Полководцы и военачальники Великой отечественной - А. Киселев (Составитель)

Вскоре Вершинину было приказано взять под командование усиленный батальон и отправиться в Тамбовскую губернию для борьбы с бандой Колесникова, которая, опираясь на кулачье, бесчинствовала в Острогожском, Павловском и Бутурлиновском уездах. В этом деле Вершинин проявил себя не только умелым, решительным командиром, но и дальновидным политиком. Он написал листовку, в которой разоблачались истинные цели кулацко-эсеровских вожаков банды, их клевета на Советскую власть. Всем добровольно сдавшимся давалась гарантия в том, что они не подвергнутся наказанию. Через несколько дней вышли из леса и сдались первые трое. За ними – еще несколько. А потом, видя, что обещание командира Красной Армии соблюдается, члены банды стали сдаваться группами.

В конце июля Вершинина отозвали из батальона и направили на учебу в Высшую стрелковую школу командного состава «Выстрел». Спустя два года, в августе 1923-го, окончив школу, получил назначение для дальнейшего прохождения службы в Одессу. Но тут встретился ему Лютов – добрый учитель и наставник, бывший начальник Симбирских пехотных курсов, на которых учился Вершинин. Этот в прошлом царский генерал, воспринявший Октябрьскую революцию как рождение новой России, а потому на совесть ставший служить Советской власти, хорошо запомнился Вершинину. Был он человеком высокообразованным, хорошим организатором и педагогом высокой профессиональной культуры. Не по возрасту строен, всегда аккуратно одетый, подтянутый, корректный, он завоевал среди командиров и курсантов высокий авторитет. Видно, и Лютову, в свою очередь, запомнился его прежний курсант.

– Краском Вершинин? Какими судьбами в столице? – спросил он и, услышав в ответ рассказ Вершинина о своей службе и учебе, одобрительно улыбнулся. – Значит, наука, полученная в Симбирске, пошла впрок, окрепла военная косточка. И растете быстро: рота, батальон, усиленный батальон. Теперь вот «Выстрел» окончили… Поедемте-ка со мной в Симбирск.

– Зачем?

– Вы вот выучились. Надо и другим помогать.

Лютов возглавлял теперь 12-ю Краснознаменную школу Приволжского военного округа. Туда он и оформил новое назначение Вершинину – командиром учебной роты.

Следующие пять лет военной службы Вершинина прошли в 12-й Краснознаменной пехотной школе. Не одну сотню командиров, выходцев из народа, получила наша армия. Сам же Вершинин за эти годы приобрел твердые командирские навыки, овладел методикой воинского и политического воспитания. Это была пора возмужания.

В ноябре 1928 года Вершинин был назначен командиром батальона Казанской дивизии, которая дислоцировалась тогда в том же городе. К этому времени Вершинин стал не только зрелым командиром. Он вел активную общественную работу – был избран членом райкома партии, депутатом городского Совета.

Служба шла успешно. Старшие начальники, проверявшие состояние батальона, отмечали хорошую организацию в нем боевой и политической подготовки. Сам же комбат не был доволен собой. Он все чаще задумывался над своим будущим: понимал – нужно продолжить военное образование. На очную учебу проситься счел неудобным – дважды уже учился на курсах. Поступил на заочное отделение Военной академии имени М. В. Фрунзе. Окончил первый, самый сложный ее курс. К этому времени прошло уже десятилетие военной службы в пехоте. Все вроде бы сложилось хорошо: службу любил, учился увлеченно.

Жизнь, однако, распорядилась по-своему. Короткий, но убедительный разговор в управлении кадров Наркомата обороны круто повернул судьбу Вершинина. С осени тридцатого года он продолжал учебу очно, но теперь уже в академии другого профиля – в Военно-воздушной имени профессора II. Е. Жуковского!

Многим краскомам в то время неожиданно для них пришлось стать авиаторами. Партия исходила из положения, которое в основном руководящем документе для Вооруженных Сил – Полевом уставе – формулировалось словами: «Авиация – новое могущественное оружие войны. Оно быстро прогрессирует технически, расширяя базу и форму своего боевого употребления». Соответственно этому и принимались необходимые меры для создания н быстрого развития, как говорилось в постановлении ЦК ВКЩб) «О состоянии обороны СССР», Красной авиации. Одной из важнейших среди этих мер партия считала улучшение социального состава авиационных кадров. Вот почему многих командиров, в том числе и Вершинина, направили в авиацию вопреки солидному стажу службы в пехоте.

Вершинин стал слушателем командного факультета Военно-воздушной академии, не имея до этого ни единого полета на самолете. Сейчас такое и представить себе невозможно: в академию приходят офицеры, имеющие теоретическую подготовку, практический опыт летной работы. Но для поколения Вершинина такое не казалось необычным: многое тогда нужно было начинать, как говорится, с нуля.

И вот пришли слушатели, с которыми учился Вершишш, на первую лекцию но курсу аэродинамики. Курс читал П. С. Пышнов, впоследствии геперал-лейтенант-инженер, заслуженный деятель науки и техники. Прежде чем начать лекцию, Владимир Сергеевич порекомендовал слушателям в качестве пособия одну из своих работ. Заглянули в нее слушатели, полистали. На лицах почти у всех явное замешательство: в книге сплошные чертежи и формулы – ничего не поняли.

Пышнов наперед знал, что реакция будет именно такой.

– Ничего, товарищи, – сказал он. – Постепенно одолеете эту науку… Правда, без настойчивости и упорства дело не пойдет.

По 10–12 часов работали слушатели в аудиториях, а вечерами тоже занятия – самостоятельная подготовка к очередному учебному дню. На Центральном аэродроме или на полевой площадке, неподалеку от Серпухова проходили летную практику – осваивали стрельбу по наземным и воздушным целям, учились вести воздушную разведку, корректировать с самолета огонь артиллерии. Академический курс обучения предусматривал, помимо командирской подготовки, получение слушателями специальности летчика-наблюдателя.

В академии не хватало тогда учебных кабинетов и лабораторий, учебников и учебных пособий. Да и уровень общего образования далеко не у всех был одинаков, а многим слушателям просто недоставало нужных знаний.

Вначале Вершинин был недоволен переводом в авиацию. Свыкся с пехотой, справедливо считал, что многое уже освоил как общевойсковой командир и в этом именно направлении ему нужно совершенствоваться. А вскоре почувствовал – увлекла его авиация, хотя и страшила: нужно было изучать науки, о которых он раньше даже не слышал. Учился упорно, настойчиво и неожиданно для себя полюбил именно то, что его страшило.

Наставники и учителя, видя, с каким успехом овладевает Вершинин теоретическими дисциплинами, прочили ему путь в науку. Поначалу так и получилось. По окончании академии Вершинин и был назначен помощником начальника тактического отдела в Научно-исследовательский институт ВВС РККА. Он пробыл на этойдолжности немногим более полугода, начиная с июня 1932 года, и так вспоминал об этом: «Ученые, конструкторы, инженеры и техники, летчики-испытатели, окружавшие меня и моих товарищей, были опытными, высокообразованными людьми. Общение с ними доставляло не только моральное удовлетворение, но и повседневно расширяло мой кругозор, позволяло идти в ногу с развитием авиационной науки и техники, даже заглядывать в завтрашний день».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});