

– Вы его тоже не любите? – прищурился Билл.

– Будем объединяться на основе чувства неприязни? – спросил Кидди.

– Стиай сложный человек, – пробормотал Билл. – Но он нужен мне. Не хочу углубляться в подробности, но мои исследования возможны только благодаря ему.

– Зачем ему ваши исследования? – упорствовал Кидди. – Зачем предельно конкретному человеку вот эта башня, спрятанная в прозрачном волоконце, как бы оно ни называлось?

– Эта башня нужна мне, – поджал губы Билл. – Для Стиая она не более чем аттракцион, возможность продемонстрировать то, к чему мы стремимся, показать, так сказать, первые результаты исследований. Стиай зарабатывает деньги, которые позволяют существовать корпорации «Тактика», но, прежде всего, позволяют продолжать исследования. Уверяю вас, Кидди, Стиай заработает деньги и на снах.

– Вот на этом? – оглянулся Кидди.

– На подобном, – отрезал Билл. – Важно понять принципы. Повторяю: принципы дальнейшей работы. Фиксируя происходящее в мельчайших деталях, мы имеем возможность и воспроизвести его в мельчайших деталях, даже если не вполне понимаем сущность процессов. Или вы думаете, что несведущий в химии каменщик не сможет воспользоваться строительным раствором?

– Так вы строитель? – кивнул Кидди. – Почти демиург. Спасибо за гостеприимство. Вы знаете, в ваших рассуждениях даже на столь условно доступном для меня уровне все-таки есть некоторые нестыковки. Одна из них мне кажется решающей. Чем Земля отличается от этих, как вы говорите, полей? Разве только тем, что на Земле мы зафиксированы без всякого утвердителя? По праву рождения?

– Я бы не назвал это правом, – сузил глаза Билл. – Скорее преимуществом, которое способно обращаться в недостаток в других… пространствах.

– Понятно. – Кидди взглянул на Сиф, которая оперлась на локти, почти легла на серую в желтых разводах шкуру и блаженно закрыла глаза. – Вы и со Стиаем этими же категориями обмениваетесь? А ведь он физик. Не столь талантливый, как Миха или Рокки в своей области, но не глупый и очень цепкий. Это ведь уже не сомнология и не онейрология. Иначе говоря, это не изучение снов. И такое слово, как эвереттика, ему знакомо. Вот только сомневаюсь я, что он согласится идентифицировать его со сновидениями.

– Многомирие… – с улыбкой пробормотал Билл. – А мне его согласие не требуется. Это ему требуется мое согласие. Мне скорее потребовалось бы ваше согласие!

– Согласие на что? – не понял Кидди. – Башню вы уже построили, хотя и черт его знает, как это вам удалось, да и не строитель я. Со мной, судя по моему первому сновидению, одни проблемы. Впрочем, от некоторых разъяснений я бы не отказался. Насколько я понял, Сиф почувствовала во мне некоторую тяжесть, которую вы обозначили для меня год назад, а для вас несколько часов назад как чувство бездны. Вы тоже тяжелы. Простите, что я оперирую непонятными мне системами оценки и отсчета. Следовательно, и вы обладаете этим чувством. Что вы видите в этой бездне? И что грозит подобным нам оказаться в паутине сновидений, чем бы они ни были без этого вашего утвердителя? Неужели это всего лишь дело случая, что я никогда не вижу снов? Я об обычной практике говорю, ведь вы понимаете?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});