Полководцы и военачальники Великой отечественной - А. Киселев (Составитель)

В Москве, в штабе ВВС, Вершинин доложил о своем прибытии генералу Н. А. Соколову-Соколенку. Генерал работал в главном управлении обучения, формирования и боевой подготовки. Вершинин знал его давно и поэтому, не вытерпев, спросил, не знает ли он, по какому делу вызывали.

– Может, снимут…

В ответ Соколов-Соколенок развел руками и предложил:

– Давай-ка, Константин Андреевич, доложим начальству о твоем прибытии и пока чайку попьем. Что замыслило о тебе начальство – я не знаю. А снять? Так ведь для этого в Москву вызывать необязательно.

Доложили П. Ф. Жигареву, бывшему однокурснику Вершинина по академии, возглавлявшему теперь Военно-Воздушные Силы. Последующие часы тянулись невыносимо долго. Ответный звонок раздался к вечеру.

– Вершинин? – прозвучал в трубке голос Жигарева. – Решением Политбюро и Ставки Верховного Главнокомандования вы назначены командующим ВВС Южного фронта.

…Напутствий, которые затем были высказаны, Вершинин не запомнил. Соколов-Соколенок жал руку, желал ни пуха ни пера… Теперь, когда кончилось томительное ожидание, напряжение спало, Вершинин остановил взгляд на стоявшем рядом небольшом чемодане, который прихватил с собой в Москву. Вспомнил, как собирала его в дорогу жена, Валентина Александровна, как волновалась, предполагая, что всякое может случиться. По ее мнению, основания для такого рода предположений имелись:

– Однажды тебя вызывали в Москву… Не забыл, наверное?

То, что она имела в виду, Вершинин, конечно же, помнил. Произошла эта история в последний предвоенный год. Пришел приказ, гласивший о том, чтобы к перелету в Москву была подготовлена большая группа самолетов для участия в предстоящих авиационных учениях.

В назначенный для перелета день погода позволяла выпустить экипажи в воздух. Начальник метеослужбы дал сводку, из которой следовало, что на маршруте ухудшения условий не ожидается. Полковник Вершинин, в то время помощник по летной подготовке начальника высших авиационных курсов усовершенствования, дал «добро» на взлет. Летчиков предупредил: при ухудшении погоды и понижении высоты облачности до 800 метров не лезть на рожон, вернуться на свой аэродром.

Только самолеты ушли на маршрут, начался дождь. Можно было еще передать команду ведущему группы о возвращении экипажей, но начальник курсов не разрешил этого, тем более что метеослужба прогнозировала летную погоду в районе Москвы. Кончилось все тем, что пять самолетов не вернулись на аэродром посадки. Правда, два экипажа, как установил вылетевший на поиски Вершинин, ночью приземлились вполне благополучно, но три потерпели аварию… Прибывший из Москвы следователь возбудил против Вершинина судебное дело. Окружной военный трибунал, рассмотрев обстоятельства происшествия, не признал за ним вины. Но в дисциплинарном порядке Вершинин все же понес тяжелое наказание: его освободили от занимаемой должности, понизили в звании и направили заместителем командира авиадивизии. Спустя четыре месяца, уже в 1941 году, его опять вызвали в Москву, где ознакомили с другим приказом, в котором было сказано о назначении Вершинина начальником тех же авиационных курсов.

Вспомнив сейчас волнения Валентины Александровны и усмехнувшись про себя, Вершинин с теплотой подумал о ней. Почти полтора десятка лет вместе прожили, всякое довелось повидать за эти годы… Константин Андреевич заторопился с возвращением, чтобы выкроить часок-другой для прощания с родными, с товарищами по службе перед отправкой на фронт.

Утром следующего дня на самолете Ли-2 Вершинин вернулся домой. На прощание с семьей действительно удалось выкроить не больше часа. Надо же было еще и сдать дела. Вскоре на том же самолете командующий ВВС Южного фронта отправился к месту назначения.

За плечами Вершинина к этому времени было уже 22 года военной службы, причем разделилась она на две равные половины – одиннадцать лет в пехоте и столько же в авиации. Первая вырастила из крестьянского парня образованного общевойскового командира, вторая – авиационного. И то и другое стало неразрывным целым в формировании военачальника.

Военная служба Константина Андреевича началась в июне 1919 года в запасном пехотном полку в Симбирске. Но не только солдатскую азбуку осваивал там Вершинин. Его сразу же включили в работу с людьми – поручили быть агитатором.

– Член партии, к тому же начальное образование имеешь. У нас таких немного, – объяснил комиссар.

Вершинин читал красноармейцам газеты, проводил беседы у карты, разъяснял решения партийной ячейки.

Ближе к осени маршевые роты из запасного полка начали отправлять на фронт. С волнением ожидал этого и Вершинип. Но комиссар полка предложил ему отправиться не на фронт, а на курсы красных командиров.

Вершинин растерялся. Стать кадровым военным? Нет, он не думал об этом. Считал, что и образование имеет недостаточное, чтобы избрать этот путь. Да и фронт, куда стремился побыстрее попасть, отодвинется на время, необходимое для учебы.

Комиссар предложил подумать, но на другой день снова пригласил его на беседу.

– Ты, Вершинин, коммунист, – сказал он, – проявил способности в изучении военного дела, активно помогал мне в воспитании красноармейцев. Кого же, как не тебя, посылать на курсы? Красной Армии сейчас нужны свои, советские командиры – выходцы из рабоче-крестьянской среды.

Сомнения развеялись. Вершинин принял предложение. Через девять месяцев, к лету двадцатого года, окончил Симбирские пехотные курсы. Получил назначение командиром маршевой роты в запасном полку, который дислоцировался в районе Дорогобужа. В роте насчитывалось около трехсот красноармейцев. Молодой красном организовал занятия примерно по тому же принципу, который позже определялся в армии словами: «В условиях, максимально приближенных к боевым».

В начале октября 1920 года во главе своей роты Вершинин прибыл на Западный фронт. Военные действия против белопанской Польши вскоре прекратились. Однако еще длительное время пришлось вестп борьбу против банд Булак-Балаховича. Разгромив его к концу ноябри, части дивизии, в которую входила и рота Вершинина, вели сторожевое охранение на берегу Березины и одновременно занимались боевой учебой.

В январе 1921 года Вершинину было доверено командование батальоном. Весной дивизия передислоцировалась в Орел. Благодаря тщательной подготовке к дальнему походу (из Лепеля в Орел передвигались пешим порядком) и люди, и оружие, и все батальонное имущество прибыли на новое место в полном порядке. Сам Вершинин, хотя по штатному расписанию в его распоряжении имелась лошадь, большую часть пути прошагал со своими красноармейцами. Ежедневно преодолевали километров по тридцать, а на привалах командир строго следил, чтобы чинили обувь, одежду, чистили оружие. Он и ого помощники находили время и для бесед с бойцами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});