Страсти по-губернаторски - Фридрих Незнанский

— А мы вам охотно верим. — Грязнов пожал плечами. — А что, этот Ваня, он сильный так, физически?

— Да, он же бывший спортсмен. Еще до армии тяжелой атлетикой занимался. После нет… не знаю…

— Ну что ж, он свое дело сделал и сбежал. Так обычно и поступают неопытные преступники.

— Ваня не преступник! — запротестовала Вера. — Он очень добрый и хороший…

— Да, — сочувственно сказал Грязнов и пододвинул к девушке авторучку и несколько листов бумаги, — пишите, облегчайте свою душу… — Потом посмотрел на Турецкого, показал глазами на девушку и укоризненно покачал головой.

Говорить было не о чем, все и так понятно.

5

В Новограде появился Юра Гордеев. Естественно, что первый же свой визит он нанес Турецкому.

Постучал рано утром, вошел в номер, завистливо поводил носом и сказал, что такие апартаменты вполне соответствуют статусу. Кого или чего именно, он не сказал, подразумевал, что все и без его объяснений ясно.

— Мне сообщили, что вы меня собираетесь допросить, да? — беспечно заявил он.

— Ты не ошибся.

— А в связи с чем?

— В связи с тем, уважаемый адвокат, что, как я подозреваю, отчасти и не без вашей посильной помощи тут, в городе, развернулись сногсшибательные события.

— Вот те на! А я при чем?

— Притом, что, как тебе известно, я должен не только обличать виновных, но и досконально изучить личности потерпевших. А кому же и знать этих прохвостов, как не тебе, такому внимательному и рассудительному?

— Кажется, меня хотят обидеть? — индифферентно этак поинтересовался Гордеев.

— Нет, уважаемый, мы желаем получить от вас сведения из первых рук. То есть все, что касается личностей Васильчикова, Самохвалова и Савенко. Есть кроме них и другие возможные фигуранты, такие, как вор в законе Журавалев, с которым вы имели честь ужинать, губернатор Рыжаков, не предоставивший вам такой чести, милицейский вождь Полтавин и другие. Вот видите, какая у нас по отношению к вам обширная программа? Так что приготовьтесь. Но и это, доложу вам, не самое главное.

— Господи, Саня, не пугай! У тебя имеется еще и главное?

— А как же! Вам такой человек, Валерий Печерский, полагаю, известен?

— Естественно. Я тебе о нем в Москве говорил. Честнейший мужик!

— Если не ошибаюсь, ты ему еще помогаешь создать общественное движение «За справедливость»?

— Уже помог. Документы прислал и советами помогу. Раз все равно здесь оказался. А потом, у меня же еще жалоба в порядке надзора в президиуме областного суда. Они пока еще не рассматривали, но думаю, со дня на день. И если снова отклонят, то пойду выше, как я им и обещал, в Верховный суд. Они теперь от меня не отвяжутся.

— Это все хорошо, и приятно слышать о твоей настойчивости. Но я о другом. Итак, ты хорошо знаешь и уверен в честности Печерского, верно?

— Да. А у тебя сомнения?

— Боюсь, сейчас они появятся и у тебя. Ты знаком, надеюсь, с уставом, программой этого общества?

— Ну отчасти. Я читал некоторые заметки, наброски… В окончательном виде — нет. А что?

— Так вот, уважаемый адвокат, все подходит у нас к тому, что убийства троих «примерных граждан» этого города совершили члены общества «За справедливость», или как там они решили себя величать в окончательном виде. И главный их вдохновитель — Валерий Артурович Печерский. Стало быть, это с его легкой руки совершены противозаконные действия, в результате которых мы имеем три трупа. Не хило, как тебе?

— Очень даже не хило, — покачал головой Гордеев и сел. — Ни хрена себе, а? Да как же это?

— Вот так, все факты говорят.

— Нет, ну не может быть, я никогда не поверю…

— Почему?

— Действительно, умеешь ты сбивать эту… уверенность…

— Значит, не шибко был и уверен, если так легко готов отказаться.

— А ты с ним разговаривал?

— Окончательно — нет еще. Во-первых, потому, что его личный телефон не отвечает. А во-вторых… Исчезли из города буквально все члены этого «справедливого сообщества», которых опознали свидетели. Мы со Славкой полагаем, что сработала старая известная пословица — «знает кошка, чье мясо съела».

— И что же теперь?

— Как «что»? Объявили в федеральный розыск. Ищем новых свидетелей, пытаемся сделать так, чтоб и они тоже не разбежались. Ты ж вот не убежал? Наоборот, честно приехал помочь, ценю. Так и Вячеславу скажу, а то он малость сердит на тебя. Опытный, говорит, юрист, в нашей шкуре сидел, а в людях разбираться так и не научился. Ну ты ж его знаешь, он без повода никогда обидного слова никому не скажет. Тем более — своим.

— Ха! Выручил, называется… Ладно, кто будет допрашивать?

