Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Почему бы и не поддержать такую свободу? Что кажется опасностью для одних, бесчестьем и стыдом для других, по его мнению:

Станет независимой и признанной профессией в жизни – une carrière à part – представляющей собой свой собственный мир, с которым все остальные объединения и группы общества вынуждены будут считаться. Недалеко то время, когда все признают право этого мира на независимое и легальное существование. Очень скоро он станет целым отдельным институтом; и настанет время, когда между этим миром и всеми остальными установятся такие же дружеские отношения, какие существуют между двумя равными, могущественными и признанными империями.

С каждым годом женщины все больше и больше освобождаются от пустого формализма, и г-н Дюма надеется, что времена реакции уже больше никогда не повторятся. Если женщина не может совсем отказаться от идеи любви, позвольте ей предпочесть союзы, которые ее ни к чему не обязывают, и руководствоваться в своем выборе только собственной свободной волей и честью. Конечно, мы заостряем внимание на книге г-на Дюма только для того, чтобы рассмотреть гамму важнейших настроений в обществе, а не для того, чтобы обсуждать au fond деликатные вопросы, поднятые г-ном Дюма. Мы представляем читателю самому разобраться с предложенной реформой, а также с большинством поднятых им вопросов.

Некая Юбертин Оклэр, француженка, недавно отказалась платить налоги под тем предлогом, что она как женщина не имеет тех политических прав, которыми пользуются мужчины; и Дюма, приводя в пример этот случай, посвящает последнюю часть своей брошюры защите женских прав; эта часть такая же выразительная, впечатляющая и оригинальная, как и все остальные, хотя гораздо больше склоняет к дебатам. Дюма пишет:

В 1847 г. политические реформаторы полагали необходимым ограничить избирательное право, предоставляя право голоса в зависимости от умственных способностей.

То есть, ограничить избирательное право только участием в голосовании умных мужчин. Правительство же не пошло на это, что и привело к Революции 1848 г. Перепугавшись, власти предоставили народу всеобщее избирательное право, распространив его на всех, способных и не способных, но при условии, что участвуют в голосовании только мужчины. Сейчас это право закреплено прочно и ничто не может отменить его. Но теперь женщины, в свою очередь, приходят и задают вопрос: «А как же мы? Мы требуем таких же прав».

Что, – спрашивает Дюма, – может быть более естественным, разумным и справедливым? Нет ничего, что препятствовало бы женщине иметь равные права с мужчинами. Какую разницу вы находите между этими двумя индивидуумами, которая оправдывает ваш отказ предоставить женщине такое же право? Никакой. Пол? Ее пол не имеет к этому никакого отношения, так же, как, собственно, и мужской. Что касается всех остальных несхожестей между ними, то они делают больше чести скорее женщине, чем мужчине. Если кто-то захочет возразить, что женщина по природе своей более слабое создание и долг мужчины заботиться о ней и защищать ее, то мы можем признать, что до сих пор, похоже, мы настолько плохо ее защищали, что она бывала вынуждена поднять револьвер и брать эту защиту в свои собственные руки; и если так, то чтобы быть до конца последовательными, мы должны выносить вердикт «Не виновна» всякий раз, когда ее застают в свершении подобного акта самообороны.

Возражая против довода, что женщина уступает в уме мужчине и показана таковой во всех священных писаниях, автор в своем труде «Bible dans l'Inde» противопоставляет библейскому Адаму и Еве индусскую легенду в переводе Жаколио и утверждает, что первым, кто согрешил и кого изгнали из рая, был именно мужчина, а не женщина. Если мужчина наделен большей силой, то женщина превосходит его в выносливости. Сейчас доказано, что самый большой мозг, который когда-либо находили, по объему и по весу, принадлежит именно женщине. Он весит 2200 грамм, что на 400 г больше, чем мозг Кювье. Но мозг не имеет никакого отношения к избирательному праву. Чтобы получить право опустить избирательный бюллетень в урну, ни от кого не требуется изобретать порох или поднимать 500 кг.

У Дюма есть готовы ответы на все возражения. А не являются ли знаменитые женщины просто исключениями? Он приводит блестящую вереницу известных женских имен и утверждает, что пол, в котором можно встретить подобные исключения, несомненно заслуживает права участвовать в назначении деревенских maires (старост) и муниципальных властей. Пол, имевший в своих рядах Бланку Кастильскую, Елизавету Английскую, Елизавету Венгерскую, Екатерину II и Марию Терезу, имеет на все это право.

