Мачеха для Золушки (СИ) - Усова Василиса

Ни одного дня я не жалела, что моя жизнь сложилась именно так, а не иначе. Здесь, в отличие, от юга, очень суровая природа, и это заставляет людей, особенно тепло относится друг к другу.

Ильгерда говорила, продолжая прясть. Незаметно для себя, Катрин втянулась в разговор, и тоже немного рассказала о себе. Вернулась Агата, сообщив, что в соседней комнате им уже собрали обед.

За столом разговор продолжился. С матерью Ингвара было легко, она излучала столько доброжелательности, что Катрин поняла, почему младшая дочь так тянется к пожилой женщине.

После обеда они вернулись в прежний зал. Не выпуская пряжу из рук, Ильгерда увлеклась, рассказывая местные легенды о богах, и сотворении северной земли. Катрин слушала, помогая сматывать нитки. В голове пронеслась мысль, что Эйрика оценила бы местные сказки, и сердце сжалось. Где там сейчас ее старшая дочь, все ли с ней в порядке?...

***

Под вечер вернулся Ингвар, с белыми от снега волосами и плечами. Он отыскал супругу на половине матери, и Катрин с удивлением обнаружила, что день почти пролетел.

-    Тебе не следовало покидать постель, - мягко упрекнул он жену, когда они остались одни.

-    А тебе не следовало оставлять меня одну, в незнакомом месте, - парировала Катрин. Ингвар смутился.

-    В моем доме ты в полной безопасности, я думал, что ты посвятишь весь день отдыху.

Женщина подняла бровь, и внимательно посмотрела на мужа. Синие глаза смеялись, и она тоже позволила себе улыбку. Мужчина притянул Катрин к себе.

-    Я бы с радостью взял тебя сегодня с собой, но тебе следовало отдохнуть. Особенно после вчерашнего.

Они вернулись в комнату Катрин. Заметив, как по хозяйски располагается Ингвар, женщина задалась вопросом, а в своей ли комнате она провела ночь. Неожиданно выяснилось, что обычно супруги делят одни покои на двоих.

-    Неужели здесь недостаток свободных комнат? - удивилась женщина.

-    У нас так принято. Мы женимся на тех, кого любим, и нам нет нужды прятаться друг от друга по разным комнатам.

Катрин не стала спорить, у нее и без того, за день накопилось немало вопросов. Может и к лучшему, что северянин не сможет сбежать к себе, так как она намеревалась утолить свое любопытство, и попытаться понять этот странный, по-своему устроенный мир.

-    Твой отец вчера сказал, что он князь, это что-то вроде титула?

-    Да, как король, в южных королевствах, но у нас власть держится не на армии, а на уважении, и любви народа.

Женщина слушала, и Ингвар продолжил.

-    Княжеский титул обязывает следить за порядком на своей земле, вершить суд, поддерживать традиции. Это нелегкий труд, но крайне почетный. Теперь, когда у меня есть жена, отец передаст власть мне, а сам получит свободу. Мы вынуждены будем продолжить его дело, пока кто-то из наших детей не обзаведется семьей. Тогда уже я передам княжеский венец сыну, или мужу своей дочери, и они продолжат поддерживать порядок в Эрланге.

-    Твоя мать сказала, что отец твоего отца живет на священной горе?

-    Да, передав власть моему отцу, великий Рёрик со своей женой перебрались в поселение мудрых. Там, на священной горе живут самые уважаемые жители Эрланга, они ведут хронику ушедших событий, и изучают опыт прошлых поколений. Когда наш сын обзаведется своей семьей, мы тоже получим право присоединиться к моим родителям, и познать древнюю мудрость.

-    Наверное, мне нужно больше времени, чтобы понять это... - произнесла Катрин, неуверенная, что вообще сумеет разобраться в местном мировоззрении.

-    Это события будущих лет, а сейчас, гораздо ценнее настоящее.

Ингвар притянул жену к себе, и коснулся губами ее губ. Катрин ответила, чувствуя, как гулко колотится в груди сердце.