— Поремскому скажу. А то я и сорваться могу, и накричать. А он спокойный.

— Ни хрена себе встреча! — озадаченно произнес Гордеев. — А я-то думал…

— Думал, героем, да? Это бывает, Юра. Ну, ты устраивайся. Или желаешь у меня поселиться? Валяй, места много, я не возражаю.

— Нет уж, лучше я как-нибудь сам. Вы когда собираетесь?

— Обычно по вечерам. Но Поремскому я скажу, что ты приехал, и вы можете встретиться даже сегодня, если у него будет время.

— Понял. Я пошел.

— Иди, только недалеко. Чтоб еще и тебя искать не пришлось.

— Ну, друг, утешил!..

Грязнов попросил Артема Плата заехать в прокуратуру. Тот явился, но вел себя как-то осторожно, что ли. Словно остерегался сказать лишнее слово. А вот Вячеслав был настроен решительно.

Он с ходу заявил капитану, что крайне недоволен той ситуаций, которая складывается в связи с тем, что следствию удалось выйти на людей, подозреваемых в совершении убийств. К сожалению, это касается, казалось бы, вполне добропорядочных и честных, по мнению многих горожан, лиц, среди которых есть люди, вступающие или уже вступившие в новую областную общественную организацию «За справедливость». Если называть конкретных людей, то у следствия имеется совсем недлинный список, как уже сказано, подозреваемых, в котором на первом месте стоит как возможный организатор этих акций бывший комбат Печерский. Да, именно он, как это ни печально. Но самое же основное тут то, что все эти лица словно испарились. Исчезли из города. Кто вчера. Кто позавчера. А кто, оказывается, еще неделю назад. Не отвечает и телефон Печерского, хотя недавно, какие-то два дня назад, с ним можно было спокойно общаться. Так вот, подвел как бы итог Грязнов, исчезновение данных граждан указывает в первую очередь на их осознание своей несомненной вины.

Чего хотел Грязнов от Плата? Совсем простого. Дело есть дело, а закон есть закон. И каждый, совершивший противозаконное деяние, обязан за это отвечать. Можно, конечно, как это уже было сделано, объявить отсутствующих в федеральный розыск и на том успокоиться. Но это неправильно. Вот и обратился генерал Грязнов к капитану Плату с настоятельной просьбой напрячь всю имеющуюся в наличии у оперуполномоченного агентуру и постараться выяснить, где могут скрываться указанные лица. Фамилии их уже никакого секрета не представляют.

Грязнов протянул Плату короткий список из пяти фамилий. Первой в нем действительно стояла фамилия Печерского.

— Если мы с вами не убедим их в том, что суд присяжных, который будет им назначен, вынесет справедливое решение, то грош нам с вами, Артем Захарович, цена.

— Я постараюсь, — думая, видно, о своем, медленно сказал Плат. — Может быть, что-то у нас получится. А что, будет суд присяжных?

— Да, такое громкое дело можно выносить только так, я думаю. Турецкий со мной согласен. Но вы же понимаете, что в определенной мере и от показаний подозреваемых пока будет многое зависеть. Я не исключаю, между нами говоря, что по этому делу могут пойти и другие, весьма неоднозначные фигуры. Я не хочу называть фамилии, но ведь недаром же так всколыхнулось вдруг болото. Разве это не ваши слова?

— Я, кажется, так не говорил. Но готов подписаться.

— Вот видите. А мы пока рассматриваем каждое дело в отдельности.

— Будете соединять?

— А у вас иное мнение?

— Ну если все выглядит, как вы говорите, в чем я до последнего времени все-таки сомневался…

— А сейчас?

— Как видите, нет. То, конечно, придется соединять дела в одном производстве. Ну надо же!.. Если я вам больше не нужен, Вячеслав Иванович, разрешите идти?

— Идите, свободны. И прошу вас помнить о главном. Мы никого не собираемся загонять, как говорится, за Можай, все должно быть строго по справедливости, но истина должна торжествовать.

Плат ушел. А Грязнов, произнеся последнюю фразу, поморщился: ну надо же, с чего бы это его на трибуну потянуло?..

Генерал Полтавин был всерьез обеспокоен и недоволен разбегающимися по городу слухами. А тут еще губернатор звонил, сердито сделал выговор за то, что московская бригада, будь она неладна, вместо дела какими-то авантюрами увлеклась. А что за авантюры, один черт знает. Алексей ничего толком не говорит, посоветоваться и спросить не у кого, раньше хоть Роберт был всегда под рукой, а теперь неизвестно, с кем и разговаривать. Не с Журой же. Да тот и уехал куда-то, вроде как отдохнуть. Похоже, крепко напортачили они с этим Турецким, вот и бегать теперь приходится. А ты в другой раз не будь слишком самостоятельным сукиным сыном, ты табель о рангах всегда помнить должен, тогда в хозяйстве и порядок будет…