Хозяева резервации - Алексей Калугин

Прежде чем начать работу, Тейнер заставил себя забыть о том, что он сейчас находится в самом центре боя за корпус информационного центра. Сейчас он не должен был обращать внимание ни на автоматные очереди, то доносящиеся с других этажей, то раздающиеся где-то совсем рядом, в коридоре, ни на крики, ни на топот бегущих ног. Он работал аккуратно и неторопливо, стараясь не думать о том, что в любую секунду кто-то из террористов может нажать кнопку на дистанционном пульте управления, и маленькая коробочка у него под рукой передаст сигнал ползающим вокруг «черепашкам».

Убрав последний винт, Тейнер положил отвертку на пол и, взявшись за крышку ретранслятора обеими руками, осторожно снял ее. Поправив фонарь на плече, он внимательно изучил внутреннее устройство прибора и понял, что не зря проявлял повышенную осторожность. Ретранслятор был снабжен сверхчувствительным датчиком колебаний – две узкие медные пластинки, разделенные расстоянием в три миллиметра, и тонкая, почти незаметная для глаза, серебряная нить ровно посередине между ними. Цепь могла замкнуться и дать команду к взрыву даже при достаточно сильном ударе по стене.

Тейнер достал из кармана платок и тщательно вытер руки. Для того чтобы успокоить дрожь в кончиках пальцев, он сжал руки в кулаки, ударил ими об пол и резко распрямил пальцы. Повторив это движение трижды, он поднял руки вверх и встряхнул расслабленными кистями.

Выбрав самый тонкий пинцет, он осторожно, затаив дыхание, подцепил край одной из пластинок датчика колебаний и, придерживая сам ретранслятор другой рукой, стал медленно отгибать ее в сторону. Отогнув пластинку на полсантиметра, он проделал то же самое со второй.

Снова обтерев руки и пинцет платком, Тейнер сделал глубокий вдох и, затаив дыхание, потянулся за серебряным волоском, служащим для замыкания цепи.

– Ну, что здесь у вас?!

Тейнер отдернул руку с пинцетом, словно его ударило током, отшатнулся назад и, сорвав с плеча фонарь, направил его на дверной проем. Черная полумаска скрывала лицо спецназовца, стоявшего у порога с раскрытым телескопическим копьем в руке, но по длинным волосам, вылезающим из-под натянутой по уши шапочки, Тейнер узнал Хука.

– Ч-черт, – тяжело перевел дух Тейнер. – По твоей милости мы только что едва не взлетели на воздух.

– Извини, – прижав руку к груди, с чувством произнес Хук. – Я просто хотел сказать, что мы заняли весь этаж. Одного террориста удалось взять живым, только не знаю, долго ли он еще протянет.

– Отлично, – кивнул Тейнер, снова вставляя фонарик в держатель на плече. – Как дела у остальных?

Хук ничего не успел ответить, когда из коридора, со стороны лестничной площадки, донеслась автоматная очередь.

– Держатся еще, – сказал Хук. – Вопреки ожиданиям, наш этаж оказался самым простым.

– Если не считать этого, – указал Тейнер на неторопливо ползущую «черепашку». – Нужно достать жидкий азот.

– Мне обо всем известно, – приподняв руку, остановил его Хук. – Я связался с Медлевым, и он уже послал людей в биотехнологический центр. Много времени это не займет.

– Все, не отвлекай меня больше, – сказал Тейнер, вновь беря в руку пинцет и занимая удобное положение напротив ретранслятора. – Лучше последи, чтобы здесь кто-нибудь снова не выскочил, как чертик из коробки.

– Сделаю, – заверил его Хук.

Тейнер ухватился за контактный волосок пинцетом и, резко дернув на себя, обломил его у самого основания. Вздохнув с облегчением, он отсоединил от ретранслятора обезвреженный датчик колебаний.

Взгляду его открылся диск преобразователя сигналов, размером с мелкую монету, и пять разноцветных проводков, скрученных в тугой жгут.

Плоской отверткой Тейнер осторожно сдвинул в сторону жгут из проводков, чтобы рассмотреть, каким образом они были подсоединены к преобразователю. Ему было знакомо подобное устройство ретранслятора. Функциональным в системе являлся только один провод из пяти. Остальные – обманки. Но отсоединить от преобразователя ложный контакт – все равно что отдать команду к взрыву.

Определить функциональный провод можно было, только добравшись до приемного устройства, скрытого под табло таймера. Если только устанавливавший ретранслятор специалист не позаботился о том, чтобы подсоединить к нему дополнительную систему защиты.

Взяв фонарь в руку и прижавшись головой к стене, Тейнер попытался сбоку заглянуть за табло. Свет попадал на внутреннюю поверхность под очень острым углом, давая слишком длинные и темные тени. Рассмотреть контакты было невозможно.