Если были такие женщины, способные царствовать и управлять народами, им, несомненно, следовало бы предоставить право голоса. На замечание, что женщины не могут ни воевать, ни защищать свою страну, читателю приводят в пример имена Жанны д'Арк и других трех Жанн: Жанны из Фландрии, Жанны из Блуа и Жанны Леснэ. Чтобы увековечить в истории мужественную защиту и освобождение последней из этих Жанн своего родного города, Бовэ, осажденного Карлом Смелым, Луи XI постановил, в присутствии всех женщин этого города, что отныне и впредь самое почетное место во всех торжественных церемониях всегда будет принадлежать женщинам. Если бы женщины Франции были лишена других прав, то уже тот факт, что они принесла в жертву Hаполеону Великому 1 800 000 своих сыновей, должен предоставить им все права. Примеру Юбертин Оклэр скоро последуют все французские женщины. Закон всегда был несправедлив к женщине; и вместо того, чтобы защищать ее, стремится еще больше сковать ее цепями. Если она совершит преступление, то разве придет судьям в голову привести в качестве смягчающего обстоятельства ее слабость? Напротив, они всегда стараются этой слабостью воспользоваться. Незаконнорожденному ребенку закон предоставляет право узнать, кто его мать, но не отец. Муж может отправляться куда угодно и делать все что ему захочется, он может бросить семью, сменить гражданство и даже эмигрировать, не заботясь о том, чтобы получить на то согласие жены и не ставя ее об этом в известность.

Женщина же ничего этого делать не имеет права. Если муж подозревает ее в измене, он может лишить ее принадлежащего ей же приданого, а в случае вины может даже убить. Это его право. Лишенная права на развод, она все терпит, не находя утешения. Ее штрафуют, судят, приговаривают, сажают в тюрьму, казнят; она подвергается таким же наказаниям, как и мужчина, и в таких же точно условиях, но еще никогда ни один судья не сказал: «Бедное, слабое создание!.. Давайте простим ее, потому что она безответственная и гораздо ниже мужчин!»

Весь этот выразительный, временами восторженный призыв в пользу избирательного права для женщин заканчивается следующими предположениями:

Сначала ситуация покажется абсурдной, но постепенно люди привыкнут к этой идее, и вскоре все возражения исчезнут. Несомненно, что идея о новой rôle (роли) женщин будет предметом жесточайшей критики и сатиры. Дам будут обвинять в том, что они заказывают шляпки à l’urne, корсеты au suffrage universel, а юбки au scrutin secret. А что потом? Какое-то время новая система будет казаться диковинкой, потом войдет в моду, станет привычкой, и, наконец, будет рассматриваться как непременный атрибут. Во всяком случае, она уже начинает заявлять о своих правах. Несколько grand dames в городах, некоторые богатые помещицы и арендаторши в деревнях покажут пример, которому вскоре последуют и остальные женщины.

Книга эта заканчивается следующим вопросом и ответом:

Возможно, что некая добропорядочная и благочестивая дама, искренне верящая, что от вечных мук человечество могут спасти только законы, Евангелия, римское право и римская церковь, спросит меня: «Умоляю, скажите мне, сэр, куда нас приведут все эти идеи?» «Э, мадам!.. Мы идем туда, куда мы шли с самого начала, к тому, что должно быть, т. е. к неизбежному. Мы движемся вперед медленно, потому что можем не торопить время, имея в запасе миллионы лет, и потому, что должны оставить хоть немного работы для тех, кто придет после нас. В настоящий момент мы заняты предоставлением избирательного права женщинам. Когда с этим будет покончено, мы попытаемся предоставить избирательное право самому Богу. И как только восстановится гармония между этими тремя вечными принципами – Богом, мужчиной и женщиной – наш путь уже не покажется нам таким тернистым, и мы будем продвигаться вперед гораздо быстрее».

Конечно, сторонники женских прав в Англии еще не подходили к этому предмету с такой стороны. Окажется ли новый способ действий более эффективным, чем известные декламации британской политической платформы или серьезные разглагольствования нашего поборника женских прав – Джона Стюарта Милля? Посмотрим. Но несомненно, что многие английские леди, борющиеся за свои права, будут немало озадачены, как же им вести себя с союзником, который разделяет те же неблаговидные принципы, что и наш автор.