Клан двурогих - Сергей Шведов

Гоголандский проводил глазами внучку и с удивлением уставился на двух рослых коней, принадлежащих, надо полагать, гостям постоялого двора. Кони, судя по всему, уже отдохнули и нетерпеливо перебирали ногами, нервно реагируя на поднявшуюся вокруг суматоху.

– По-моему, это горданская порода, – неуверенно заметил Гоголандский подошедшему окту.

– Я о них слышал, но вижу в первый раз, – благородный Хольдрик погладил ближайшего коня по сухой мускулистой шее. – Надо бы повидаться с их хозяевами. Я готов заплатить любые деньги, чтобы въехать в Хальцбург на таком коне.

Гоголандский только головой кивнул. Черного жеребца горданской породы он пытался добыть из-под Беса Ожского, да меченый тогда ушел из Хальцбурга невредимым. Где теперь тот меченый и где тот конь – давно истлели в земле вероятно.

– Захотят ли еще продать, – усмехнулся в седые усы Гоголандский. – Владельцы таких коней, вероятно, люди не бедные.

Хольдрик вопросительно взглянул на хозяина постоялого двора. Упитанный мужик смущенно замялся и вовсе не потому, что собирался скрыть правду от благородных господ, просто затруднялся с ответом.

– Люди, безусловно, благородные, – разродился он наконец. – А по мне лишь бы платили.

Посетители трактира, по виду простые мужики из соседней деревни, дружно потянулись к выходу, не желая, видимо, стеснять своим присутствием благородных господ. Да оно и к лучшему: не хватало еще в дополнение к октским вшам нахвататься приграничных. В трактире было относительно чисто. Земляной пол был тщательно подметен и даже посыпан речным песком. Гоголандский беспокоился о внучке, но, как выяснилось, напрасно, расторопный хозяин уже предоставил ей лучшее помещение. Приличные комнаты будут выделены и благородным господам, как только их освободят постояльцы.

– Они уезжают?

– К счастью да, – рассыпался мелким бисером хозяин, – иначе я сгорел бы от стыда, предлагая благородным гостям помещения, не соответствующие их рангу.

– Ого, – воскликнул Хольдрик, – похоже, нас собираются разместить в хоромах.

Однако хозяин стоял на своем, видимо в расчете на хорошую плату: хоромы или не хоромы, но комнаты вполне приличные. Пока же он предложил гостям присесть к столу, который тут же поспешно вытер чистой тряпкой. Глиняный кувшин с аквилонским вином появился на столе через мгновение вместе с двумя стеклянными бокалами суранской работы.

– Отец мой родом их Хянджу, – поведал хозяин, – осел здесь еще во времена Храма, когда обозы ходили к Большой воде косяками. Хорошие тогда были времена.

– А сейчас? – холодно поинтересовался гуяр.

– Так и сейчас все хорошо, – спохватился сын расторопного отца. – Хвала благородному Леиру, дело налаживается, гости у нас не редкость.

Словно бы в подтверждение этих слов со второго этажа по лестнице спускались два молодых человека в алых плащах. Впрочем, алые плащи сейчас носят и многие гуярские вожди. Взять хотя бы того же Хольдрика, которому лэндский владетельский плащ весьма к лицу.

– Позвольте узнать ваши имена, благородные господа, – вежливо обратился к незнакомцам Хольдрик.

Окт говорил по-гуярски, считая, видимо, молодых людей соплеменниками, но, по мнению Гоголандского, Хольдрик ошибался. Незнакомцы были слишком темноволосы для гуяров, особенно младший, по виду совсем мальчик, лет пятнадцати-шестнадцати, не больше. Черные как смола кудри кольцами выбивались из-под его берета, а в больших и темных глазах Арвиду почудилось и вовсе нечто знакомое. Алые плащи были небрежно наброшены на левое плечо с перехватом под правую руку и застегнуты золотой застежкой на груди. Так плащи носили только меченые из-за мечей, висевших на спине. Правда у меченых плащи были черными.

– Ярл Эйрик Мьесенский, – назвал себя старший, – а это мой брат, ярл Агмундский.

Молодой человек говорил по-гуярски с сильным акцентом, подтвердив тем самым правоту Арвида. Хольдрик бы удивлен этим обстоятельством, а у Гоголандского холодок пробежал вдоль хребта.

– Благородный Леир столь благоволит к лэндцам, что начал возвращать им замки? – В голосе Хольдрика насмешка мешалась с возмущением.

– Кто из вас владетель Гоголандский? – спросил младший негромким мальчишеским баском, но Арвиду отвечать на этот вопрос почему-то не хотелось.

– По-моему, это проходимцы, – заметил он негромко. – Надо бы позвать наших людей.

Благородный Хольдрик открыл было рот, но тут же его и закрыл, не успев издать ни звука. Меч буквально вылетел из-за плеча молодца, именовавшего себя ярлом Мьесенским, и острие холодного клинка защекотало горло окта. Владетель Гоголандский сидел тихо, как мышь, а на плече его лежал меч ярла Агмундского.

– Если нас убьют, то хотелось бы знать за что? – откашлялся Хольдрик. – И кто вы, собственно такие?

– В Суране нас называют двурогими, а здесь в Лэнде – мечеными. Не так ли, владетель Арвид?

Гоголандский вздохнул и попытался приподняться с лавки. Однако узкий меч лежал на его плече неподъемным грузом.

– Что вам от нас нужно?

– От тебя Хольдрик из Октов нам не нужно ничего, а вот Арвид Гоголандский должен нам целых три жизни: ярла Грольфа Мьесенского, его сына Эйрика и владетеля Фрэя Ульвинского. Я мог бы продолжить список, но, думаю, в этом нет необходимости. Если Гоголандский забыл имена убитых им людей, то скоро их ему напомнят в аду. Повелением короля Кеннета Нордлэндского, ты, Арвид владетель Гоголандский, приговариваешься к смерти через отсечение головы.

– Какого еще Кеннета Нордлэндского? – Хольдрик вздрогнул от горячих капель крови, упавших на лицо. Голова Арвида Гоголандского волчком закружилась на столе, а обезглавленное тело еще продолжало пребывать в неподвижности.

– К сожалению, у нас пока нет палача, – хладнокровно пояснил потрясенному Хольдрику синеглазый Мьесенский, – приходиться все делать самим.

Молодые люди удалились раньше, чем из глотки Хольдрика вырвался крик:

– Эй, кто-нибудь, на помощь!

Зов его был услышан, но, к сожалению, еще раньше во дворе раздались лошадиное ржание и топот копыт. Убийцы благородного Арвида покинули постоялый двор раньше, чем прибежавшие на крик дружинники и окты смогли понять, что же здесь случилось. Посланная вслед погоня вернулась почти сразу, везя с собой четырех убитых и трех раненных. На дороге их поджидала засада: с десяток стрел вылетело из мрачной глубины Ожского бора, и этого было достаточно, чтобы пыл преследователей мгновенно угас.

Благородный Хольдрик осушил подряд два кубка аквилонского вина и слегка опамятовал после пережитого потрясения. Ко всему привычный хозяин приказал слугам заняться обезглавленным телом несчастного Гоголандского.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});