Зло выругавшись сквозь стиснутые зубы, Тейнер снова сел напротив ретранслятора и вставил фонарь в держатель на плече. Теперь оставалась только единственная возможность – попытаться снять табло. Что с большой степенью вероятности могло закончиться взрывом.

Вскочив на ноги, Стинов бросился в сторону, откуда бил луч света. Его босые ноги почти неслышно ступали по мягкому пластику пола. И все же в тот момент, когда Стинов уже увидел противника, луч света метнулся в его сторону. Вскинув на бегу руку с арбалетом, Стинов выстрелил. Болт угодил террористу в плечо, и автоматная очередь, посланная Стинову в грудь, ушла в сторону.

Несмотря на боль в раненой руке, террорист оперся о стену и снова вскинул оружие. Ударом дубинки Стинов выбил у него из рук автомат. Террорист упал на спину. В его правой руке, откинутой в сторону, Стинов увидел коробку пульта дистанционного управления. Стинов выстрелил, почти не целясь. Короткий арбалетный болт, пробив запястье, пригвоздил руку к полу. Террорист сдавленно вскрикнул. Пальцы его искалеченной руки судорожно сжались, вдавливая в корпус пульта все имеющиеся на нем кнопки.

Тейнер посмотрел на замершего в дверях Хука.

– Как с азотом?

Хук молча покачал головой.

Тейнер тяжело вздохнул.

И в этот момент зажглось табло таймера. На нем высветилось время, оставшееся до взрыва, – одна минута…

Пятьдесят девять секунд…

Пятьдесят восемь…

– Штайнер! – заорал Тейнер.

– Да, Карл? – ответил ему голос из-за спины.

– Включай «сверчка»! Через минуту рванет!

Пятьдесят одна секунда…

– Взрыв?.. – это уже был вопрос Хука.

– Уводи людей с этажа! – крикнул Тейнер и выхватил из планшета с инструментами миниатюрные кусачки.

Сорок семь секунд…

Штайнер на бегу включил генератор силового поля. На шкале мощности быстро поползла вверх зеленая линия индикатора. К тому времени, когда он добежал до блока программного обеспечения, она достигла максимальной отметки. Штайнер взялся двумя пальцами за ребристую рукоятку настройки и стал медленно изменять плотность поля, постепенно заворачивая его края. Ему не было страшно. Он видел испытания «сверчка» и не сомневался в его возможностях. И все же пальцы его мелко подрагивали…

Тридцать две секунды до взрыва…

Хук, не задавая лишних вопросов, исчез.

Тейнер, прикусив верхнюю губу, жег взглядом скрученные в жгут провода. Пять проводов – красный, белый, зеленый, желтый и синий, – а обрезать ему нужно было только один из них. Какой?

Двадцать восемь секунд…

Штайнер установил требуемую плотность поля и вдруг с ужасом увидел, что зеленая линия индикатора на шкале мощности вздрогнула и поползла вниз.

Двадцать две секунды…

Один из пяти. Лотерея с двадцатипроцентной надеждой на успех.

В эти мгновения Тейнер даже не думал о том, что взрыв уничтожит его вместе со всем, что находится в зале. Он пытался угадать логику минера, устанавливавшего защиту на ретрансляторе. Провод какого цвета выбрал он, для того чтобы подсоединить к устройству преобразователь сигналов? Красный?… Слишком откровенный сигнал об опасности. Белый?.. Тоже сразу привлекает к себе внимание. Какой выбрал бы он сам?.. Никакой, просто взял бы первый попавшийся под руку конец.

Двадцать секунд…

Штайнер прибавил мощность, и зеленая полоска на шкале индикатора прыгнула вверх. Но не успел Штайнер облегченно вздохнуть, как она снова упала вниз, почти на полшкалы.

Штайнер не мог понять, что происходит. Определить причину неисправности можно было, только вскрыв верхнюю панель аппарата, но на это не оставалось времени.

Горло Штайнера сдавил болезненный спазм, а в низу живота словно бы образовалась пустота.

Штайнер выставил максимальную мощность. Зеленая полоска поднялась до самого верха шкалы и на какое-то время стабилизировалась в таком положении.

Десять секунд…

Полоска индикатора снова поползла вниз.

Мощность «сверчка» была на пределе. Увеличить ее можно было, только выровняв плотность поля. Но в таком случае оно развернется в ровную вертикальную плоскость и сможет обеспечить защиту только по одному направлению.

Штайнер огляделся по сторонам. Поблизости от себя он увидел двух «черепашек». Одна находилась почти у самых его ног, другая неторопливо выползала из-за стойки с аппаратурой. Встав спиной к блоку программного обеспечения, Штайнер развернул «сверчка» в сторону ближайшей мины и одним поворотом рукоятки выровнял поле.