Эпилог

Лето подходило к концу, стояли сухие и теплые дни. Катрин с некоторой завистью наблюдала за жителями Эрланга, которые разгуливали в легких свободных одеждах. Сама она провела все лето, кутаясь в теплый плащ, иногда с сожалением отмечая, что носила бы и шубу, хотя и не принято в это время года.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ребенок рос, и по настоянию лекаря, женщине приходилось совершать длительные пешие прогулки, чтобы получить достаточное количество солнечного тепла. Ее непременно сопровождал Ингвар, которому приходилось ради этого откладывать некоторые дела, но мужчине и в голову бы не пришло оставить Катрин без присмотра, особенно сейчас, когда живот заметно выдавался даже в платье свободного кроя.

Местные жители были настроены доброжелательно. Во время прогулок, мужчины время от времени подходили к Ингвару, перекинуться парой слов, и Катрин могла свободно участвовать в разговоре, хотя и предпочитала больше слушать. Авторитет, которым пользовался ее муж, не мог не удивлять.

-    Это потому, что отец моего отца - великий Рёрик, - смеясь объяснил Ингвар, когда женщина пыталась понять природу особого уважения к их семье.

-    Он был великий воин, или корабел, а быть может лекарь? - попыталась догадаться Катрин, которая уже примерно разбиралась в местном устройстве общества.

Северянин замедлил шаг, бережно придерживая жену под руку.

-    Великий Рёрик, это человек, который вновь обратил на нашу землю благоволение богов, - серьезно произнес Ингвар.

Катрин ждала, она уже привыкла, что здесь любая история о прошлом - это быль, звучавшая, как сказка. Мужчина задумался, он и сам знал события минувших лет, по рассказам родителей. Отец отца, великий Рёрик, мало говорил о прошлом, предпочитая настоящее.

-    Давно, около ста лет назад, на нашем острове царили суровые, скорее даже жестокие нравы, - начал Ингвар свой рассказ. - В те времена, князем становился самый могучий человек северной земли, убив перед этим своего предшественника. Князья отличались беспощадностью и жестокостью к тем, кто слабее, они забирали то, что им нравилось, и убивали неугодных. Это были темные, и мрачные времена для нашей земли...

Юноши, достигая возраста, покидали Эрланг, занимаясь пиратством и разбоем в других королевствах, набираясь воинского опыта. Северяне держали в страхе южные земли, где получили славу безжалостных дикарей.

Великий Рёрик родился в семье корабела, и возмужав, тоже провел юность, занимаясь разбоем. Вернувшись, он обнаружил, что его семью вырезали, а дом сожгли, лишь потому, что корабел из рода Орн, позволил себе резко высказаться о князе.

Вне себя от горя и гнева, великий предок вызвал князя на бой, и убил его, ударив о землю. Тем самым забрав княжеский венец. Однако, он не стал упиваться своей властью, а взялся искоренять дурные обычаи родной земли. В первые годы, ему часто бросали вызов, и каждый раз он побеждал, при этом оставляя противников в живых, что было немыслимо для того времени.

Рёрик оставил традицию, по которой молодые люди отправлялись остудить горячую кровь в чужих землях, но предостерег от разбоя. По его приказу, юноши могли наниматься на службу, осваивать мастерство, но если до родной земли дойдут слухи о бесчинствах, то отступника ожидало суровое наказание.

Всеобщее недовольство вызвал запрет заключать браки с двенадцати лет. В тот год, князю пришлось отстаивать свое право повелевать, в десятках поединков. Рёрик считал, что союзы, в которых умирает половина жен, не сумев принести ребенка, губительны для народа, и поднял возраст брака до двадцати лет.

Тот, кто шел против этого указа, получал двадцать ударов палками, и ссылался на лесные работы, лишаясь права, когда-либо заводить семью.

К моменту появления на свет Ольгерда, на северном острове наступил просвет. Люди стали реже умирать, могли не бояться за близких и имущество, несколько лет подряд боги посылали хороший урожай, и когда Рёрик объявил, что передаст княжеский венец своему сыну, это вызвало всеобщую поддержку.

Великий князь издал законы, которые чтятся по сей день. Особое место в обществе стали занимать корабелы, воины, лекари, кузнецы, и целый ряд семей, принадлежавших к мастерам.