Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - Андрей Трегубов

В этот раз с середины сна Якоб начал чувствовать чужое присутствие, и во время просмотра момента своего посвящения в члены Ордена тамплиеров заметил стоящего в стороне Четырнадцатого. Чёрные глаза двумя огоньками смотрели из-под капюшона монашеской рясы. Картинка замерла, люди исчезли, декорации остались. Властитель жестом подозвал Приближённого:

— Рад тебя видеть, Генрих.

— О Третий, чьё имя Якоб…

Тот выглядел расстроенным, глаза увлажнились. Предавшись своим воспоминаниям, он, как любой старик, расчувствовался. Готов был обнять в сердцах Генриха, но сдержался.

— Давай без церемоний, Четырнадцатый. Что ты хочешь?

Тот откинул капюшон. Перед Якобом предстал молодой парень арабской крови. Угольки глаз на миг вспыхнули пламенем:

— Мести! — Лицо спокойно, короткая пауза, голос чуть дрожит. — Господин Сандр, Вы — человек чести! В этом мире сегодня понятие чести уже утеряно. Но не Вами! Убит мой крёстный отец, человек, которому я обязан своей жизнью, достоинством, положением. Убит жестоко, бесцельно и…

Он запнулся, глубоко вздохнул. Якоб молчал, чувствуя озноб и непонятный страх, будто он сам виновен. И закипающий азарт.

— И я знаю, после того, как тело господина Вильхельма вынесли из камеры… этот… Первый… он избил его мёртвого, рыча что-то про Шестую, чьё… — Генрих начал задыхаться. — Он бил уже мёртвое тело моего крёстного отца. Ногами. Мне говорили стражники… — голос оборвался в приступе ярости.

— Мальчик мой… — мысли Якоба разбегались от воззвания к прощению до радости от обретения нового союзника.

Генрих взял себя в руки:

— Господин Сандр, я прошу у Вас помощи очистить доброе имя моего благородного отца! Отомстить Первому! Убить его!..

Последнюю фразу он выдохнул спокойно, рассчётливо. Так, чтоб она означала не сиюминутное помешательство, а продуманное решение.

Якоб стоял в нерешительности. Они одни в огромном тёмном зале его сна. Если он согласиться на эту авантюру сразу — шельмец подумает, что он хочет единоличной власти и согласен на насилие. Если начнёт упираться — Генрих может призвать в союзники Мартина… А потом восстать против него, Третьего, уличив в проступке.

— Какой смысл мне ввязываться в твои кровные дела, Генрих? — вопрос прозвучал цинично, но позволял тянуть время для раздумий, не давая понять ответ.

— Разве Вы не хотите… единоличной власти? — вопросом на вопрос ответил Четырнадцатый. Якоба прошиб холодный пот.

Он испугался.

И проснулся.

Он дрожал, предвкушая это испытание властью. Здесь и сейчас ему выпадал шанс осуществить то, что не удалось тогда, в прошлой жизни.

Якоб встал с кровати, укутался одеялом от холода ночи, сел у окна и принялся обдумывать варианты.

* * *

В каждой колонии светлых эльфов царило оживление: полуживые тёмные, задыхаясь, вылезали из-под земли. Помимо основных выходов из Хар'ол-Велдрина существовали небольшие тайные, о которых знали не все подземные жители, но теперь узнали наземные.

Кому из тёмных везло — те селились в брошенных «серых» домиках. А кому не везло — вынуждены были просить помощи. С виноватым видом, забыв о своей гордости, они появлялись возле поселений, клянча милость и снисхождение.

Конечно, светлая целительница Тари призывала к милосердию, уверяла, что тёмные снова скоро уйдут под землю, когда смогут там жить.

Но уже к полудню следующего после бури дня по колониям начали расползаться другие письма. Они говорили о начале «безоружной войны», о мирном захвате надземной территории тёмными, о призывах не пускать их в свои дома, не помогать им. Откуда появлялись эти письма — никто не знал.

Напряжение нарастало. Тёмных становилось всё больше. Последними на поверхность выбирались юнцы-наукаасы — неотёсанные, задиристые, вырвавшиеся из-под жёсткого контроля. К вечеру начались стычки. И Верховной жрице тёмных, и Светлой целительнице, жившим в Олассие Махальма, пришлось мобилизовать элитные войска и под контролем расселять беженцев. Эльфы решили, что это первый шаг на пути к «мирной войне». Часть светлых взбунтовалась и ушла из колоний в леса. Часть тёмных пропала без вести: не выбрались из-под земли или не нашли приюта.

Всеми владели забытые некогда чувства гордости за своих и вины от того, что всё идёт совсем не «цивилизованно». Каждый, отдельно взятый светлый был готов пригласить тёмного, но толпа сбивалась с этого гуманизма и шла защищать границы своей колонии. Тёмных оказалось слишком много, и чем больше их прибывало, тем сильнее нарастало недовольство.

* * *

Дом Четырнадцатого и Двести-сорок-второй пережил бурю, хотя стёкла потрескались и пропускали дождевую воду. Девушка с малышом не пострадали.

Сам Четырнадцатый пришёл на рассвете, хмурый и уставший. Почти ничего не говорил, поднялся наверх, заперся там. Не впускал и почти не отзывался. Она не настаивала, предпочтя худой мир доброй ссоре.

* * *

Маленькая приходская церковь, каких в Европе много. Было много, когда член Святого Ордена, командующий несколькими сотнями рыцарей Йорген Норберт навсегда покидал эти старые католические страны.

Сейчас, перед отъездом он молился, уезжая бороться за идею. Но не насаждения религии, а культурного обмена. Именно он, наученный светлыми эльфами, стоял у истоков банковской системы. Именно он скупал на Востоке книги и отправлял их в Европу.

Эльфы умело и практично управляли делами Ордена, и Йорген был шокирован, узнав, что в их мире не существует войн, религии, денег и книг. Даже у дикарей Алтая происходили стычки, ритуалы, товарообмен, мифотворчество… Ему казалось, что эльфы всё это уже пережили, и они смотрят на человечество, как на дикого зверя в клетке. Изучают, кидают подачки, устраивают войны и наблюдают, что получится.

Иногда рыцарь думал, что без этих циничных хитрых тварей жилось бы намного проще. И без тёмных, и без светлых…

«Впрочем, — одёргивал он себя, — кто знает, что человечество может натворить самостоятельно, без контроля».

Эти воспоминания и размышления мутной чередой неслись в похмельной голове старого Йоргена, благодарного эльфам и «серым» людям за тёплое место, власть, признание, спокойную жизнь сытого управленца.

И разрушения такой жизни он никак не хотел замечать:

— Надежда умерла? — возьмём нового Властителя из Ближних;

— Подземные объявили войну? — серые ушли в горы, где драться проще;

— Умер Вильхельм? — так нечего было быть таким набожным занудой и надоедать, когда не просят; может, именно из-за него с Тель ничего не вышло…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});