Мятеж на окраине Галактики - Роман Злотников

Наконец наступил день отдыха. С утра Уимон поплелся в дальний конец, надеясь искупаться и позагорать без помех. Обычно он по выходным занимался в тренажерном зале с Адамсом или в классе инструктажей с Кормачевым. Олег посчитал необходимым составить для него особую программу по типу той, что прошли они все в своем капонире, чтобы, как он сказал: «…мы все могли общаться на одном языке». Но сейчас Уимон решил сачкануть от занятий. Ему хотелось побыть одному. Именно потому он и выбрал дальний конец помещения.

Однако его надежды на одиночество не оправдались. Когда он обогнул озерцо и перебрался через стоящий камень либо искусственное образование, формой, цветом и фактурой весьма напоминавшее таковой, то буквально уткнулся носом в выступающие ключицы уже разлегшегося на камне Олега. Уимон замер, отчего-то испытав неловкость и отчаянно стараясь сообразить, что ему делать дальше. Самым сильным было побуждение потихоньку, пока Олег его не заметил, отступить за камень и исчезнуть. Но он не мог припомнить ни единого раза, когда ему или кому бы то ни было другому удалось бы застать Олега врасплох. Тот буквально кожей чувствовал приближение человека или предмета. А может, ПРЕДЧУВСТВОВАЛ? Попытка тихонько ретироваться выглядела бы несколько глупо. Терзания Уимона разрешились сами собой.

Олег пошевелил коленкой, повернул голову, улыбнулся (вернее, продемонстрировал гримасу, которая у него обычно заменяла улыбку и должна была свидетельствовать о его хорошем расположении духа) и произнес:

— Садись.

Уимон послушно опустился на разогретый солнцем камень. Они помолчали.

— Ольга о тебе спрашивала.

Уимон встрепенулся:

— Когда?

— Вчера.

Уимон замялся, не зная, как продолжить разговор, но Олег снова пришел ему на помощь:

— У меня есть пропуск-идентификатор в зеленый подуровень. Если хочешь, можешь сегодня сходить. Я настрою его на тебя. Или завтра. У нее сегодня сдвоенная смена, а завтра — обычная. Так что ты вполне сможешь перехватить ее после смены у центрального лифтового тамбура.

Уимон почувствовал, как у него полыхнули щеки. К такому повороту событий он был совершенно не готов и потому не нашел ничего лучшего, чем смущенно промямлить:

— Спасибо, но я сегодня не могу. У меня… занятия с Кормачевым… по истории, а потом еще тренировка с Накамурой.

Олег невозмутимо кивнул:

— Ну как знаешь.

Весь день Уимона бросало то в жар, то в холод. Жить с ощущением того, что все мечты последней недели находятся от него на расстоянии вытянутой руки, оказалось ничуть не менее мучительно, чем при полном отсутствии шансов. К вечеру, окончательно измучившись и прокляв собственную трусость, он твердо решил завтра обязательно встретить Ольгу у центрального лифтового тамбура и сказать… Вот что сказать, он так и не придумал. Поэтому когда он все-таки появился у дверей тамбура, то не смог вымолвить ничего, кроме дурацкого предложения о верхней галерее…

Лифт наконец-то добрался до высшей точки и остановился, громко лязгнув предохранительными скобами. Ольга отлипла от решетки и повернула к Уимону сияющее лицо.

— Никогда не была так высоко.

Уимон дернул головой, что должно было означать утвердительный кивок, и ответил слегка севшим голосом:

— Я тоже, то есть, конечно, пока нас сюда не назначили. — Он на мгновение задумался, не зная, о чем же говорить дальше, но затем собрался с духом и выпалил: — До того как монтаж антенны наведения поручили нам, здесь сменилось уже шесть бригад. Они не смогли работать на такой высоте. А я… то есть мы — ничего. Вот Накамура, так тот вообще сюда солнце встречать ездит. Говорит, что это дисциплинирует тело и разум.

Они опять помолчали. Потом Ольга спросила:

— Слушай, а ты из какого капонира?

Уимон покраснел, будто его поймали на чем-то постыдном, и тихо ответил:

— Я не из капонира, я из куклоса.

Ольга удивленно посмотрела на Уимона:

— Но как ты попал к Олегу?

— А разве Олег тебе не рассказывал?

Ольга фыркнула:

— Он вообще не знал, что я тоже среди людей капониров. Поэтому, после того как я вылезла из реанимационного блока, он полчаса надирал мне задницу по поводу того, что я вообще появилась в производственном комплексе, а потом расспрашивал о том, что происходит в «Рясниково». Ты знаешь, что это такое?

Уимон коротко кивнул. Олег никогда ничего не делал без причины, и то обстоятельство, что его и сестру он оставлял в неведении, должно было иметь свою внутреннюю логику. А Уимон уже дано понял, что если он не хочет оставаться в команде всего лишь этаким приблудным, опекаемым, то должен научиться думать. По-видимому, Ольга пришла к такому же выводу, потому что коротко вздохнула и произнесла:

— Ну что ж, давай знакомиться по-настоящему…

Они проговорили почти всю ночь. К рассвету ветер утих, а затем вновь набрал силу, но теперь уже дул в противоположном направлении. Ольга рассказывала об их жизни в деревне, о том, из-за чего Олег покинул родные места, о том, как она жила после его ухода, о годах, проведенных в капонире, и перед Уимоном открывался совершенно иной мир. До сих пор все члены команды Олега в основном сводили разговор к тому, КАКОЙ была Земля до Нашествия. И только сегодня он осознал, что почти ничего не знает об их жизни. И вот теперь эта жизнь предстала перед ним. А он, в свою очередь, рассказывал об отце, об их странствиях, о дядюшке Иззекиле, с удивлением ловя себя на мысли, что рассказывает об этом впервые. До встречи с Ольгой он вспоминал только последние годы жизни в Енде. Про жизнь в Енде он рассказывал Олегу и его команде очень подробно. Обо всем, что знал, о чем слышал и про что догадывался. Обо всем, чем занимался Енд и его обитатели.

Когда они наконец добрались до центрального лифтового тамбура, уже заканчивалось время завтрака второй рабочей смены. Хотя в тамбуре еще было немноголюдно, поток людей нарастал с каждой минутой. Ольга остановилась и, повернувшись к Уимону, несколько мгновений разглядывала его в упор. Ему даже стало немного не по себе. Потом ее лицо смягчилось, и Уимон почувствовал, что от ее улыбки у него восторженно затрепетало сердце. А Ольга вдруг шагнула к нему и, чуть наклонив голову, коснулась губами его порозовевшей щеки.

— Пожалуй, ты мне нравишься.

У Уимона засосало под ложечкой. Ольга усмехнулась, погладила его по щеке и закончила:

— И учти, до тебя я этих слов никому не говорила. — Она сделала паузу и внезапно добавила: — Ты береги Олега, а то после той схватки с волками он слишком уж уверовал в свою неуязвимость. — И двинулась прочь своим широким независимым шагом, оставив Уимона в полном недоумении. ЕМУ поберечь ОЛЕГА?! Он вдруг вспомнил фразу, которой Ольга закончила рассказ о схватке Олега с волками. Она тихо произнесла: «После той охоты Олег… разучился улыбаться».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});