Клан двурогих - Сергей Шведов

Прекрасная Ингерна наконец-то удостоила неотесанного отца своим просвещенным вниманием. Благородный Леир поспешил вылить на голову дочери накопленный за время ожидания яд.

– Не хотела тебе мешать, – пожала обнаженными плечами Ингерна. – Мне показалось, что у тебя важный разговор.

Благородному Леиру покрой суранского платья показался слишком откровенным, на взгляд его закосневшего ума порядочной гуярке не стоило уподобляться шлюхе.

– Это платье – подарок почтенного Рикульфа, – обиженно надула губы Ингерна. – В отличие от тебя король Гитардии не чужд новым веяниям.

Благородный Леир в ответ тяжело вздохнул. Спор был застарелым и велся им без всякой надежды на успех. Пожалуй, он слишком поздно спохватился – слепая любовь к единственной дочери сыграла с ним злую шутку. Впрочем, платье, это мелочи, и не в интересах благородного Леира ссориться сегодня с дочерью. Без ее помощи в этом деликатном деле не обойтись.

– Мы найдем повод, – Ингерна неожиданно легко и охотно откликнулась на предложение отца, – от невест отбоя не будет. Кому же не захочется стать королевой Киммаркии.

При этих словах Ингерна чуть заметно поморщилась, но, кажется, ее недовольство относилось всего лишь к собственной прическе, которую она тут же и поправила, глядя в зеркало. Девушка была хороша и лицом и станом, да и возраста вполне подходящего, чтобы вести речь о женихе. Благородный Леир почесал бороду и осторожно двинулся по скользкому льду.

– Надеюсь, ты не собираешься выдавать меня замуж силой?

– Ни в коем случае! – Леир даже руками замахал в притворном ужасе. Ингерна засмеялась и отвернулась к зеркалу. Ничего, девушка она умная, и поймет без подсказки, что две королевы для одного королевства, это слишком много, да и не гоже дочери Леира из Киммарков засиживаться в девках. Ингерна, конечно, своевольна, капризна, но зато отличная наездница, страстная охотница, словом гуярка чистых кровей. Да такую рыжеволосую красавицу у Леира с руками оторвут, да еще и благодарить будут. Кривлялась бы только поменьше… И еще эта суранская вонь. Ведь неглупая девка, а не понимает, что нет ничего более привлекательного для мужчины, чем запах здорового женского тела.

– Знаю, знаю, – засмеялась Ингерна, – а суранцы проиграли войну, потому что пользовались духами. А еще они брили бороды вместо того, чтобы зарастать щетиной до самых бровей и пугать своим видом женщин.

– Гуярок бородой не испугаешь, – усмехнулся Леир.

– Ты же собираешься жениться не на гуярке. Видела я эту Хельгу Хилурдскую в Нотенбурге четыре года назад. Тогда она была дурой, кривлякой и плаксой. Будем надеяться, что с тех пор она поумнела. Тебе нужно непременно заняться своей внешностью, если уж ты всерьез собрался покорить сердце молоденькой красавицы. Бери пример с лэндских владетелей: всегда подстрижены, побриты, надушены и одеты по последней моде. Негоже королю Киммаркии щеголять в грубой бычьей коже и вваливаться в приличный дом в грязных сапогах. Ты испортил мне все ковры.

Благородный Леир искоса оглядел себя в зеркале. Глупо, конечно, но уж слишком велик был соблазн. Для своих сорока пяти лет выглядел он неплохо. Не растолстел за последние спокойные годы, не потерял зубы и волосы. Пожалуй, он не слишком изменился с тех пор, когда сопливым мальчишкой добивался любви матери Ингерны, которая в те годы была недурна собой и кружила головы многим гуярам. Хорошие были времена, но будем надеяться, что и в нынешних отыщется своя прелесть. В одном, пожалуй, права Ингерна, бороду следует укоротить, уж слишком она старит благородного Леира. А что касается ковров, то он охотно возместит дочери понесенные убытки.

– Дело не в коврах, – раздраженно махнула рукой Ингерна, – ты сидишь медведем в своей берлоге, в этом ужасном замке, тогда как другие гуярские короли строят прекрасные дворцы. Куда ты повезешь после венчания прекрасную Хельгу?

Отповедь дочери позабавила благородного Леира. Но кое в чем она была права – уж коли задумал жениться, то без приличного дома здесь в Хальцбурге не обойтись.

– Я получила письмо от Урсулы, дочери почтенного Гилроя, короля эбораков. Эбораки опять что-то не поделили с кимбелинами, и ее свадьба с Морведом откладывается. Почтенный Рикульф, король Гитардии, похоже, не успокоится, пока не перессорит всех гуярских королей и вождей между собой.

Благородный Леир был слегка удивлен осведомленностью дочери в суранских делах. Впрочем, Ингерна удивляла отца не впервые, а что касается Урсулы, то она права: именно Рикульф натравливает Морведа на эбораков, ослабляя и тех и других.

– Кто привез тебе это письмо?

– Один очень любезный молодой суранец, художник, он подрядился расписать стены моего дворца.

– А зачем разрисовывать стены и выписывать для этого человека аж из Сурана?

– Неужели ты не видел роспись на стенах дворцов почтенного Рикульфа?

Честно говоря, благородный Леир никогда не обращал внимание на подобную ерунду. Расписанные стены он видел только в церкви да и то мельком. Даже для общения с богом киммаркскому королю не хватало времени. Ну да бог простит.

– Хотел бы я взглянуть на этого суранского мазилу.

– Он художник и уже приступил к работе, – поправила отца Ингерна. – Можешь взглянуть.

Суранский мазила не понравился киммаркскому королю с первого взгляда. Пожалуй, ему не было еще и двадцати пяти лет. Широкоплечий, с гладко выбритым лицом, голубыми глазами и светлой вьющейся шевелюрой. Благоухал он как цветочная клумба. Уж не потому ли Ингерне так не понравилась борода отца?

– Бьерн, – назвал себя суранец и поклонился, нельзя сказать, что развязно, но, во всяком случае, без подобострастия.

– Имя не суранское, – холодно заметил Леир.

– Мой отец пришел в Суран с дружиной ярла Хаарского.

– Это тот самый ярл, который ходил походом в землю Хун?

Суранец с готовностью кивнул головой:

– Мой отец тоже участвовал в том походе.

– Почему ты мне об этом ничего не рассказывал, – неожиданно обиделась на суранца Ингерна.

– Ты не спрашивала меня о стране Хун, благородная госпожа.

Этот неуместный спор покоробил Леира. Конечно, Ингерна девушка умная и гордая, но ветерок у нее в голове гуляет, того и гляди подхватит подол юбки, и тогда хлопот срама не оберешься. Черт принес в Киммаркию этого смазливого молодчика.

– Как долго ты собираешься расписывать дом?

– Думаю, месяца за три управимся. Со мной два моих брата, они помогут.

– Ну что ж, мазила, показывай свою работу.

Ингерна, конечно, морщится. Благородный Леир и пахнет не как цветочная клумба и выражается не лучше, чем грубый вояка в хальбуржском кабаке, но зато он король и гуяр. А это желторотый суранский цыпленок не более чем раб, забавная игрушка, которую в случае необходимости можно сломать. Ингерне следует усвоить эту истину как можно тверже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});