Сибирский эндшпиль - Джеймс Хоган

Барбара звонила из дома, принадлежавшего ЦРУ, где-то в лесу, в Мэриленде.

- Мы забрали миссис Джонс и отвезли ее на ферму. Все в порядке. Мне сказать, что ты приедешь завтра?

Это значило - Анна Доркас прилетела из Лондона, была тайком вывезена из аэропорта, несмотря на попытки русских официальных лиц вмешаться, и сейчас доставлена в безопасное место.

- Отличная работа, - ответил Фоледа. - Еще бы, я приеду туда.

Это была комната с большим мраморным камином, и лепным гипсовым потолком. Высокие окна, закрытые богатыми тяжелыми гардинами, выходили на розовый сад и ухоженные лужайки. Она была обставлена традиционно, шкафчик на тонких ножках эпохи короля Георга, небольшой письменный стол, маленькие столики, несколько кресел и диван. В дальнем конце комнаты, под аркой, открывающей проход в зал, стоял рояль. Анна Доркас сидела за длинным столом в центре комнаты, напротив уселся Фоледа, а рядом - Барбара. Гарри Мич, из департамента, сидел на другом конце стола обложившись папками и бумагами, перед ним лежал компьютер-блокнот. Джеральд Керн, из министерства обороны, возбужденно расхаживал вокруг, то разглядывая картины на стенах, то присматриваясь к китайскому фарфору в застекленном шкафу.

- И этого было достаточно, чтобы вы убедились в своем провале? повторил вопрос Фоледа.

- Не только это. Все так сочеталось одно с другим, - ответила Анна. Она выглядела усталой, но не обижалась. Такие расспросы были необходимы и она ожидала этого.

- Поведение моего начальника в посольстве. Тот факт, что они выбрали время, когда Энрико не было рядом. А когда он сказал мне о том, что рассказал ему Шепанов, об аресте той женщины, с которой связался мой бывший муж - последствия были очевидны. Игорь, мой бывший муж профессор Дьяшкин, немедленно попадал под подозрение. Мы оба с ним были диссидентами, и насколько я понимаю, его тоже, наверное, могли арестовать. В любом случае, добраться до меня - это был исключительно вопрос времени. Я боялась, что, когда я пойду на работу следующим утром, то выйду наружу только под арестом, и меня отвезут в Россию.

- Вы просто вышли из квартиры, - спросил Фоледа. - Ни сказав ни слова мужу? Вы ничего не сказали ему? Вы ведь больше его не увидите. Это не кажется вам странным?

- Я уже говорила. Я использовала его. Он был КГБшник с головы до пят. Между нами никогда не было ничего личного, по крайне мере, что касается меня. В этом отношении у меня не было колебаний.

- А как он к этому относился?

- Насколько я знаю, он относился к нашему браку, как к обычному браку.

- Как вы опишете его позицию в ваших отношениях?

Анна замолчала, подыскивая нужные слова.

- Он был... ну, достаточно рассудительным, я думаю... в чем-то даже щедрым. У нас были свои спады и подъемы, но в целом все было нормально. Это можно назвать дружеским сожительством, а не любовью...

- Оно было удачным в сексуальном плане?

Анна кивнула.

- Да, по-моему, да.

- Но вы только что сказали, что он был КГБшник чистой воды, - заметил Фоледа. - А до того вы нарисовали вполне ясную картину ваших идеологических убеждений, и они очень сильны. Здесь не было никакого эмоционального конфликта? Это звучит парадоксом.

- Я не совсем понимаю вас.

- Тебя не беспокоило, что ты ложишься в кровать с кадровым офицером КГБ? - пояснила Барбара.

Анна посмотрела прямо на нее, затем на Фоледу.

- Нет. Он был довольно-таки хорош, если вам нужно знать это. И это очень приятно. Почему бы не воспользоваться этим?

- У него были другие женщины?

- Если даже были, то меня это не удивило бы.

- А такие мысли никогда не беспокоили вас?

- Нет.

- А вы сами?

- С посольскими? Я не могла рисковать своей работой.

- Но в других местах? Среди ваших нелегальных контактов в Лондоне?

- Да, был один.

- Вы не связывались с ним в ту ночь, когда вы решили уйти? До того, как позвонили по номеру СИС?

- Нет.

- А почему?

- Он был не настолько сильным. Мне нужна была помощь, а не дружба.

Фоледа удовлетворенно кивнул. Мич скрупулезно что-то записывал и нажимал кнопки на своем блокноте. Анна могла легко оправдать свое решение, изобразив себя избиваемой мужем, обвиняя его во всех проблемах. А то, что она рассказывала, даже не пахло выдуманной "легендой".

За столом возникла короткая пауза. Анна налила в свой стакан воды из сифона, отпила глоток и зажгла сигарету.

- Возвращаясь к профессору Дьяшкину, - сказал через плечо Керн. Когда вы с ним поженились, вы говорите?

- Третьего августа 2003, - ответила Анна.

- А развелись?

- В 2011. Я не помню точную дату.

- В Москве?

- Да.

- Это было уже после того, как у него начался роман с Ольгой...

- С Ольгой Ошкадовой. Да.

- Но до этого его перевели в Сохотск.

- Куда? - наморщилась Анна. - Первый раз слышу.

Керн сделал вид, что забыл:

- О, правильно. Извините. Не встречались с ним после развода, да? Мич бессознательно кивнул головой, проверяя на экране предыдущие вопросы. Керн вернулся к столу и порылся в бумагах.

- Но об "Валентине Терешковой", вы, конечно, слышали.

Анна незаметно пожала плечами.

- О космической колонии? Конечно. Это не о ней были вчерашние новости?

- Она не имеет для вас никакого конкретного значения?

- Нет, не имеет. А что, должно иметь?

- А для профессора Дьяшкина имеет? Вы когда-нибудь связывались с ним? Он когда-нибудь упоминал об этом?

Анна только покачала головой.

- Если даже он был как-то с ней связан, то я не знала об этом ничего. Он никогда не упоминал ее ни в каком конкретном смысле - только то, что каждый может узнать из газет.

- Так вы говорите, что не знали про его переезд в Сибирь?

- Я этого не говорила. Я знала, что он переехал в Сибирь. Я просто не знала, куда. Это тот город, о котором вы только что сказали?

Опрос продолжался в таком ключе до обеда. Керн с Анной ушли в столовую, там слуги уже накрыли стол; там с ними должны были встретиться два офицера ЦРУ, которые будут опрашивать Анну потом. Фоледа заявил, что он прогуляется вокруг пруда на заднем дворе, покормит уток и подышит свежим воздухом, а уж потом присоединится к остальным. Барбара пошла с ним.

- Что ты извлекла из всего этого? - спросил он ее.

- Я все еще думаю, что она настоящая. Собственно, теперь я убеждена в этом даже больше, чем была в Лондоне.

- А-га. Что еще?

- Ну что, если профессор Дьяшкин тоже был связан с Клубом По Пятницам, и его подругу Ольгу арестовали, то это, может быть, отвечает на один из серьезных вопросов: почему он хочет перебежать. Он чувствует, что становится жарко, и хочет иметь возможность уйти.

- Это очевидно, не так ли? - нотки в его голосе говорили, что это даже слишком очевидно. Увидев в руках Фоледы остатки рогаликов, которые он собрал с блюдечек, когда подавали кофе, к берегу подплыла и замерла в ожидании флотилия уток.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});