Штурмфогель - Андрей Лазарчук

Когда «седой красавец» обернулся к ней, Штурмфогель чуть не присвистнул: это был Штирлиц из ведомства Шелленберга. Ни фига себе, подумал Штурмфогель, зашли, называется, джину выпить…

– Иди пока на улицу, – сказал Штирлиц девке. – Я сейчас выйду.

– Правда?

– Да, да…

– Поклянись.

– Чтоб я сдох! Иди, начерти пару формул. Иди…

Девка покорно и гордо удалилась, волоча горжетку по полу. А Штирлиц вдруг повернулся на высоком табурете и обратился к сидящему за его спиной человеку с портфелем на коленях и трубкой в зубах, которую он не умел курить:

– Как у вас со временем?

– А что? – подозрительно спросил тот, не разжимая зубов.

– Как у вас со временем? – В голосе Штирлица прозвучало раздражение. – Если есть десять минут, я напишу записку.

– Десять минут есть. Я как раз успею на парижский поезд. Только…

– Я напишу по-французски, левой рукой и без адреса…

– С вами страшно говорить – вы ясновидящий.

– Да какой я ясновидящий…

Штирлиц достал ручку, блокнот и задумался, как задумываются люди над очень важными письмами. Человек с портфелем вынул наконец изо рта трубку, сунул в нагрудный карман, достал из портфеля сигареты «Ронхилл», размял фильтр и только после этого закурил.

– Друг мой, – сказал Штирлиц, – сказать вам, чем сигарета отличается от папиросы?

– Спасибо, – сказал тот, – но там, где я живу, сигареты курят именно так.

– Хорошо огрызаетесь. Молодец. И не обижайтесь, – сказал Штирлиц.

– Я не обижаюсь. Напротив, мне нравится, что вы так заботливы.

– Заботлив?.. – испуганно переспросил Штирлиц. Потом он встряхнул головой и стал что-то быстро царапать в блокноте.

Человек с портфелем молча ждал. Штирлиц исписал одну страницу, другую… Тот посмотрел на часы.

– Да, – сказал Штирлиц. – Я вижу.

– У меня есть еще пара минут.

– Да ладно. – Штирлиц убрал блокнот и ручку. – Вы были правы. Не стоит это тащить через границы…

И ты, Брут, подумал Штурмфогель. Все продают свой кусочек Германии – пока есть спрос. И все знают, что скоро спрос кончится.

И потому они очень торопятся…

Штурмфогель дождался, когда уйдет связник Штирлица, когда уйдет сам Штирлиц (сейчас он попадет в цепкие лапы математички, подумал Штурмфогель не то со злорадством, не то с сочувствием), налил себе, налил Волкову, поднял рюмку на уровень глаз:

– Давай за тех, кто не дожил. По нашей вине…

– За всех, – кивнул Волков.

И они выпили, прекрасно понимая при этом, что каждый из них имел в виду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});