В объятиях страсти - Лиза Клейпас

стоить: скажите, где и у кого живет ваша дочь.

Вэнс долго молчал, потом наконец ответил:

– У Ады Тэпли. Она работает уборщицей у родственников моего адвоката в Уэллинге.

– Где это?

– Это деревня по пути из Лондона в Кент.

– Как зовут ребенка?

– Понятия не имею.

«Еще бы ты это знал!» – подумала Хелен, кипя от ярости.

– Ну так что? – спросил Вэнс. – Вы убедите Уинтерборна как можно скорее сделать пожертвования в благотворительный фонд.

– Если я хочу выйти за него замуж, – вздохнула Хелен, – у меня нет выбора.

Лицо Вэнса смягчилось, он даже заулыбался.

– Уинтерборн думает, что породнится с Рейвенелами, а на самом деле продолжит мою родословную. Валлийские Вэнсы – это что-то новенькое! Да поможет нам всем Бог!

Когда Вэнс ушел, Хелен еще несколько минут невидяще смотрела на выставленные в витрине чучела, незрячие стеклянные глаза которых были такими огромными, словно их обладатели не могли понять, как здесь оказались.

Осознав глубину собственного падения, Хелен испытала новое чувство – отвращение к себе. Нет, она никогда не попросит Риза сделать так называемое «пожертвование» в благотворительную организацию леди Бервик. И никогда не сможет выйти за него замуж.

Найдет ли Хелен в себе силы, чтобы сказать Ризу правду? Впрочем, у нее не было выбора. Над ней витала черная тень, но она не могла поддаться сейчас отчаянию. У нее еще будет время погоревать.

В тот же день, когда они вернулись из музея, Хелен, оставшись одна, села за письменный стол в гостиной наверху и обмакнула перо в чернильницу.

«Дорогая миссис Тэпли, недавно я узнала, что на вашем попечении находится девочка. Если она по-прежнему живет с вами, буду очень признательна за любую информацию, которую сможете предоставить о ней…»

Глава 25

– Все это кажется мне довольно странным, – нахмурившись, сказала леди Бервик, когда экипаж Рейвенелов подъехал к конюшням, расположенным позади огромного здания универмага. – Кто ездит за покупками на ночь глядя? Но мистер Уинтерборн был очень убедителен.

– Это частное посещение, только для вас, – напомнила Пандора. – Если подумать, куда разумнее ездить за покупками по вечерам, чем ходить по магазинам вдоль набережной в полдень.

Однако ее доводы не убедили графиню, и она заявила:

– Продавцы универмага не знают моих предпочтений. Кроме того, опасаюсь, что они плохо вышколены.

– Обещаю, ваша светлость, – возразила Хелен, – что они будут вежливы и услужливы.

Она хотела сказать что-то еще, но пульсирующая боль в голове не позволила. Хелен так боялась встречи с Ризом, что у нее разыгралась мигрень. Она не знала, как себя вести, как не выдать тревоги. Как можно говорить, улыбаться и с любовью смотреть на жениха, зная, что они никогда не поженятся?

– Я хочу взглянуть на перчатки, – чопорно проговорила леди Бервик. – Больше мне ничего не нужно. Я где-нибудь присяду и подожду, когда ты освободишься: тебе ведь предстоит встреча с портнихой.

– Думаю, она будет короткой, – пробормотала Хелен, закрывая глаза. – Судя по всему, мне скоро придется вернуться домой.

– У тебя болит голова? – обеспокоенно спросила Кассандра.

– К сожалению, да.

Кассандра коснулась ее руки.

– Бедняжка.

Пандора, однако, не проявила к старшей сестре должного сочувствия.

– Хелен, пожалуйста, постарайся! Чтобы преодолеть боль, подумай о чем-нибудь хорошем. Представь, например, что твоя голова – это небо, по которому плывут мирные белые облака.

– К несчастью, она скорее похожа на ящик, полный острых ножей, – пробормотала Хелен, потирая виски. – Обещаю продержаться столько, сколько смогу, дорогая.

– Мы отведем тебя в мебельный отдел, и ты сможешь полежать там в шезлонге, – предложила Пандора.

– Леди не откидываются на спинку стула на публике, – напомнила леди Бервик.

Лакей помог им выйти из экипажа и провел к одному из боковых входов, где их ждал швейцар в униформе. Сильная боль мешала Хелен сосредоточиться на происходящем, и она машинально плелась за остальными. Леди Бервик, когда их проводили через роскошные помещения с арочными проемами и высокими потолками, с блестящими люстрами, освещавшими полированные деревянные полы, издала возглас восхищения. Столы и прилавки были завалены дорогими товарами, в стеклянных витринах лежали предметы роскоши. В отличие от обычных магазинов с их небольшими замкнутыми пространствами отделы универмага представляли собой просторные открытые залы, в которых клиенты могли свободно бродить, выбирая товары. В воздухе пахло лаком для дерева и парфюмерией. Когда они добрались до шестиэтажной центральной ротонды с завитушками балконов на каждом этаже и массивным куполом из стекла и стали, леди Бервик опять не смогла скрыть изумления. Проследив за взглядом графини, Пандора произнесла:

– Вот видите? Это настоящий храм товаров и покупок.

Графиня была слишком ошеломлена, чтобы сделать замечание за богохульство. Вскоре к ним подошел Риз, невероятно элегантный в темном костюме с белым шейным платком. Несмотря на мигрень, Хелен залюбовалась им. От него исходило ощущение силы и уверенности. Он был хозяином в мире, который создал сам. Бросив нежный взгляд на невесту, Риз обратился к леди Бервик:

– Добро пожаловать в мой универмаг, миледи.

– Это невероятно, – выдавила пожилая дама, когда он поднес ее руку к губам.

Она огляделась вокруг: залы, казалось, уходили в бесконечность благодаря особому устройству зеркал.

– Тут, должно быть, не меньше двух акров.

– Площадь универмага составляет пять акров, включая верхние этажи, – сообщил Риз как ни в чем не бывало.

– О боже! Разве можно что-то найти на такой гигантской территории?

– Здесь все хорошо организовано, вас ждут полдюжины продавцов, – ободряюще улыбнулся Риз и указал на выстроившихся в ряд служащих в фирменной униформе черного, кремового и темно-синего цветов.

В ответ на его кивок к ним подошла миссис Фернсби в стильном черном платье с воротником и манжетами из кремового кружева.

– Леди Бервик, – представил Риз, – это мой личный секретарь, миссис Фернсби. Она здесь, чтобы помочь вам сориентироваться в универмаге и сделать покупки.

Не прошло и пяти минут, как опасения леди Бервик рассеялись. Миссис Фернсби и продавцы, казалось, предвосхищали все ее желания.

Графиню увели