Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого - 2 - Валерий Перевозчиков

— Были ли у Высоцкого проблемы с выездом за границу, трудности с оформлением документов?

— По-моему, нет. Ведь у нас многие вещи нужно делать через чистильщика обуви или носильщика, а не через начальника аэропорта или министра. В те годы, во всяком случае… А все люди на местах к Володе относились более чем нормально, старались ему помочь. По-моему, особых проблем с выездом у него не было.

— В США Высоцкий общался с Михаилом Барышниковым. А в Союзе они знали друг друга?

— Конечно, это я познакомил Володю с Мишей. У них была короткая — одно лето, — но очень сильная дружба. Мы были в Ленинграде, потом приехали в Москву… Миша — очень живой человек, душевно живой… Может, сейчас он переменился, я знаю, что он не допускает до себя ни людей, ни звонков, а тогда… А тогда образовался такой круг людей с открытой душой. Тогда в нем не было ни позы, ни фанаберии. Миша был тогда очень естественный человек. И когда Барышников уезжал, он совсем не думал остаться — я в этом уверен.

— Отношение к Высоцкому в театре — какова ваша точка зрения?

— Моя точка зрения… Понимаете, она очень субъективна. Но то, что за его спиной всегда что-то шептали, что-то говорили, сводили-разводили, влезали в его жизнь, — это его ужасно злило. Хотя ведь в театре всегда так. И он старался держать небольшую дистанцию и держал ее иногда довольно резко. В нем появилась такая холодная снисходительность… Такая улыбка — он стал много улыбаться людям… Низ улыбался, а верх нет, я не любил это его выражение лица, но он ему научился.

Его любили и не любили в театре. Были люди, которые относились к нему равнодушно… Этих людей волновало, раздражало его имя. Они сами себе льстили, думая, что имя Высоцкого построено не на том, что он — хороший актер. Но еще раз повторяю: те люди, которые о нем сейчас в основном пишут, никогда не были с Володей в близких отношениях. Они были с ним «ни в каких» отношениях,. И это момент очень важный.

Конечно, Володя мог раздражать людей каким-то своим жестом. А еще: ему прощалось то, что не прощалось никому, — это тоже вызывало вполне определенные чувства. Тут я не исключаю и себя…

Но в целом Володю все-таки уважали и ценили, и все безумно любили, когда он пел. Вот тут они просто не могли ничего с собой поделать.

— Еще один традиционный вопрос — Высоцкий и Любимов?

— Любимов, конечно, Володю любил. Но любил в Володе человека, который был ему нужен. Любил — как может любить этот человек.

И в заключение — несколько замечаний, пусть разрозненных и несвязанных, но для меня принципиально важных…

Володя — явление настолько нетривиальное и небанальное, что он не поддается никаким приглаживаниям. А в воспоминаниях одни хотят казаться хорошими, другие — откровенными, третьи — принципиальными. И сейчас восстановить истину отношений стало труднее.

Накопление знаний, конечно, необходимо… Но можно знать о человеке все и ничего в нем не понять. Просто увидеть все — это не способ дойти до истины. Снимание покрывала? С одной стороны, это дает позицию откровенности и правды. А с другой — не придется ли отвечать на вопрос: «Интересно, а каким он был голый?»

Ведь теперь разговор идет в контексте сказанного, накопленного. «Неважно, что задумано, важно, что построено». И уже создан определенный миф, и начинает создаваться фетиш… Но как вы отнесетесь к чему-то, так и оно отнесется к вам. И то, что Володи нет, мало что меняет. Ведь он и оттуда может ответить, ответить очень страшно, ответить не буквально, ответить как-то иначе…

Вот кажется: Володя — человек публичный, у всех на виду, но почему же он остается загадкой? Тайной? Да не был он публичным человеком! И то, что его жизнь все время должна была быть публичной, — в этом и была его трагедия. А он очень не любил, когда к нему влезали в душу. И достаточно откровенно это сформулировал сам. У него была своя, тайная жизнь, куда он не допускал никого.

Володя ведь был абсолютно не похожим ни на кого, а теперь его делают похожим.

Ведь для чего нужны воспоминания о Володе? Люди, которые ищут, должны иметь пример, какой-то пример. В его жизни было огромное количество того, что в человеке рождает оптимизм!

Его жизнь была невероятной по взлету, по высоте взлета… Он добился всего, чего хотел. Мне кажется, что главной чертой его характера было умение добиваться. Если он ставил цель, то добивался ее во что бы то ни стало! В этом смысле Володя — пример просто невероятный, сказочный!

— Но он был талант?!

— Да нет, не только талант! Он раскачал его в себе, он свой талант невероятно развил… Володя — абсолютный пример громадной работы. Громадная конкретная работа, вообще человека может спасти только работа…

Володя столько работал! Не отдыхал и отдыхать не умел… Куда бы мы ни приехали — в самое прекрасное место, а через два часа уже едем домой.

Истинно талантливые люди умеют создавать это ощущение — все, что они делают, делается легко, без всяких усилий… На самом деле за такой легкостью — огромная работа.

Володя — удивительный пример удивительной жизни… Но у меня такое впечатление, что сейчас хотят использовать этот пример, чтобы совершать те же ошибки. Но ведь есть возможность и не повторять… В этом есть какая-то невероятная несправедливость — не для этого он прожил жизнь, и не для этого он прошел такой страшный путь.

Человек живет для счастья, а не для несчастья! А уж беды и несчастья его найдут. В конце жизни Володя имел все что хотел. И что же, он был счастлив?.. Мог ли он остановиться? Мог ли? Я помню такие моменты, когда он мог бы начать жить по-другому. Он мог бы умереть от инфаркта и в тот же срок, но это была бы другая жизнь…

Ведь последний год или полтора года это была жизнь в аду. В аду, который я не пожелал бы ни одному своему врагу! И тут никаких умилений быть не должно.

Самое опасное сегодня было бы подумать, что Володя ни в чем не знал меры. И именно поэтому он был такой выдающийся талант. Да, он часто делал вещи крайние! Но в поэзии, в пении — во всем этом есть такое чувство меры… То ли он знал, что это самое главное, то ли понимал, что здесь он не имеет права нарушать гармонию… Когда Володя начинает петь, он как будто бы уходит в другой мир.

Он там талант, где есть чувство меры…

Сейчас сложное время: или произойдет момент более глубокого и более нравственного отношения к этому имени, или все пойдет дальше — в ту сторону, в которую так мило и с таким веселым гиканьем Володю потащили сейчас. И через несколько десятилетий восстановить истину будет сложно. Может быть, и невозможно. Ведь сейчас делается все, чтобы он надоел, чтобы его забыли. Уже слышатся голоса: не слишком ли много Высоцкого? Он начинает надоедать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});